Джихад-Такси 2008

— Да. Конечно, хотелось бы, — подтвердил Даур.

Он перевел взгляд на официанта, который как раз принес холодные закуски, вино и выпечку.

— Ешь-ешь!

Бит-Байро показал Дауру на тарелку. Затем взял свою вилку и принялся за пхали. Несколько минут все трое ели молча.

— Прекрасный аджапсандал, да? Я в Абхазии такой же ел, — произнес Даур, когда Бит-Байро оторвал взгляд от тарелки.

— Хачапури попробуй, — Тиглат показал пальцем на тарелку с выпечкой.

— А в чем предложение?

Даур взял хачапури и откусил от него солидный кусок.

Тиглат проглотил пхали. Потянулся за салфеткой. Затем взял в руку бокал. Пригубил вина.

— Поешь как следует, потом и поговорим. Мы со вчерашнего дня голодные ходим. Некогда было покушать толком, — Тиглат отодвинулся от стола.

Даур с удовольствием поедал аджапсандал. Официант принес хинкали.

— Пробуй, скажи, не правда ли, вкусные? — Тиглат придвинул к себе свою тарелку.

Даур с удовольствием принялся поедать лакомое блюдо.

— Очень вкусные, да? Как только они в одну хинкали столько бульона умещают!

Даур довольно похлопал себя по животу. Такого изобильного стола у него не было после посещения шашлычной на Дмитровском. Даур с грустью вспомнил о том вечере, однако тут же заставил себя не думать об этом. Воспоминание о погибшем друге с болью отзывалось в его сердце.

— Я же говорил, что останешься доволен, — Тиглат достал из кармана пиджака пачку сигарет. Закурил. — А ты, небось, все по супермаркетам ходишь? Кефиром питаешься? Здесь, в Москве, можно прекрасно жить. А предложение у меня такое. У тебя — бомбилы, да? Целый штат. Мне как раз нужен был такой человек. Если согласишься ты — хорошо. Ты мне нравишься. И Гогричиани я доверяю. Он плохого человека не возьмет на службу. Короче. Таксисты — это раз, — Тиглат один раз ударил пальцем по столу. — Есть люди, у которых бизнес на проститутках. Это — два, — он снова ударил по столу, но уже два раза.

— На проститутках? — переспросил Даур и покраснел.

Он до сих пор не мог привыкнуть к московским нравам. В Лдзаа проституция считалась одной из страшнейших зол. Поэтому Даур в иной ситуации даже постеснялся бы говорить об этом.

— Да-да, проститутки. Ночные бабочки. Как угодно. Тебе этих людей знать не нужно. Всем руковожу я, — продолжил Тиглат. — Девчонкам, во-первых, холодно стоять на улице, и лучше, если они будут сидеть в машинах. На тех же точках, где раньше стояли. Клиенты эти точки знают. Потом и к машинам привыкнут. Второе — твои машины могут доставлять девочек по адресам. И третье — услуги можно оказывать прямо в машинах. Это будет оплачиваться дополнительно.

— Нет, но это же нехорошо, да? — возразил Даур, когда Бит-Байро закончил.

— Что нехорошо? — спросил Тиглат.

— Ну вообще, девушки, проституция, понимаешь? — неуверенно произнес Даур.

Вновь появился официант. Поставил на стол горячие блюда.

— А ты здесь при чем? Тебе какая разница, кого твои водилы катать будут? — Бит-Байро принялся за шашлык. — Ты ешь, Даур, ешь! И им хорошо, и тебе. Ты только подумай! Двадцать пять баксов за час ожидания с девушкой в машине. Халява! Не надо ездить по городу и искать клиентов. Везти ее по конкретному адресу — бензин оплачивается, — продолжал расписывать преимущества бизнеса ассириец. — Услуги в салоне машины тоже оплачиваются отдельно. Восемь тысяч твоему бомбиле в день обеспечено. За непыльную работу. Понимаешь?

Даур недоверчиво посмотрел на Бит-Байро, но ничего не сказал. Он снял с шампура очередной кусок свинины и отправил его в рот.

— А что, хорошо катать клиентов в твоей разбитой колымаге, которая в любой момент может посыпаться? Это — хорошо? Хорошо, когда твои люди ишачат с утра до ночи и копейки не имеют?! А так у тебя и люди сыты будут, и сам не в обиде. Да ты себе через три месяца на тачку приличную заработаешь. А это корыто свое выкинешь. И земляки твои не в обиде будут! — заключил Тиглат.

— А что я Гогричиани скажу? Ему это вряд ли понравится…

— Нет, вы только посмотрите на него, да? — взорвался Тиглат.

— Шени дэда мовтхэн! Вот что ты ему скажешь, — смачно выругался Гиваргис.

— Правильно, — поддержал его Тиглат. — Он свой куш имеет? Имеет. Ты свое дело делаешь? Делаешь. А как — это уже не его дело. Короче, я тебе сказал. Тебе решать. Тут по Москве таких, как ты, тысячи ездят. Не уговаривать же тебя? Да такой шанс раз в жизни выпадает! Ты же за тем и приехал в Москву, чтобы заработать! Так чего же ты думаешь? У тебя бабки под носом валяются. Иномарка через три месяца. Через год — дом, где захочешь! Все, что нужно. Любая женщина твоя будет! Ну так что, согласен?

Даур неуверенно пожал плечами.

— Чего думать-то, соглашайся, — Бит-Байро отодвинул от себя тарелку с остатками шашлыка и подозвал официанта. — Счет, пожалуйста. То, что не съели, заверните для нашего друга.

— Ну хорошо, я согласен, — тихо произнес Даур.

Он сосредоточенно принялся разглядывать на скатерти пятна жира, оставшиеся после шашлыка.

— Вот и отлично. Завтра подкатывай со своими на «Юго-Западную» к метро. Человек десять бери. Больше пока не надо. А там сориентируемся. Молодец, Даур! — Бит-Байро в избытке чувств хлопнул Даура по плечу. — Да, тут еще у друга моего был к тебе вопрос. Гиваргис, что ты там хотел? Спрашивай.

Гиваргис наклонился над столом.

— Что за фотография выпала у тебя там, в машине? А?

Даур вскинул взгляд на ассирийца.

— Да так, шакал один. Ищу его. Счеты у меня с ним. Кровные.

— А ты его хорошо знаешь? — Гиваргис буравил Даура взглядом.

— Хорошо, но с нехорошей стороны, — абхаз сжал кулаки.

— Если найдешь его, нам сообщи, — прошипел Гиваргис.

— А что вы с ним сделаете?

— Да так, в бетон закатаем, — по тому, как заходили желваки на лице ассирийца, Даур понял, что Гиваргис пылает к Джемалу не меньшей ненавистью, чем он сам.

— Поможешь нам его найти — денег дадим. Много-много, — Гиваргис широко улыбнулся.

* * *

«Уазик» коммунальной службы, закрепленный за сельсоветом деревушки Серебряные Пруды, нанятый Джемалом в качестве транспорта, остановился неподалеку от рынка. Рядом с широким, в полквартала, строением располагалось еще одно здание — более приземистое и незаметное. Но именно оно и было нужно Джемалу. Скромная вывеска на маленьком строении гласила: «Печати и штампы за один час».

— Ждите меня здесь, — попросил Джемал, обращаясь к сидящему за рулем рыжему детине лет сорока в нахлобученной на глаза кепке-восьмиклинке. — Вернусь — и поедем обратно.

— Вы долго? — рыжий положил руки на руль.

— Нет. Минут пятнадцать-двадцать, — заверил его Джемал. — Если получится, постараюсь быстрее.

— Хорошо.

Джемал выбрался из машины и огляделся. За то время, что он провел с Дианой в тихой малоприметной деревушке, молодой человек успел отвыкнуть от столичной суеты. Джемал никогда прежде не покидал Москву даже на более короткие сроки, и вот теперь ему казалось, что город выглядит совсем иначе. Каким-то слишком встревоженным и… чужим.

Джемал и сам себе редко признавался в том, что он не любил Москву, но тем не менее это было так. Ему с детства нравились более тихие и спокойные места, которые Джемал, правда, видел только по телевизору. Сказывались отцовские гены. Джемал знал, что его родитель долгое время провел вне Москвы, но в каких именно краях, Нугзар не распространялся. Джемал его не спрашивал.

Докурив сигарету и бросив окурок в стоящую рядом с входом в контору урну, Джемал зашел внутрь. У двух полукруглых окошечек было по три посетителя. Однако Джемал не стал ждать, когда все разойдутся. Тем более что за это время в конторе мог появиться кто-то еще.

В правой стене была малоприметная металлическая дверь, и именно через нее Джемал прошел в служебные помещения. Завернув за угол, он оказался по другую сторону полукруглых окошечек.

— Привет, Таля, — обратился молодой человек к сидящей за столом пухленькой круглолицей абхазке с выразительно накрашенными глазами и уложенными в высокую прическу черными как смоль волосами. — Я приехал. Сам, как и обещал. У тебя есть что-нибудь для меня?