Страница 2 из 30
Лавринов внимательно слушал лишь до тех пор, пока причина разговора не стала прозрачной как стекло.
– Все решаемо, – таков был ответ.
Но мне слишком часто приходилось слышать нечто подобное.
– Вы обещаете? – спросил я, впившись взглядом в его глаза.
Доцент посмотрел на меня настолько пристально, что по спине пробежал холодок, облизал иссохшиеся губы и тихо прошептал:
– В моем кабинете завтра в пять.
От его дыхания слабо разило алкоголем и правдивостью. И после маломальских аргументов на душе сразу же полегчало.
– Спасибо, – коротко добавил я и поспешил ретироваться, дабы ненароком не обменять благосклонность верхов на нечто противоположное.
Спустя пару остановок Лавринов вышел, и, провожая его взглядом, я сумел окончательно расслабиться и заняться своими делами. Рука скользнула в карман и извлекла мобильник, а пальцы быстренько набрали нужный номер. После нескольких гудков абонент подал голос.
– Да…
– Толян, это Гена.
– Я сплю…
– Тогда просыпайся поскорее. Я еду к тебе.
За бесплатную минуту мне удалось сообщить приятелю все необходимое. К тому же радовал и тот факт, что на 52-ой маршрутке я мог без лишних пересадок и затрат добраться в Заволжье. По пути водитель согласно старой тверской традиции поинтересовался:
– Кому-нибудь нужно на кладбище?
Никто не ответил.
Еще пятнадцать минут транспортной тряски, и свежий воздух «вагонозавода» стал доступен мне целиком и полностью.
За время моего недолгого путешествия стало смеркаться и чтобы случайно не попасть в поле зрения местных маньяков и гопников, мне пришлось ускорить шаг.
Оставив позади несколько переулков и проулков, я добрался до дома Толика. Домовладельцы в виду ограниченности мировосприятия не смогли придумать цифровой код чем-то отличный от «666» и потому смысл присутствия чугунной двери в подъезде был весьма сомнителен.
Однако я не жил в этом доме, и мне было исключительно плевать на все в нем происходящее. Правда местные жильцы мало чем уступали мне в этом вопросе, что собственно и не мешало нам с приятелем проворачивать свои делишки.
Звонок в дверь не вызвал немедленной реакции, но зная Толика, не стоило ждать чего-то другого. Наоборот, немыслимая скорость могла бы вызвать кучу подозрений о каких-то таинственных подвохах.
С пять минут я слышал возню за дверью, топот ног и дребезжание чего-то. Но, в конце концов, шум и гам прекратился, раздался скрип движения в замке и передо мной предстал Толик. Его взгляд все еще был слегка туманен, а волосы взъерошены и зачесаны набекрень.
– Приветус! – воскликнул он, оскалив белозубую улыбку.
На самом деле большинство из нас не верят ни в богов, ни в богинь. Да и какой идиот поверит, что на какой-то там горе живет куча народу, и все они вершат наши судьбы. Будь они всесильны, давно бы переехали в теплые квартиры. А так мерзнут там и злятся на людей.
Из-за того и бросают в нас молнии.
Не менее уморительна история о неком «подглядывающем» боге, которому не нравиться когда другие пьют и кушают при свете дня. В таком случае лучше уж Зевс.
Он хотя бы не ныкается, да и молнии иногда все же к месту.
Но при всем этом нашем нигилизме мы почему-то неотступно следуем всякого рода приметам, из-за которых мы можем лишиться денег, попасть под кирпич или не дай Бог поссориться с кем-то. А ведь, по сути, эти приметы так же нелепы, как и товарищи с Олимпа. Однако, даже понимая эту вычурную нелепость, мы продолжаем их чтить.
Почему? Возможно потому, что Бог все-таки есть. И просыпаясь по ночам в холодном поту, мы отчаянно возносим к нему наши молитвы. И если в этот момент вас спросят: «Каково его имя?», вы ужаснетесь с еще большей силой, ведь как самый истинный Бог он устрашает даже именем своим. И это не преувеличение, ведь имя этого Бога – «Страх».
Не забывая об очередной примете, я перешагнул порог и только потом совершил рукопожатие с Толиком.
Пока он запирал дверь, я успел скинуть обувь и переодеть носки.
– Так что там случилось? – спросил Толик, когда закончил с дверью.
Не обращая внимания на вопрос, я аккуратно поставил ботинки в угол, а после повел себя как самый наглый гость.
– Может, сначала приготовишь чаю?
Хозяин квартиры мгновенно воспринял намек и двинул на кухню.
А я тем временем зашел в ванную освежиться. На выходе меня уже ждал торжественный прием.
Аромат свежезаваренного чая мягко растекался по всей квартире, на кухонном столе в мгновение ока появилась свежая выпечка и различные закуски, из комнаты приглушенно доносилась ненавязчивая музыка…
– Только не говори, что пока я сутками напролет прозябал в лаборатории, к тебе приезжали предки, – поинтересовался я, отыскав приятеля в комнате.
– Вообще-то да, – ответил Толик, решив, что придумывать оправдания и отмазки слишком сложно, – Но ввиду грядущих проблем с твоими финансами…
– То есть ты знал?!..
Вопрос бил не в бровь, а прямо в глаз. Но и тут Толик не стал молить о пощаде.
– В древности казнили гонцов, несущих плохие вести…
– Но мы не в древности…
Толик не хотел и дальше нагнетать ситуацию и потому сказал проще:
– Не парься! Что-нибудь придумаем.
После таких уверений настроение вновь скакнуло вверх.
– Кстати потому я и приехал…
Но Толик уже выпихивал меня из комнаты.
– Пойдем. Ты же сам хотел чаю.
Пришлось согласиться. И надо признать, это стоило того.
Предки Толика были какими-то депутатами в каком-то собрании то ли в Калуге, то ли еще где. Меня это как-то не особо интересовало.
Но они весьма щедро содержали своего сынка. Во всяком случае, его никогда не беспокоила невыплата стипендии.
Другое дело – я.
У обычного парня из какой-то там Бетлицы не было богатеньких родителей, и стипендия была моим единственным средством к существованию.
Но мне еще повезло, что не приходилось жить в общаге с шизанутыми наркоманами благодаря доставшейся в наследство от бабушки хате, да родственничкам, которые все-таки как ни как, но платили за квартиру.
– Все путем? – периодически спрашивал Толик, когда я отправлял в рот очередной бутерброд.
– Путем, – отвечал я, и мы продолжали пиршество.
После активного насыщения пришло время собраться с мыслями.
– И все-таки жизнь прекрасна, – возвестил хозяин квартиры, – Не хватает только телок и пива.
– Думаю, скоро с этим будет проще.
Толик бросил на меня недоверчивый взгляд.
– Отвечаешь?!
– Отвечаю.
– Тогда выкладывай…. Не томи.
После этих слов мой приятель уселся за столом в мыслительной позе Сократа и сосредоточился на мне.
– Я встретил Лавринова в маршрутке.
Возможно, Толик и готовился к чему-то неординарному, но подобная новость буквально вынесла ему мозг.
– Да ты гонишь…
– А вот и нет.
Приятелю понадобилось время, чтобы пережевать несуразность бытия.
– И что?
– Я встречаюсь с ним завтра в пять.
– Да ну!!!
На последнем слове Толик распрощался с Сократом и торжественно откинулся на спинку стула, словно пытаясь вознести хвалу небесам. Но вместо этого сказал следующее:
– Ты – чудо! Других слов просто нет. Три месяца простоя и обивания порогов, а потом ты просто встречаешь его в маршрутке….
Он был на эмоциях.
И это было простительно.
Скорее всего, веселье продолжалось бы и дальше, если б не раздался звонок в дверь.
Мы переглянулись.
– Ты кого-то ждешь? – спросил я Толика.
Тот отрицательно качнул головой и направился в прихожую. Я же продолжал сидеть на кухне и ждать развязки. Вариантов было много, и все они торчали костью в горле.
После недолгой сумятицы у входной двери, раздался голос:
– Здорово!
И тогда я понял, что случилось худшее. Спустя мгновение под топот огромных ботинок на кухню прошагал здоровый детина двух метров росту. Увидев меня, он сразу же метнул реплику:
– Здорово, Генка! – после чего нырнул рукой за пазуху и, выудив оттуда бутылку водки, с торжественным стуком опустил ее на стол, – Гуляем! – это была завершающая фраза его творческого выступления.