Ваганьковский приют

Она снова отпила виски и замолчала.

– А дальше? – услышала она голос Антона и посмотрела на него. – Старуха была права? Нашлись ценности?

– Старушка вскоре умерла, ее похоронили достойно, как она просила, чемодан родители перевезли к себе. Потом его вскрыли. Он оказался набит всякой рухлядью, старые кошельки, ридикюли, лорнетки, запонки, кожаные перчатки, изношенные ремни, пряжки, бисер, театральные бинокли.

– А шкатулка?

– Ее не нашли. Только кожаную сумочку с тремя кольцами.

– Одно из них…

– Одно из них у вас в руках.

Палин выпрямился.

– Удивительная история. И никаких следов шкатулки?

– Нет.

– Жаль. А может, питерская старушка сказала неправду?

– Кто теперь знает.

– А ключик? Он от чемодана?

– Нет, скорее от шкатулки.

Катерина сняла с шеи свой амулет – тонкую золотую цепочку и на ней золотой ключик и протянула его ювелиру. Палин поднес его к лампе, стал рассматривать через лупу.

– Это от шкатулки?

– Очевидно…

– Послушайте, – перебил ее Палин, – тут же есть надпись! – Он приблизил лупу к ключику. – Латинские буквы. Они почти стерлись. Секундочку… Выгравировано: «Balsamo-Caliostro, Sankt-Petersburg, 1790». Вы видели эту надпись? – Он широко раскрытыми глазами уставился на Катерину.

– Да, я ее замечала.

– И родители ничего вам не сказали о ключике?

– Нет.

– Но если есть ключик, то должна быть и шкатулка! Спросите их!

Катерина не ответила, перевела взгляд на зарешеченное окно, немного отпила виски.

– Почему вы молчите?

– Их давно нет в живых, – она вздохнула.

– О, простите, – лицо Палина приняло серьезное выражение. – С ними что-то случилось?

– Да. Они оба погибли в автомобильной катастрофе.

– Так, значит, чемодан у вас?

– Нет. Ни чемодана, ни шкатулки я не получила. И где они, не знаю. Ключик достался мне от бабки, она ездила на похороны в Ленинград, привезла оттуда кое-какие вещи родителей. Эта трагедия случилась, когда мне было пять лет. Так я осталась у бабки в Москве.

– Невероятная история, – покачал головой Антон. – Но у нее должно быть продолжение. Я уверен, что вы не все рассказали. Может быть, придете ко мне еще раз? – он протянул ей ключик.

– Может быть, – согласилась Катерина и повесила амулет на шею.

– Так сколько вы хотите за свое кольцо? – Антон протянул обе руки и буквально вырвал кольцо у Катерины.

– Не знаю.

– Три тысячи долларов вас устроит?

Катерина ничего не ответила и только неопределенно пожала плечами.

– Пять тысяч?

Начинался торг. Она по-прежнему молчала и, видимо, этим самым заводила ювелира.

– Послушайте, давайте вместе пообедаем, здесь рядом есть прекрасный ресторан, я вас угощаю…

– Я не собираюсь его продавать! – Катерина встала. – Верните мне кольцо!

– Послушайте, – Антон вытащил платок, вытер вспотевший лоб, потом поднялся из-за стола и заходил по кабинету. – Я предлагаю вам хорошую цену. Семь тысяч долларов! Больше вам никто не даст!

– Знаете, если разговор у нас пойдет в таком духе, то мне лучше уйти, – Катерина стиснула зубы. – Это вы предложили мне…

Она сделала попытку встать и протянула руку к кольцу.

– Извините меня, я переволновался, – заспешил Антон и накрыл кольцо ладонью. Он сделал ей знак, чтобы она села. Лицо у него покраснело, пальцы судорожно сжимались и разжимались. – Но если вы не хотите продавать его, тогда заложите. Рекомендую. Цена будет немного пониже, но это гарантия его возврата к вам. Слово ювелира. – Его серые глаза сузились. Он тяжело опустился в кресло. – Эта надпись на ключике… Калиостро… – он откинулся на спинку. – Она не выходит у меня из головы. Ну и задачку вы мне задали. Рита Коновалова рассказывала мне нечто подобное. Ведь ее прапрапрабабка Софья Амурова была знакома с этим графом! Представляете? Более того, они устраивали вместе спиритические сеансы. Вызывали души умерших. Спрашивали их о спрятанных сокровищах. У Калиостро все пальцы были унизаны кольцами с камнями! Об этом вы слышали?

Катерина отрицательно мотала головой.

– Нет? Жаль, – разочарованно продолжал Антон. – Может быть, это кольцо действительно принадлежало Калиостро? Вот так история! Это же событие! Мне очень нужно ваше кольцо. Я сделаю Рите Коноваловой подарок.

– Но я не собираюсь его продавать, – Катерину начал раздражать этот затянувшийся разговор. Она уже пожалела, что поддалась секундной слабости, пошла за этим ювелиром и теперь хозяйкой положения себя не ощущала.

– Заложите! Это же на время, – Палин не спускал с нее глаз. Кончики пальцев у него слегка подрагивали.

Как завелся, настоящий маньяк. Катерина размышляла. Теперь перед ней стояла непростая задачка. Если ее кольцо окажется на пальце Маргариты, то в таком случае пути их непременно пересекутся, рассуждала она. Это произойдет по закону экстрасенсорного воздействия. К тому же теперь к этой истории можно подключить еще и Антона. Он, с его страстью к камням… Его можно превратить в одушевленный вольт, наслать на него энергию, внушить…

– Я предлагаю вам за кольцо, – услышала она твердый голос Палина, – семь тысяч долларов. Деньги я отдаю вам сразу, кольцо остается у меня, через три месяца вы можете его выкупить. Правда, цена при этом поднимется, скажем, на пятьсот долларов. Семь тысяч пятьсот. Я думаю, это подходящий вариант. Давайте ваш паспорт, оформим сделку, – Антон вытащил из стола пачку купюр, стал пересчитывать. Они были все новые, хрустящие, с крупным портретом Бенджамина Франклина. Катерина знала этот дешевый прием торгашей, раздразнить в клиенте алчность демонстрацией банкнот. Но на нее вид денег магического действия не оказывал.

– Десять тысяч, и камень ваш, – она нашла в себе силы твердо это произнести.

Палин дернулся, скривился и стал молча отсчитывать деньги. Стопка с каждой секундой увеличивалась. Она росла на глазах. Палин, сдвинув брови, шевелил губами и продолжал считать. Потом он положил пачку в счетную машинку, и она зашелестела. Зеленые цифры показали ровно 10 000. Такой суммы у Катерины никогда еще не было. Но ведь она продала ему Брюса, а он стоил никак не сто долларов.

Катерина решила разрядить атмосферу.

– А вы что-то еще помимо камней коллекционируете? – невинно спросила она, укладывая перемотанные резинкой деньги в рюкзачок.

Ювелир слегка скривился в улыбке.

– Да, да, я коллекционирую ножи, – со вздохом произнес он. – Есть у меня один, с особыми свойствами, – с этими словами он достал из ящика стола тонкий узкий нож. Неожиданно заголил рукав и приложил его к руке. Потом он опустил руку вниз. Нож не падал. – Видите? – Он поднял на Катерину глаза. – Как намагниченный. Это из Японии, от самураев, – Антон убрал нож в стол. – Давайте подытожим, – он не сводил с Катерины глаз. – Вы меня, конечно, здорово нагрели… Но да ладно. Есть у вас умение убеждать человека. Короче, меня очень интересуют ваши скульптурные работы. Приносите все, что у вас есть. Буду рад увидеть вас снова, – он кисло улыбнулся. – Жду вас с фигуркой женщины. Вот мой телефон, – и он протянул ей визитную карточку.

После той неожиданной встречи с Маргаритой, а затем с ювелиром Палиным, Катерина перестала приезжать на Набережную. Свои страшилки, прочие поделки и картины с натуры оставила на усмотрение Василия. А он почти каждый день звонил ей, звал, дела у него после той памятной покупки Маргариты наладились, ему стали заказывать скульптурные портреты. Он ее приглашал, она отнекивалась.

– Чего ты упрямишься? – кричал он в трубку. – Все спрашивают, где Катя, куда исчезла. Ты пойми, на твои страшилки небывалый спрос объявился, стали покупать. И даже не торгуются. Неси что у тебя еще есть, все купят, человечки, вольты, подмосковные пейзажи…

Прошла еще неделя, он снова позвонил и снова радостно кричал в трубку, что все ее изделия распродал. Ничего не осталось. Так что деньги для нее появились. Пятнадцать тысяч рубчиков! Целая пачка.

Она благодарила, про себя улыбнулась, деньги к деньгам, у нее появилась еще одна пачка, но под всякими предлогами отнекивалась, переносила встречу. Василий не понимал, звонил снова, настаивал, говорил, что она по-пустому теряет время, сейчас как раз надо выставлять все, что у нее есть. И лепить, лепить новые… Реклама Риты сработала.