Страница 12 из 13
«По правде говоря, антисемитизм во Франции всегда оставался на минимальном уровне – лишь на устном. Никогда дело не заходило дальше до погромов».
«Для одних самым ужасным моментом войны была депортация, в то время как для других – ковровые бомбардировки (авиации союзников. – В. Б.) и массовая смерть от голода и холода».
«Мой отец умер на немецкой мине, в то время как остальных родственников я потерял от бомб союзников».
«Я всегда с подозрением отношусь к людям, которые каются в чужих грехах».
Ле Пен, отметим, еще в юности стал антифашистом и с 16 лет воевал в отрядах Французского Сопротивления, был настоящим «маки». Так что упрекнуть его в коллаборационизме» никто бы не смог. Он говорит:
«6 своих речах я всегда осуждал коммунизм, фашизм и национал-социализм».
Правда, есть в его отношении к нацизму одна, используем этот термин, «деталь». Вскоре после окончания войны в Алжире Ле Пен организовал фирму по производству грампластинок. И вот в августе 1965 г. эта его фирма выпустила пластинки с нацистскими маршами. Ле Пен был сразу же обвинен за это в пропаганде фашизма. Его приговорили тогда к двум месяцам тюрьмы и большому денежному штрафу.
После бунтов в пригородах, где большинство населения составляют иммигранты, Ле Пен выступил за то, чтобы французские стражи порядка более решительно боролись с погромщиками и поджигателями. И обвинил в бездействии правительство Саркози:
«Французское правительство просто убегает от ответственности. Оно отказывается бороться с насилием».
Уже в первой программе НФ Ле Пен выступил против европейской интеграции, которая, как он считал, приведет к потере независимости Франции. И сейчас он выступает за роспуск Евросоюза и отмену общеевропейской валюты евро. Особенно он против приема Турции в ЕС. Ле Пен считает, что прием Турции и других стран, не способных контролировать потоки иммигрантов в ЕС, приведет к росту нелегальной иммиграции и к потере национальной самобытности (идентитета) французов:
«Турции не должно быть разрешено войти в Европейский Союз, так как она не является европейкой страной».
«Если мы хотим создать Европейский Союз, нам следует приглашать европейские государства, а не азиатские как Турция».
«Я не расист, но Турции не место в ЕС».
«Я являюсь противником наднациональной и федеративной Европы, которая пытается загнать нас в свои структуры».
Но главный конек Ле Пена, как опытного и влиятельного политика и полемиста – это борьба с бесконтрольной иммиграцией и защита от нее французской нации. Он говорит:
«Сдаваться я не собираюсь. Главное для меня – победить в стране и в обществе ложь и непонимание. Ложь правительства, которое уверяет народ, что безработица коренного населения страны – это нормально. Непонимание народа, что нужно бороться за свои права. Людей уверяют, что повальная иммиграция – это хорошо, что отсутствие границ – просто замечательно. Не просчитав последствий, Франция ввязалась в авантюру, именуемую Европейским союзом. Посмотрите, что из этого вышло: за счет притока дешевой рабочей силы выросла безработица, безумно растут цены, нас душит преступность. Все больше французов стало прислушиваться к моим словам».
У Ле Пена во Франции было много друзей среди именитых русских эмигрантов. На его свадьбе со второй женой Жани присутствовал сам, теперь уже покойный, Владимир Кириллович Романов, сын великого князя Кирилла. Кирилл, как известно, был признан большей частью белой эмиграции законным наследником российского престола, несмотря на его флирт с Временным правительством. А Владимир Кириллович еще вступил в морганатический брак с Леонидой Багратион-Мухранской. Теперь его наследницей и претенденткой на корону российскую выступает его дочь Мария. Владимир Кириллович жил в Сан-Брие, в Бретани, откуда Ле Пен родом. Знал он и князя Юсупова, убийцу Распутина, и его жену Ирину. Дружил и с балетмейстером знаменитой Парижской Оперы Сергеем Лифарем. Сближала Ле Пена с ними не только любовь к русской культуре, но и в первую очередь взаимная ненависть к коммунизму. Но после того как оный рухнул вместе с Советским Союзом, Ле Пен, как и его дочь, выступает за тесное сотрудничество с Россией, где лидер НФ бывал не раз. Он часто высказывался с симпатией о русском народе и тем самым навлек на себя очередную кампанию критики, как в правой, так и в левой прессе. Среди его друзей в России в основном его единомышленники – лидер ЛДПР Владимир Жириновский, председатель партии национального возрождения «Народная воля» Сергей Бабурин, идеолог неоевразийства, старообрядец Александр Дугин, художник Илья Глазунов. А один из его самых бескомпромиссных критиков – Владимир Познер.
Вот что Ле Пен думает о России и русских: «Русские умеют работать. Это щедрые и радушные люди. И очень мужественные».
«Ошибка многих европейских политиков в том, что они продолжают воспринимать Россию как Советский Союз, боятся ее, стараются ослабить. От России давно не исходит миру никакой угрозы. Идеологически она провозгласила приверженность демократическим ценностям, а вот в демографическом смысле, к сожалению, вымирает. И, тем не менее, находится немало охотников унижать ее, наносить ей урон. В особенности отличаются этим их бывшие союзники и друзья. Это уже не борьба с коммунизмом, а борьба против русского народа».
Тут Жан-Мари попал в самую точку.
А вот что говорят о Ле Пене его недруги и его друзья:
«Я не знаю Ле Пена лично, но нахожу его политику отвратительной» (Тони Блэр, премьер-министр Англии).
«Я не боюсь Ле Пена, но боюсь крайне правой угрозы для Франции, которая привержена демократии, терпимости, гуманизму» (Жак Ширак, президент Франции).
«Евреи, голосовавшие за Ле Пена, делали это по тем же причинам, по каким его поддержали и другие граждане Франции, – люди боятся грабителей» (Эмманюэль Вайнтрауб, лидер еврейской общины Парижа).
«Жан-Мари Ле Пен – мой друг. Он опасен для остальных политиков потому, что он единственный, кто искренен. Он говорит громко о том, о чем многие люди думают в глубине их душ, о том, о чем другие политики воздерживаются говорить потому, что они либо слишком демагогичны, либо слишком трусливы. Ле Пен, со всеми его недостатками и достоинствами, – возможно единственный, для кого интересы Франции превыше его собственных» (Ален Делон, актер).
Марин Ле Пен во главе манифестации «Национального фронта»
У младшей дочери Ле Пена язычок тоже остер. Ей палец в рот не клади. Марин только внешне кажется мягкой и ранимой. Ее улыбка в уголках губ, а ля Джоконда работы великого Леонардо, ранние морщинки в уголках глаз говорят о врожденном юморе. Но юмор ее нередко оборачивается такими хлесткими характеристиками, от которых объект ее остроумия не сразу приходит в себя. Как-то она назвала президента Николя Саркози, женатого на эстрадной певице итальянского происхождения Карле Бруни, авторе многих известных песен, «агентом певички, теряющей популярность». А выпускникам элитной школы национальной администрации предложила «для начала выучить «Марсельезу». В ходе теледебатов со сторонниками правящей партии она бросает фразу: «Сегодня утром я записала одну телепередачу. Вы не находите, что я помолодела? Это потому что каждую субботу я прохожу курс омолаживания на 5 лет, слушая, как Николя Саркози дает те же обещания, что и в 2007-м».
Сама Марин при этом, по ее собственному признанию, любила в молодости петь и веселиться. «А сейчас, – посетовала она в одном из интервью, – у меня даже нет времени сходить в ресторан». За непроницаемым обликом нового лидера «Национального фронта» трудно разглядеть ее подлинную натуру. Но, в отличие от российских правых, Марин по-своему патриархальна. Ее патриотизм традиционен, а национализм почти что сакрален.