Страница 10 из 18
Он давно сменил АКМ на более новую да и гораздо лучше подходящую для городского боя модель, хоть и под тот же калибр. АК-104. Как этот автомат вообще оказался в Набережных Челнах, мародер не представлял. Да его это особо и не интересовало, если честно. Есть и есть.
Удобнее, чем АКМ, есть режим с отсечкой по три выстрела. Длиннее чем «ксюха», конечно, но ненамного. Зато греется намного меньше. Что еще нужно для счастья?
– Значит, уходишь? – задал вопрос Илья, появившийся в дверном проеме.
За его спиной мелькнула субтильная фигурка одного из воспитанников. Самого младшего, Марка, или как его там…
– Илья, я же уже объяснил все? – глухим голосом спросил Нельсон, щелкнув переключателем режимов стрельбы. Двигался тот туговато, что особенно чувствовалось в толстых резиновых перчатках костюма химзащиты. – Нужно идти. Да, на другой конец города, но не в первый раз же. Я и дальше заходил.
– Ага, я помню. Это не тот раз, когда ты нашел переход, полный разложившихся трупов?
Было и такое. Тогда Нель сжег логово мелких падальщиков-броненосцев, устроенное в одном из переходов. Сначала он подумал, что люди попытались уйти оттуда на седьмой день, во время эвакуации, но когда спустился вниз, наткнулся на трупы.
Догадки о том, как могло получиться так, что вымер целый переход, мародер предпочитал держать при себе.
– Да, было такое, – согласился Нель. – Только в любом случае нужно идти. Пятеро мужиков, ни одного из них слабаком назвать нельзя, на поверхность они вышли самыми первыми… Ты хоть понимаешь, что значит – если они не дошли?
На голову словно надели раскаленный металлический обруч и теперь медленно сжимали его, уменьшая диаметр. Нужно было срочно принять еще таблеток, но делать это на глазах у инвалида и детей было нельзя.
Недопустимо, чтобы кто-то увидел его слабость.
– Понимаю. Только почему ты твердишь все время, что у тебя будущего нет? Почему все время говоришь, что скоро умрёшь? До того, как Марина умерла, за тобой такого не было!
Мародер снова щелкнул, переводя предохранитель обратно в «закрытое» положение, и опустил автомат на матрас, который обычно использовал в качестве кровати. Грудь часто вздымалась, это было заметно, несмотря на то, что на мужчине был костюм химзащиты. Руки дрожали.
– Я тебя как друга просил об этом не говорить. – Нельсон посмотрел на инвалида. Он всегда предпочитал разозлиться, нежели обидеться, но сейчас в его голосе злости не было. – Неужели нельзя послушаться? Это было пять лет назад.
– Это было пять лет назад! – повторенная Ильей фраза, но с другой интонацией, обрела иной смысл. – Может быть, ты, наконец, попробуешь жить нормальной жизнью? Даже я, без ног – и то нашел себе пару. А ты – здоровый, сильный мужик, боец! Неужели ты не найдешь никого?
Марк исчез, видимо, понимая, что его эти разговоры не касаются. Мародер развернулся и сел на матрас, прислонившись к стене.
– Это я ее убил, понимаешь? Я не должен был позволять ей работать на дезактивашке, должен был заставить ее уйти оттуда. А теперь… После всего, что произошло… – Нельсон на секунду замолчал, собираясь с мыслями. – Ты думаешь, хоть одна дура за меня пойдет? Мне врать можешь – себе не ври, они же шепчутся и крестятся, когда я мимо прохожу. Они же меня мутантом считают, думают, что еще чуть-чуть, и я клыки отращу и поубиваю их всех.
Илья посмотрел на своего товарища, открыл рот, собираясь было возразить, но понял, что противопоставить доводам Нельсона ему по большей части нечего.
– Да я и есть мутант. – Нель сплюнул на пол густой слюной, запустил руку под матрас, вытащил из-под него упаковку таблеток и отправил в рот сразу две.
– Ты думаешь, я не вижу, что ты болеутоляющие пачками жрешь? – спросил Илья. – Я тебе полгода назад говорил и я сейчас скажу – сходи в лазарет. А еще лучше – подними задницу и дойди до «Медгородка». У них там даже рентген есть, посмотрят тебя и скажут. А что, если это рак мозга – ты не думал?
– Скорее мозг рака. – Нельсон усмехнулся своей шутке.
Хотя фон в переходе и был повышенным, но не настолько выше нормы, чтобы спровоцировать какие-то изменения. А все, что приносили с поверхности мародеры, тщательно проверялось и либо обеззараживалось, либо отправлялось в утиль.
Раковых больных в переходе на «Домостроителей» не было. Больше не было. Была жена Нельсона, но она очень быстро умерла без надлежащей терапии. Да и рак ли это был или что-то другое? Никому не известно.
– Откуда мне вообще знать, что это? – спросил Нельсон, чувствуя, как боль постепенно исчезает. – Может, это вообще что-нибудь… Какая-нибудь тварь в моей голове. Помнишь беженцев с «Ипподрома»?
«Домостроителей» был ближе всего к переходу, который постигло несчастье, и естественно, что военные привели выживших именно сюда. Они рассказывали, что, когда растение проросло сквозь металл гермодверей, военные держали оборону до ночи, пытаясь уничтожить его: поливали кислотой, травили, даже жгли из огнемета, но все было бесполезно.
Порождение Катастрофы было сильнее людского военного гения, и ночью им пришлось покинуть переход, выводя за собой народ.
Из военных не выжил никто, но умирали они уже на «Домостроителей». Тогда и Нельсону пришлось вспомнить короткий курс медицинской практики. Роль младшего медперсонала исполнить он вполне мог.
А когда стало понятно, что происходит с этими людьми после смерти, Нельсону пришлось поработать еще и по основной специальности.
– Превратиться в ходячий цветочный горшок – это не самое лучшее, что можно придумать. – Илья положил руки на колени, посмотрел на них. – И я думаю, что сделал ты все правильно.
Каким-то образом растение поднимало мертвых. Через полчаса после того как мародеру пришлось оттащить в угол и укрыть простынями первых военных, ему же пришлось взяться за нож, чтобы упокоить мертвых, нежданно проявивших не положенную им активность.
Как выяснилось позже, корни растения в трупах сплели вторую нервную систему, с крупным узлом в головном мозге. Тела зараженных пришлось расчленять. Благо крови из них не текло – сердце биться эта дрянь не заставила, видимо, в этом не нуждаясь и питая мышцы по стеблям, как по трубкам.
– Я прекрасно понимаю, что сделал все правильно. Уродливая имитация жизни, – пожал плечами мародер. – А если и со мной что-нибудь такое? Если завтра я сойду с ума и начну крушить все кругом?
– Но ведь предпосылок никаких нет… – У инвалида закончились доводы.
– Это и есть предпосылки, брат. – Нель поднялся с пола, держась рукой за стену, ткнул пальцем себе в висок.
Сделав шаг вперед, мародер нашарил на поясе противогазную маску, растянул неподатливую резину и надел на лицо. Это всегда удивляло инвалида: абсолютно разные люди, спрятав лица за резиной противогаза, становились похожи, как однояйцовые близнецы. В противогазе не видно ни мимики лица, ни глаз – стекла бликуют, отражая тусклый свет диодов.
– Нужно успеть в жизни сделать хоть что-нибудь важное, – глухо прозвучало из-под маски. – Откатись немного, дорогу загораживаешь.
Илья, сдвигаясь с пути мародера, успел подметить, что и голоса у них становятся одинаковыми. Нель медленно прошел мимо друга, даже не кивнув ему, и двинулся в сторону выхода.
Возле гермозатвора уже собрались «близнецы» Нельсона – пять человек в противогазах. Четверо из них различались разве что размерами, да и то – стандартные общевойсковые защитные комплекты скрывали фигуры, превращая людей в безликие тени. А одинаковые разгрузки и бронежилеты завершали процесс полной унификации.
Из караванщиков внешним видом выделялся только один. Это был здоровяк в броне из хорошо подогнанных металлических пластин, напоминавших рыцарские латы из учебников истории. Встретил бы такого до Войны, подумал бы, что косплеер или реконструктор. Ну, если бы мужик не сжимал в руках здоровенную дуру «Печенега», которая нарушала образ.
– Здорово, мужики, – проговорил Нель, протягивая руку.
– И тебе привет, военный, – ответил один из торговцев, пожимая протянутую руку. Он был хозяином каравана, это было понятно сразу, несмотря на то, что одет он был так же, как остальные, а вооружен вообще неприметной «ксюхой». – В усиление к нам прибыл?