Страница 2 из 117
— Не нахожу, — отрезал отец. — Кто же ее возьмет, с таким украшением на лице?!
Я невольно обернулась и посмотрела на сестренку. У нее дрожали губы, и две слезинки повисли на длинных черных ресницах. Довел-таки до слез. Гад. Других мыслей о родителе в этот момент у меня не было.
— Если ты не заметил, мы с ней как две капли воды, — начала я. — А небольшое различие...
— Небольшое? — вдруг захохотал отец. — Это ты называешь — небольшое?! Да кто согласится жениться на ней?
Сана не выдержала, и слезы градом покатились по ее лицу. Я бросилась к сестренке и обняла ее. Довел-таки. И чем она виновата, что родилась такой? Мы с Саной близнецы, из рода наян — самой красивой расы на Таррине. Наяны всегда гордились поистине идеальной внешностью — высокая грудь, длинные ноги, густые волосы, а ярко-синие глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц были отличительной чертой нашей расы. Ко всему этому добавлялась отличная регенерация и вечная юность — достигнув восемнадцатилетия, мы не старели, жили больше ста лет, радуя мужа красотой и свежестью. У наян обычно рождались только девочки, и особенности расы передавались исключительно по женской линии. Редкие сыновья довольствовались способностями отца. Женитьба на одной из нас была подарком судьбы для любого жителя Таррина: к внешней красоте прилагались и другие важные для женщин качества — кротость, покорность и добрый нрав. Правда, с этим, начиная с моей бабушки, в роду было не совсем гладко. Скорее, подобными качествами обладала только Сана, но увы, в ее главной ценности всех наян — красоте — был изъян, которым вечно попрекал отец. Большое, в полщеки, родимое пятно, отравлявшее сестренке жизнь. К сожалению, все испробованные магические и немагические средства не дали положительного результата, пятно не убиралось никакими методами, видимо, это было все-таки родовое проклятие. Очень жаль, потому что из сестры получилась бы идеальная жена, в отличие от меня.
— Ты считаешь, что твою дочь невозможно полюбить? — возмутилась я. — Если ты не смог, то это не значит, что и другие не смогут! — и я прикусила язык. Кажется, на этот раз палку перегнула я.
— Как ты смеешь! — возмутился отец.
Я выпустила Сану из объятий и поднялась, гордо вздернув подбородок:
— Не надейся, что я выйду замуж за твоего графа. А если и выйду, то воспользуюсь правом расторжения брака в течение месяца! Может быть, хотя бы тогда ты поймешь, что в нашей семье настоящая наяна — это моя сестра, а не я!
Отец зло прищурился:
— Ничего у тебя не выйдет. Я предупредил графа о странностях твоего характера, он не согласится на расторжение, но даже если ты применишь все свои штучки и разведешься — подумай о сестре. Никто не возьмет Сану на работу после такого, а держать ее в нахлебницах всю жизнь я не собираюсь!
Я нахмурилась:
— На какую еще работу? Ты же не дал нам никакого образования!
— А для чего, ты думаешь, я отправляю ее в Академию? Какие-никакие, а способности к предсказанию у нее есть, с погодой она еще ни разу не ошиблась, надеюсь, у твоей сестры хватит мозгов закончить хотя бы первый курс факультета прорицателей. Вернется, будет в нашей деревне погоду предсказывать, Динор собирается на покой, и ему нужна достойная замена. Правда, насчет достойной я сомневаюсь, но альтернативы у него не будет, я позабочусь об этом. И да, поедет она под фамилией моих дальних родственников, только не хватало позорить Милнов такой красотой, еще расстроит твою свадьбу. Далеко не каждый за пределами нашей деревни знает, что у меня две дочери, а глаза... спрячет как-нибудь, очки наденет!
Я смотрела на него, не веря своим ушам:
— Ты же понимаешь, что это неразумно? Из Саны получится идеальная жена, а мне самое место на факультете зельеварения, я как раз хотела просить тебя об этом!
— Забудь! — отрезал отец. — Хоть одну дочь я пристрою, как положено, и у меня будет то, что родители наян получают безо всякого труда!
— Смотрю, деньги для тебя значат намного больше, чем счастье собственных дочерей! — не выдержала я.
— Алексия! — вскипел отец. — Я все сказал! Через неделю Алексаны в моем доме не будет, и я вздохну спокойно!
Он развернулся на каблуках и вышел, зло хлопнув дверью.
Я вернулась на кровать и снова обняла всхлипывающую сестру. Как все-таки несправедлива жизнь! Мне бы это самое родимое пятно ничуть не мешало, я не собиралась замуж, по крайней мере, быть проданной отцом в мои планы не входило. Да и жена из меня, так скажем, никакая. А вот из Саны... я посмотрела на сестренку и тихо спросила:
— Что будем делать?
Она пожала плечами, но ничего не ответила. И я прекрасно знала, что решение все равно принимать мне. Что ж, начнем с малого.
— Ты знаешь этого графа Оттена? Может, поговорить с ним, и он сам от меня откажется?
И тут сестренка заплакала еще горше, а я недоумевала, глядя на нее. Что я такого спросила?
— Сана, успокойся, — попросила я. — Если ты будешь постоянно рыдать, я ничего не смогу придумать.
Сана вытерла слезы рукавом, а я удивленно посмотрела на нее. Сестра никогда не позволяла себе такого, ее наряды были безупречны, прическа идеальна, в отличие моего постоянно заляпанного платья и растрепанной гривы. Я обернулась к зеркалу — да-а-а, желтый цвет я все-таки убрала не до конца, а сыворотка почти закончилась. И ингредиентов нет...
— Он приезжал в гости на прошлой неделе, — судорожно вздохнув, ответила Сана. — Меня отец, понятное дело, не выпустил, а ты сидела с красно-зелеными волосами и ожогом на щеке, помнишь?
Я кивнула, как не помнить, второе заклинание девятого десятка было ничуть не лучше седьмого.