Среди факиров

Некоторые пули попали в корзины. Оба слона были ранены и издавали ужасные крики, которых не забудет никто, кто слышал их хоть один раз. Беглецы схватили оружие и приготовились к упорной защите. К несчастью, они ничего не видели и могли стрелять только наугад. Между тем попусту тратить порох было нельзя.

Многие женщины закричали бы от страха в таком положении и стали бы цепляться за своих мужей. Но миссис Клавдия не растерялась: хладнокровно зарядив маленький двуствольный карабин, она спокойно старалась разглядеть что-нибудь в темноте. Вдруг раздался второй залп, и Шиндиа, снова раненый, пошатнулся, закачался и готов был упасть.

— Тьфу пропасть! — заворчал Марий. — Ему, бедному, недолго осталось жить!

В это время среди ночной тиши раздался голос:

— Смелей, ребята, смелей! Они в наших руках!

При этих словах из бамбуков вынырнула толпа всадников, которые, немедленно окружили слонов. Миссис Клавдия, смутно различившая светлую масть лошади, быстро навела карабин и выстрелила. Лошадь, пораженная в грудь, встала на дыбы и опрокинулась на своего всадника.

— Браво, Клавдия! — воскликнул Пеннилес, сопровождая свои слова выстрелом из карабина.

Марий и Джонни присоединились к нему и засыпали пулями группу, вовсе не ожидавшую такой энергичной защиты.

— Провалиться мне в ад! — проворчал один голос. — Эти злосчастные слоны не падают! Эй, ребята! Стреляйте им по ногам!

— Мне как будто знаком этот хриплый вороний голос! — проговорил про себя Пеннилес, стараясь направить свой карабин в ту сторону, откуда он раздавался.

Между тем слоны действительно еще держались на ногах. Нужно заметить, эти колоссальные животные, благодаря своей величине и удивительной живучести, не очень страдают от обыкновенных ружейных пуль; чтобы повалить их, нужны пули особенно большого калибра. Кроме того, охотник должен непременно целиться им в ухо, или в висок, или в лобную кость, чтобы поразить их на смерть. Можно также целиться в ногу: этот выстрел, хорошо известный охотникам, лишает слона всякой возможности продолжать борьбу. Слон, у которого перебита передняя нога, падает при малейшей попытке двинуться вперед и легко становится добычей человека.

Услышав варварское приказание стрелять слонам в ноги, факир содрогнулся: если б слоны упали, беглецы очутились бы во власти своих врагов, и пундиты возложили бы на него всю ответственность за случившуюся катастрофу. Тогда он без колебания громовым голосом крикнул:

— Скорей, друзья!

Шиндиа, опасно раненный, Рама, испуганный, полувзбесившийся, издавали пронзительные звуки. Не пытаясь успокоить животных, вожаки нанесли им несколько ударов крюками и голосом побуждали их повернуть направо. Тогда они с чисто звериным бешенством кинулись в сторону всадников, по дороге убили хоботами несколько человек, потом, растаптывая бамбук под ногами, как будто это была рожь, сломя голову поскакали. Теперь впереди шел уже Рама, а Шиндиа с трудом следовал за ним, сильно хромая и издавая жалобные стоны. Факир понимал, что в случае остановки им не придется уже двинуться дальше, и как мог ускорял бег бедного животного.

За ровным, широким шагом, которым слоны шли, последовал быстрый, неровный, конвульсивный галоп. Слоны бежали вперед, пробираясь между гигантскими зарослями, этими знаменитыми джунглями, которыми славится Индия. Они неслись, как ветер, как смерч, немилосердно качая корзины с пассажирами, прикрепленные на их спинах. Бедные беглецы, которых трясло, било, толкало и кидало друг на друга, отчаянно цеплялись за что попало.

Наконец после бешеной скачки, продолжавшейся добрый час, бедный Шиндиа не выдержал и упал, как подкошенный, при этом его вожак, факир и матросы были далеко отброшены в траву. Рама, увидев падающего товарища, остановился. Четверо упавших, которые, к счастью, не ушиблись, скоро поднялись на ноги. Вожак, рыдая, бросился на шею умирающему животному. Когда Рама остановился, пыхтя во весь хобот, Пеннилес, довольный тем, что эта бешеная гимнастика наконец окончилась, сказал своей жене:

— Милая Клавдия, не узнали ли вы голос, который приказывал стрелять в наших животных?

— Кажется, я его слышала где-то!

— Ну, так я вам скажу, что этот голос, произносящий слова с американским акцентом, что встречается здесь так редко, — это голос моего давнишнего врага, того самого, который хотел на вас жениться и никогда не мог мне простить, что я обошел его!

— Значит, это Джим Сильвер!

— Да, это Денежный Король, и уж, конечно, он пытается отомстить мне!

Ужасный шум не дал молодой женщине продолжать разговор. Можно было подумать, что это свисток локомотива, сопровождаемый треском обрушившихся вагонов, упавших один на другой. Первым движением Пеннилеса и его товарищей было броситься в ту сторону, где раздался этот оглушительный шум: вероятно, где-то близко произошла какая-нибудь ужасная катастрофа. Может быть, там были несчастные, нуждавшиеся в помощи, и добрые сердца беглецов побуждали их, несмотря на опасность, которой они сами подвергались, немедленно послушаться голоса милосердия и самоотвержения.

К несчастью, в этих пустынных местностях нет никакой возможности находить дорогу ночью. Итак, они стали с лихорадочным нетерпением дожидаться дня. С другой стороны, темнота в этом лесу казалась им просто страшной. Тогда факир, чувствуя их волнение, зажег несколько сухих смолистых веток и осветил хоть немного окрестные предметы.

Слон Шиндиа умирал. Бедное животное было в нескольких местах прострелено пулями. Его товарищ Рама, весь покрытый кровью, тем не менее казался не столь тяжело раненным. Пеннилес, вооружившись факелом, сперва осмотрел его ноги. Будучи очень маленького калибра, пули прошли, очевидно, насквозь, не повредив, к счастью, костей. Впрочем, одна из ран, по-видимому, причиняла бедному животному большие страдания. Она находилась над ступней; кровь лилась из нее обильной струей, и бедный Рама рычал от гнева и нетерпения. Он приподнимал свою огромную ногу и тряс ею, как обжегшаяся кошка. Миссис Клавдия первая увидела при свете факела огромное возвышение в виде опухоли, откуда кровь бежала красной струйкой. Проникшись состраданием, она сказала мужу:

— Джордж, мой друг, смотрите, смотрите! Бедное животное! Как оно страдает. Нельзя ли ему помочь?

— Попробую! — ответил капитан.

ГЛАВА III

Касты в Индии. — Парии. — Бедственное положение человека, изгнанного из своей касты. — Пундит Биканель. — Ненависть его к бывшим собратьям. — На английской службе. — Денежный Король. — Очень занятой человек. — Джим Сильвер требует возмездия. — Обещание денежной награды. — Охота. — Неудавшаяся атака. — Начнем сначала!..

Индия придерживается кастового устройства. Чего англичане ни делали, чтоб постепенно уничтожить касты, все-таки они остались, со всеми предрассудками и тиранией. Хотя англичане и объявили всех подданных Индо-Британской империи равноправными, но все-таки индусы тем не менее продолжают подчиняться этой иерархии, от которой сами не желают освободиться.

Больших наследственных каст в теории считается четыре: 1) секта браминов, из которой выходят все жрецы; 2) кшатриев, или воинов; 3) васий — торговцев и земледельцев; 4) судров, или служителей. Из каждой из этих четырех главных каст вышли бесчисленные второстепенные касты, между которыми трудно и разобраться. Все эти категории личностей, даже малейшие из них, имеют свои привилегии и пользуются своего рода уважением; все, кроме одной, а именно той, чье название вызывает мысль о горькой нужде, возмутительной несправедливости: это секта париев.

Это слово, которое и у нас, по аналогии, приобрело печальное значение, происходит, как говорят лингвисты, или от слова Para, которое по-гречески, как и по-санскритски, означает находящиеся вне, или от тамильского pareyers — вне классов. Итак, парии составляют, собственно говоря, класс таких людей, которые находятся вне всякого класса! Это — отверженные, злодеи, нечистые люди, и прикосновение их считается настолько оскверняющим, что, даже будучи невольным, влечет за собою длинные очистительные церемонии: молитвы, покаяние.