Страница 2 из 29
Г.И. Герасимов просчитал с помощью специальной компьютерной программы протоколы и приказы высших военных коллегий (РВСР – РВС СССР, Военного совета при наркоме обороны и Главного военного совета Красной Армии) за 1921–1941 годы и установил: количество вопросов материально-технического обеспечения армии, рассмотренных указанными органами; количество соответствующих докладов, сделанных членами этих коллегий, а также число принявших участие в прениях по докладам. Г.И. Герасимов также подсчитал общее количество присутствовавших на заседаниях высших военных коллегиальных органов, решавших вопросы материально-технического обеспечения РККА, с решающим голосом[10].
Н.В. Романова осветила отдельные направления практической деятельности РВС Республики в 1918–1923 годах, но сделала это в настолько широком контексте создания Красной Армии и ее демобилизации, что невольно возникает вопрос о степени научной новизны большей части ее кандидатской диссертации. Выводы соответствуют задачам: 1) «РКП(б)… ставила перед собой задачу создания боеспособной классовой армии, при этом РВСР (СССР), образованный по ходу Гражданской войны как орган высшего военного управления, в первую очередь был призван неукоснительно проводить в жизнь политику правящей партии в области военного строительства». И это при том, что РВСР был создан вопреки воле основателя и лидера ВКП(б)! 2) «Концептуальные решения органов высшего партийного и военного управления в сфере военного строительства в конце 1918-го —1923 году…выдерживались в жесткой системе координат классового подхода к оценке событий и явлений, а общечеловеческие ценности девальвировались»[11]. Не вполне понятно, где в прагматичных постановлениях РВСР исследователь обнаружила «классовый подход» и какой вообще учет «общечеловеческих ценностей» она искала в условиях Гражданской войны. Тем более – как их можно было найти в документах высшей военной коллегии?
Как видим, РВСР рассмотрен преимущественно с точки зрения практической деятельности этого органа, а потому его история раскрыта односторонне. Создается и такое впечатление, будто исследователи забыли, что «История – это наука о людях во времени»: ни в одной из этих работ не видно ни членов РВСР, ни политической интриги, связанной с историей учреждения и эволюции этой высшей военно-политической коллегии.
Об общем привлечении военных спецов на службу в РККА писали С.А. Федюкин, А.Г. Кавтарадзе, С.В. Волков, Я.Ю. Тинченко. С.А. Федюкин на волне хрущевской «оттепели» поставил вопрос об использовании военных специалистов в Красной Армии[12]. А.Г. Кавтарадзе выпустил монографию о привлечении бывших офицеров на службу в РККА[13]. К сожалению, цензура не позволила опубликовать труд А.Г. Кавтарадзе в полном объеме: в процессе «редактирования» текст был резко урезан и искажен. Так, лишь в поздних статьях А.Г. Кавтарадзе ввел незначительную часть специально выявленного им материала о выпускниках ускоренных курсов Императорской Николаевской военной академии[14]. С.В. Волков в своей крайне информативной монографии привел ряд статистических данных об офицерах в годы Гражданской войны – в частности, служивших в Красной Армии[15]. Я.Ю. Тинченко, в рамках исследования чекистского дела «Весна» 1929–1931 годов, взглянул на «Гражданскую войну глазами военспецов». Впервые, на основании уникального комплекса документов, отложившихся в Государственном архиве Службы безпеки Украины, он воссоздал атмосферу службы бывших офицеров в Красной Армии[16]. Все работы этой группы не ставили своей целью специальное рассмотрение специфики подбора и расстановки кадров в верхушке ведомства Троцкого, воссоздание коллективного портрета служащих центрального аппарата управления РККА.
Об аппарате управления РККА писали прежде всего С.М. Кляцкин, Я.Г. Зимин, М.А. Молодцыгин и А.В. Крушельницкий.
В монографии С.М. Кляцкина кратко рассмотрены история создания и деятельности высшего военного коллегиального органа – Высшего военного совета; основные направления военного строительства в годы Гражданской войны, дана краткая информация о РВСР и системе подчиненных ему центральных органов военного руководства. При этом предметом исследования С.М. Кляцкина стало военное строительство вообще, информация о центральном военном аппарате для С.М. Кляцкина – средство, а не цель. Исследователь не ставил своей задачей анализ организации и деятельности центрального и местного военного аппарата[17].
Я.Г. Зимин стал автором первого исследования по истории строительства высших и центральных органов советского военного руководства. К сожалению, идеологические установки не позволили Зимину осветить целый ряд сюжетов, связанных с конфликтами в руководстве Наркомвоена, роли левых эсеров в советском военном строительстве, созданием РВСР и др.[18]. Однако Я.Г. Зимин заложил прочный фундамент для последующих исследований. В статье «120 дней Наркомвоена» М.А. Молодцыгин впервые проанализировал организацию руководства военным ведомством в период с 3 марта (времени создания Высшего военного совета) по июль 1918 года (V Всероссийский съезд Советов) и смену руководства военного ведомства в марте 1918 года; основные составляющие «нового курса» и первые шаги по его претворению в жизнь. В 1997 году вышла фундаментальная монография М.А. Молодцыгина, по сути подведшая итог плодотворнейшей работы исследователя. Исследователь проанализировал первые шаги Наркомвоена по формированию РККА; курс на воссоздание боеспособной армии; вопросы формирования руководящей коллегии военного ведомства; впервые четко определил функции и место Высшего военного совета и РВС Республики[19]. Однако, к сожалению, как исследователь М.А. Молодцыгин основное внимание уделял проблемам взаимоотношений рабочих и крестьян в годы Гражданской войны: именно над этим вопросом он работал в совете академика И.И. Минца[20].
В кандидатской диссертации А.В. Крушельницкого рассмотрен процесс создания и начальный этап становления советского центрального военного аппарата (октябрь 1917—март 1918 г.). А.В. Крушельницкий впервые исследовал процесс овладения большевиками центральными органами Военного министерства в октябре-ноябре 1917 года; уточнил первоначальный состав коллегии Наркомвоен; рассмотрел конкретные основные направления сворачивания структур старого Военного министерства и начальный этап становления новых – «советских». В статьях А.В. Крушельницкого проанализирован персональный состав коллегии Наркомвоена; уточнены представления о ликвидации контрреволюционного саботажа в Военном министерстве, имевшего место после Октябрьской революции. В соавторстве с М.А. Молодцыгиным по протоколам заседания коллегии проанализированы первые шаги советских военных руководителей по реорганизации доставшегося им центрального военного аппарата[21]. Исследование не лишено отдельных недостатков, бывших следствием идеологических установок в 1980-х годах. Так, например, в его работе было выделено то, что объединяло членов первоначальной коллегии Наркомвоена, но умалчивалось о том, что их разделяло. Предпринятые после выхода монографии М.А. Молодцыгина, после достаточно длительного перерыва в начале 2000-х годов, единичные обращения к истории советского военного строительства в годы Гражданской войны невозможно расценивать иначе как неудачные. Авторы демонстрировали не только пренебрежение к трудам предшественников, но даже непонимание различий между органами высшего военного руководства и центральными органами военного управления. При всем этом отмечались крайне произвольное манипулирование опубликованными и архивными материалами, узость источниковой базы. Без преувеличения можно констатировать, что эти работы лишь дискредитируют отечественную историографическую традицию, не внося ничего положительного нового в воссоздание исследований истории советского военного строительства[22].
10
Герасимов Г.И. Высшие военные коллегиальные органы и создание технической базы Красной Армии (1921–1941) // Клио. 1999. № 1 (3). С. 213–223.
11
Один фрагмент автореферата достоин полноценного цитирования: «Обобщенный в диссертации исторический опыт по проблеме деятельности РВСР (СССР) по организационному укреплению РККА в 1918–1923 гг. позволяет извлечь ряд уроков: Первый урок. Организационное укрепление Вооруженных сил должно стать одной из главных задач государства, поскольку именно армия является залогом существования государства, особенно в условиях ведения военных действий и смены цивилизационных ориентиров, что отражено в Военной доктрине РФ. Второй урок. Решение всего комплекса проблем, связанных с Вооруженными силами, не может происходить вне рамок общечеловеческих ценностей, проявляющихся на практике в тесном диалектическом единстве с общенациональными интересами, ядром которых является безопасность Отечества. Применительно к сегодняшнему дню это подразумевает наличие четкой научно обоснованной военной доктрины, которой неукоснительно должно руководствоваться государство при проведении как внешней, так и внутренней политики» (Романова Н.В. Деятельность Реввоенсовета Республики (СССР) по организационному укреплению Красной Армии в 1918–1923 гг.: дис. … канд. ист. наук. Самара, 2007). Конечно, стоило писать диссертацию для того, чтобы извлечь столь ценные «уроки»!
12
Федюкин С.А. Об использовании военных специалистов в Красной Армии // Военно-исторический журнал (ВИЖ). 1962. № 6.
13
Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. М., 1988.
14
Он же. «Советское рабоче-крестьянское правительство…признало необходимым и учреждение… высшего военно-учебного заведения» // ВИЖ. 2002. № 10. С. 32–40; Он же. Николаевская военная академия при Временном правительстве // ВИЖ. 2002. № 9. С. 40–43.
15
Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 1999.
16
Тинченко Я.Ю. Голгофа русского офицерства в СССР, 1930–1931 годы. М., 2000.
17
Кляцкин С.М. На защите Октября. М., 1965.
18
Зимин Я.Г. Создание и развитие органов военного руководства Советского государства в годы гражданской войны: дис. … канд. ист. наук. (1917–1920 гг.). М., 1970. С. 17.
19
Молодцыгин М.А. 120 дней Наркомвоена // ВИЖ. 1989. № 8. С. 47–62; № 10. С. 36–55; Он же. В.И. Ленин и строительство военного аппарата в первый год Советской власти // ВИЖ. 1978. № 4. С. 80–84; Он же. Из истории слома старых органов местного военного управления // Революционное движение в русской армии в 1917 г.: Сб. ст. М., 1981. С. 257–266; Он же. Из истории создания декрета СНК об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии // Исторический опыт Великого Октября. М., 1986. С. 349–357. М., 1997.
20
См.: Он же. Рабоче-крестьянский союз. М., 1989.
21
Крушельницкий А.В. Народный комиссариат по военным делам в первые месяцы диктатуры пролетариата (конец октября 1917 г. – март 1918 г.): дис. … канд. ист. наук. М., 1985; Крушельницкий А.В., Молодцыгин М.А. Наркомвоен в первые месяцы Советской власти: По протоколам заседания коллегии // Советские архивы. 1985. № 6. С. 34–38; Крушельницкий А.В. Ликвидация контрреволюционного саботажа в Военном министерстве в первые месяцы Советской власти // Исторический опыт Великого Октября. М., 1986. С. 162–171.
22
Стрекалов И.И. Строительство Красной Армии в войсках Завесы (Март−октябрь 1918 года): дис. … канд. ист. наук. М., 2004. 237 с.; Фоменко М.В. Центральные органы управления Вооруженными Силами Советского государства в октябре 1917 – августе 1923 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 2008. При этом диссертация И.И. Стрекалова почти дословно повторяет работу Н.Д. Егорова (Егоров Н.Д. Создание и деятельность войск Завесы обороны в 1918 г.: дис. … канд. ист. наук. М., 1989.); в диссертации М.В. Фоменко безосновательно проигнорирована историография вопроса (диссертационные исследования Я.Г. Зимина и А.В. Крушельницкого) и заужена до недозволительного минимума архивная группа источников. Ряд статей выпустил и известный специалист по истории Оренбургского казачества А.В. Ганин, механически надергав цитат из документов, а также позаимствовав факты из других работ – А.А. Здановича, В.Г. Кикнадзе, С.С. Войтикова, в отдельных случаях их исказив, незаслуженно раскритиковав, а в ряде случаев и попросту их проигнорировав. (Подр. творения А.В. Ганина с их «критическим анализом» источников проанализированы в работе: Войтиков С.С. Дело Г.И. Теодори в историографии // Военно-исторический архив (ВИА). 2010, № 12).