Страница 92 из 92
Прибой крепчал, и капитан Кристиан, опасаясь, что чем дальше, тем труднее будет причалить к рифу, приказал бросить якорь и спустить шлюпки на воду. Господин Синтез покорно дал посадить себя в большую лодку и, не говоря ни слова, уселся рядом с Алексисом Фармаком, не спускавшим с него глаз. Вскоре шлюпка пришвартовалась к кораблю.
Близ выхода на наружный трап стояли цветущие, сияющие молодостью и здоровьем Анна Ван Прет и капитан Кристиан. Счастье вновь увидеть старика, увы, было омрачено удручающим видом окрестностей, где произошла небывалая драма. Но это еще не все. Бедная девочка, взглянув на господина Синтеза, который ее даже не заметил, осознала всю глубину постигшей ее беды. Она бросилась к деду, простерла к нему руки и душераздирающим голосом прокричала:
— Отец!.. Отец!.. Это я! Неужели же вы меня не узнаете?!
Внезапно господин Синтез, порывисто обернувшись, стал искать глазами только что покинутый им риф. За исключением этого совершенно инстинктивного проявления остаточной памяти ничто не нарушило его бесчувственного покоя.
Один из уцелевших в бою офицеров в общих чертах изложил капитану Кристиану положение вещей. Свой рассказ он завершил сообщением о том, что на острове остались пираты.
— Благодарю вас, лейтенант, — ответил офицер. — Что до бандитов, то пусть остаются на рифе. Если вы уверены, что никто из наших товарищей не забыт, то мы тотчас же поднимем якорь.
При этих словах девушка, державшая деда за руки, обратила к Кристиану свое залитое слезами лицо и, рыдая, произнесла:
— Вы оставляете на рифе людей, обрекая их тем самым на ужасную смерть?!
— Мадемуазель, — почтительно, но твердо ответил ей молодой человек, — бывают преступления, к которым невозможно снисхождение.
— Значит, вы хотите отнять у виновных даже возможность раскаяния?
— Вспомните о наших товарищах, погибших на «Инде», о катастрофе, случившейся с «Годавери», подумайте, что всего лишь три дня тому назад они явились сюда, намереваясь перебить всех оставшихся в живых участников экспедиции. Само существование таких головорезов является постоянной угрозой для общества. Не желая присваивать себе право на суд и расправу, я оставляю их на произвол судьбы.
— Умоляю вас… Пощадите их! Послушайте только, как отчаянно они кричат… Я убеждена, что после столь жестокого урока раскаяние все-таки постучится в их сердца.
— Все, что я могу сделать, так это доставить их в ближайший порт и передать в руки правосудия. Но… поглядите, сама судьба решает иначе!
И действительно, с острова в этот миг раздались еще более ужасные, более душераздирающие крики — скала, за которую так судорожно цеплялись несчастные, стала оседать, не выдержав ударов волн и подземных толчков. С каждым мгновением риф все глубже и глубже погружался в пучину, еще минута, и он скрылся под водой…
Увидев, что и следа не осталось от его творения, господин Синтез обратил на внучку тусклый взгляд. Он долго смотрел на нее, затем со странным болезненным выражением перевел глаза на капитана Кристиана и столь же долго и пристально изучал его.
— Биологическая цепочка… предки… человек… — еле ворочая языком, как паралитик, забормотал Мэтр. — Будь этим человеком… избранником… Великого Дела. Анна, девочка… твой супруг… Кристиан.
Это были последние слова господина Синтеза.