Страница 8 из 10
Уилл тотчас же освоился в роли отца и стал во всем помогать молодой маме. Ким уверяет, что муж с самого начала показывал себя просто «золотым папочкой» и считает его «очень современным мужчиной», которого ей не в чем попрекнуть. Когда она впала в послеродовую депрессию, Уилл взял на себя все ночные заботы: он сам кормил сына и менял ему подгузники. А когда Оуэну исполнилось четыре месяца и Ким вышла на работу, они с Уиллом вместе ухаживали за малышом, если ясли были закрыты. Через шесть месяцев после рождения Оуэна Уилла и Ким перебросили на другую базу Королевских ВВС, Одиам, в Хэмпшире.
Молодые родители сначала отлично справлялись, отчасти потому, что их малыш спал по десять часов в сутки, причем именно ночью, и вдобавок часто дремал. Они думали, что им просто повезло с таким тихим ребенком. С помощью родителей Ким, Сары и Хью Ноттов, и отца и матери Уилла, Билла и Джоан Хаукинсов, они стали по-настоящему сплоченной и слаженной семьей.
На всех своих ранних фотографиях Оуэн выглядит пухленьким, счастливым малышом. Посещавшая его патронажная сестра заверяла родителей, что он совершенно здоров. Но проходили месяцы, и их все больше тяготил один вопрос: а так ли хорошо он развивается, как должен был бы по своему возрасту. Оуэн то и дело подхватывал какую-нибудь простуду, часто потел и становился горячим. В скором времени он начал заходиться кашлем и по ночам сильно слабел. Родители старались не волноваться.
В 2006 году Уилла направили в Ирак, а Ким осталась дома, совмещая материнство с работой на оружейном складе. К счастью, о ней, Уилле и Оуэне всегда пеклись родные и друзья, и она знала, что всегда может рассчитывать на их помощь с ребенком, если ей нужно было работать.
Увы, к тому моменту, как Оуэну исполнилось восемнадцать месяцев, стало очевидно, что его развитие протекает не нормально.
Дедушки и бабушки начали подмечать, что реакция у него замедленная, что он ползает, «как черепаха», и ему это стоит большого труда. Кузина Молли была на год младше Оуэна, но он выглядел сущим младенцем в сравнении с ней. Друзья и родные забеспокоились, и не только они.
Уилл и Ким заметили, что их сынишка не столько ползает, сколько как будто бы тащит себя. Он начал быстро терять вес и перестал нормально ходить в туалет. Они показали Оуэна врачу. Тот обследовал мальчика, нащупал в его животике напряженные мышцы и, констатировав у него запор, прописал нужные лекарства. Но они не помогли: Оуэн продолжал худеть и чахнуть.
В марте 2007 году Ким направили на четыре месяца в Катар, и теперь Уилл остался дома присматривать за сынишкой. Работал он при этом полный день, так что приходилось ему нелегко.
Как-то родители Уилла забрали Оуэна к себе на выходные, чтобы дать сыну хотя бы короткую передышку. А когда он пришел за малышом, усадили его и попросили их выслушать. Им вовсе не хотелось прослыть стариками, «сующими свой нос в чужие дела», и тем не менее они посоветовали Уиллу показать сына специалисту. Пообщавшись с внуком пару дней, дед с бабкой обратили внимание на то, как медленно он ползает, да и выглядит каким-то одеревенелым, напряженным, как робот. Похоже было, что мальчик просто не мог согнуть свои ноги в коленях.
Биллу Хаукинсу, отставному командиру пожарной части, переквалифицировавшемуся в консультанта по пожарной безопасности, было очень трудно поднять этот вопрос. Оуэн звал его «деда Ни-Нах» из-за шума, который производила пожарная машина, и Билл очень любил мальчугана.
Ни он, ни его жена, Джоан, медсестра по образованию, не любили пустые разговоры, но почти с самого начала в них нарастал безотчетный страх, что с их внуком происходит что-то неладное. Про себя они перебрали все известные варианты – от аутизма до лейкемии, а Джоан даже допустила, что малыш полуслепой. Они не могли понять, какой природы его проблема – физической или умственной, так как Оуэн становился беспричинно печальным всякий раз, когда они пропускали куплет в его любимом детском стишке или убирали какую-нибудь игрушку из выстроенного им ряда. Вместо того чтобы быть скачущим, здоровым малышом, он был бледным и слабеньким, да и его противный кашель все никак не проходил. Тактичные дед с бабкой, конечно, сначала признали, что Уилл – ему отец, и не их дело критиковать или поучать его. И все же, настойчиво призвали сына действовать, заверив, что только желают ему помочь.
Примерно в то же самое время родители Ким также высказали свои опасения. Они ездили с Оуэном на две недели в Португалию. И там обратили внимание на то, что он много кричал, плакал и постоянно потел. Купая малыша в ванной, Сара подметила необычную очерченность его мышц – «как у миниатюрного бодибилдера». Это было ненормально. К тому же – она это сознавала! – мальчик уже должен был бы ходить. Родители Ким приложили немало усилий, чтобы побудить Оуэна сделать хотя бы пару своих первых шагов в надежде на то, что он приятно удивит дочь и зятя при встрече в аэропорту. Но малыш так и не смог сделать ни шага.
Мнения его родителей и тестя с тещей сильно задели Уилла. Он всегда говорил, что какие бы советы ни давали им родители по поводу воспитания детей, они с Ким уважительно выслушают их. Но несмотря на то что втайне он и сам начинался тревожиться по поводу задержки в развитии сына, к подозрениям родителей Уилл оказался не готов, и их опасения расстроили его. «Оуэн был нашим первым и единственным ребенком, и для меня и Ким он был самым лучшим, – рассказывал он. – Похоже, мы просто не хотели замечать очевидного».
Уилл обдумывал слова родителей с неделю. Он старался уверить себя, что все в порядке, но подсознательно уже понимал правоту родителей. Уилл вспоминал все больше и больше вещей, которые Оуэн не мог по каким-то причинам делать, и страх все сильней и сильней будоражил его разум. В первую очередь бросалось в глаза то, что Оуэн не мог самостоятельно ходить. Для поддержки он пользовался маленькими пластмассовыми клюшками для гольфа. Уилл отобрал их у малыша, чтобы тот попытался ходить нормально, но у Оуэна ничего без них не получалось.
Ким все еще работала на другом конце света, и Уилл снова попросил патронажную работницу осмотреть их сына. Та взяла у Оуэна несколько анализов – скорее проформы ради, чтобы заполнить карту физического развития. Однако по их результатам выдала Оуэну направления в Бейзингсток и больницу Северного Хэмпшира.
Ким разрешалось звонить домой всего раз в неделю, а продолжительность разговора ограничивалась двадцатью минутами. И когда она в очередной раз позвонила Уиллу, он постарался как можно лаконичнее рассказать ей о последних событиях. Ким разволновалась не меньше, чем он. В каком-то смысле ей было даже хуже – ведь она находилась так далеко от дома. Ким не призналась Уиллу ни тогда, ни потом, что сама уже втайне начала опасаться, как бы Оуэн не страдал аутизмом. Она давно подмечала, насколько методичным он был по отношению к мельчайшим деталям, как любил все выстраивать в один ряд – даже виноградинки перед тем, как их съесть. Он также очень быстро соображал и отлично справлялся с головоломками и тестами.
По мере того как проходили недели и месяцы, тельце Оуэна становилось все менее гибким и все более зажатым и напряженным, а личико выглядело таким задеревенелым и измученным, что люди все чаще поглядывали на него с немым вопросом в глазах. В плавательном бассейне родные всегда надевали на Оуэна футболку, чтобы не было видно, как сильно отличается его тело от фигур других ребятишек. Голос Оуэна также был ненормально высоким. И становилось все более очевидным, что с ним что-то не так.
Врачи Оуэна сделали несколько срочных анализов, пытаясь выяснить, что именно было не так. Сначала они заподозрили так называемую болезнь Томсена, или врожденную миотонию, характеризующуюся длительными тоническими спазмами мышц и затрудненным расслаблением мышц после сильного сокращения. Возможно, именно такими защемлениями объяснялась скованность и зажатость в движениях Оуэна. Во многих случаях прогревание мышц помогает снять спазмы, и пациенты не нуждаются в дальнейшем лечении. Но в случае с Оуэном этот метод не сработал. Озадаченные врачи выписали ему направление в Уэссекский центр клинической генетики при Саутгемптонской больнице общего профиля, тесно сотрудничающий с генетиками Саутгемтонского университета.