Герои должны умирать

Джонс, несмотря на усталость и откровенно-нехорошие новости, улыбнулся.

— Майор, разрешите идти?

— Да, до девяти утра ты свободен. А в полдесятого ты должен быть у самого Штольца. Он у нас в гостях, но с деловым визитом.

Штольц был начальником управления СБ на планете Бовоча, соседней с Коррином. Джонс недоуменно поднял брови.

— Для чего я ему понадобился?

— Не знаю. Пришла директива: отправить в главное управление самого лучшего для прохождения каких-то тестов. Лучший у нас — это ты! Поэтому завтра, то есть уже сегодня, ты едешь к Штольцу. Иди домой, у тебя еще есть четыре часа для сна.

Лин отдал честь и вышел из кабинета шефа.

Ровно в девять тридцать он уже сидел перед самим Штольцем. Седой, как лунь, генерал в течение нескольких минут молча рассматривал лейтенанта и, наконец, нарушил затянувшееся молчание.

— Я читал вашу анкету. Неплохой послужной список. Участие в трех крупных операциях за каких-нибудь два года. Коэффициент умственного развития по шкале Риммера — восемь и шесть. Переподготовка в Синайском центре. Отличный боец-рукопашник, владеете многими видами оружия, можете управлять космическими судами, — генерал Штольц помолчал, изучая его характеристику. — Вы способны сделать хорошую карьеру.

Джонс сидел с каменной физиономией. Улыбаться похвалам генерала — глупо, приуменьшать собственные заслуги перед родной СБ — ещё более глупо!

— Ладно, перейдем к делу. Прочитайте-ка вот эти документы.

Генерал протянул Лину несколько листков. Джонс позволил себе удивлённо приподнять брови. Бумага? Не информационный кристалл? Значит, документы настолько секретные, что их даже не рискуют записывать на электронный носитель? Он взял листки бумаги и углубился в чтение.

Написанное, судя по всему, являлось аналитической выжимкой из донесений нескольких агентов, работавших в центральных штабах ВКФ и армии Империи. В документах говорилось о возможном заговоре среди высшего начальства вооруженных сил, о несчастных случаях, которые с изрядной долей уверенности можно трактовать, как саботаж, о загадочной гибели государственных служащих. Последняя крупная неприятность: исчез в районе Трех Братьев звездолет с дипломатической миссией. Вместе с ним пропали два крейсера сопровождения. А ведь они могли установить мир на этих трех планетах. Теперь уже поздно предпринимать дипломатические усилия: там бушуют схватки с туземцами. Особенно участились подобные «несчастные» случаи на окраинных и новоосвоенных планетах, где военные силы использовались для поддержки колониальных правительств. Поддержка колоний армией и флотом практиковалась уже более сотни лет и до недавних пор приносила стабильно-успешные результаты. В итоге аналитиками делался вывод, что, весьма вероятно, группа из высшего военного начальства планирует развал Империи с целью личного обогащения и присвоения власти.

Лин дочитал до конца и отложил бумаги в сторону. Интересная выкладка — именно развал Империи, а не банальная попытка захвата власти. Разумеется, на каждой планете находились деятели, жаждущие личного обогащения, и пускавшиеся ради этого «во все тяжкие». И даже военные, бывало, бунтовали — достаточно вспомнить знаменитый мятеж шестнадцатой дивизии тяжелых броненосцев! Тогда три планеты были охвачены пожарищем братоубийственной войны… а сколько потом казнили офицеров и рядовых «броневиков» неизвестно и по сей день. А шестнадцатая дивизия и ещё четыре перестали существовать, как боевые единицы. Бывало всякое, но чтобы посягать на святое святых — Империю, такого никогда раньше не случалось!

— М-м, господин генерал, вы уверены, что эти «несчастные случаи» не были делом рук имперских олигархов? Почерк схожий…

Штольц усмехнулся.

— Наши олигархи, конечно, изрядные свиньи и вывозиться в дрэке для них — раз плюнуть! Да, что там! Послушай новости — они это каждый день делают! Но финансисты в последнюю очередь заинтересованы в развале системы, которая обогатила их и продолжает обогащать. Нет, эти ни при чём! Всё гораздо хуже — здесь замешаны военные.

Лин пристально посмотрел на генерала и вздохнул. Штольц перешёл с ним на «ты» — это сулило большую перспективу. Или, что вернее, огромные неприятности. Он прямо-таки кожей чувствовал, что напрасно затеял спрашивать Штольца, но останавливаться уже было поздно. Или он получит сейчас информацию, или…

— А если эти донесения всего лишь плод взаимных обид и свар между нашим руководством и армейским командованием?

Против ожиданий, Штольц не рассердился, а рассмеялся:

— Молодец! Не думал, что ты осмелишься покритиковать наших шефов… Значит, ты не веришь в работу агентов?

— Не то, чтобы не верю, но всегда есть место личной неприязни, к примеру.

— Даже если это личная неприязнь двадцати трёх «глубоких» агентов?

Лин умолк. Один-два агента ещё могут неверно понять ситуацию или «накапать» на человека, которому, мягко говоря, не симпатизируют. Но двадцать три? Джонс развёл руками, признавая неправоту, и приготовился молча слушать.

Генерал продолжил:

— Я думаю, ты подойдёшь для миссии, которую планирует главное имперское управление СБ. Но прежде всего, нужно твоё добровольное согласие.

Лин внутренне усмехнулся. Он достаточно хорошо знал специфику СБ вообще, и наслышан о генерале Штольце в частности, чтобы позволить себе быть наивным. Ему дали прочесть такие документы, что откажись он и не успеет глазом моргнуть, как очутится на Сен-Луисе. Государственная тайна превыше всего — таков девиз СБ. И неважно кто оказался лишним свидетелем: рядовой уборщик или генерал — уберут, и звания не спросят!

— Я согласен, генерал.

Штольц кивнул, явно и не ожидая другого ответа.

— Вот и хорошо! Сейчас ступай в красный вестибюль, там тебя встретит полковник Морган. Он введёт тебя в курс дела. Желаю удачи, сынок!

Лин покинул кабинет со смешанным чувством: Штольц, пожимая ему на прощанье руку, не поленился для этого встать и обойти стол, что свидетельствовало о невероятном уважении, которым генерал проникся к лейтенанту. К лейтенанту, о существовании которого за полчаса до встречи знать не знал! С любой точки зрения — бред! Скорее уж, генерал таким образом выразил уважение… идущему на смерть! Вот это уже походило на правду!

Не успел Джонс появиться в красном вестибюле, как к нему подошел мужчина в гражданском и коротко представился:

— Полковник Морган. Следуйте за мной!

И тут же развернулся, направившись к дверям лифта, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, следует ли за ним лейтенант. Лин, в душе злясь, что за него уже всё решили и просчитали все ходы наперёд, зашагал вслед за Морганом.

Спустившись на четыре этажа, они вышли из лифта и прошли через длинный коридор к двум охранникам, стоявшим у бронированных дверей. Одного из стражей Лин знал — это Эдди Сильвестро по прозвищу Длинный нос из службы внутренней охраны. Год назад они вместе участвовали в штурме дома межпланетного работорговца — подонок построил на Коррине настоящую крепость… Тогда Длинный нос спас Джонса, успев уничтожить стрелкового робота за мгновенье до того, как тот собирался поджарить Лина. А сам Джонс спустя пару минут после этого вытащил раненого Эдди из-под массированного обстрела… Потом они не раз вспоминали тот штурм…

Сейчас Эдди не подал виду, что знаком с Джонсом, с каменной физиономией глядя на полковника. Морган предъявил ему служебное удостоверение, затем поднёс к считывателю. Тяжелая дверь беззвучно открылась. Охранники молча расступились, разрешая проход. Возможно, Лину показалось, что Эдди как-то невесело ему подмигнул…

Снова коридор, на этот раз не столь длинный, снова лифт. В лифте Морган опять помахал личной карточкой перед считывателем и негромко произнес несколько слов. Лифт устремился вниз. Лин машинально считал секунды, пытаясь подсчитать, на какую глубину они опустились. При такой скорости выходило около двухсот метров, если не больше. Джонс даже не подозревал, что в здании управления имеется столь глубокий подвал — такой даже планетарную бомбардировку выдержит. Наконец лифт остановился, двери разъехались, а на полковника и лейтенанта уставились стволы пулемётов двух стрелковых управляемых роботов.