Плохо нарисованная курица

Курица есть курица, ну кому она интересна? Но эта курица заслуживает того, чтобы ею заинтересовались. В зоологическом саду суматоха: такая редкость тут появляется раз в двадцать лет, а то и реже, директор довольно потирает руки, служители готовят клетку, у маляра дел невпроворот.

— Клеть должна хорошо смотреться, — говорит директор, — и подстелите под нее что-нибудь мягкое.

И вот наконец несут табличку с надписью «Gallina Pistae».

— Ну, как? Красиво? Что вы на это скажете? Звучит, а?

Курица же чувствует себя превосходно, она тронута такой заботой, ни на что не жалуется, она в центре внимания посетителей.

— Столько народа здесь еще никогда не бывало! — говорит кассир.

Толпами приходят все новые и новые посетители, среди них и пани учительница, а с нею класс в полном составе. Она стоит перед клеткой и говорит:

— Только что, дети, вы видели лошадь Пржевальского, а теперь видите другую редкость, так называемую курицу Пишты, или по-латыни Gallina Pistae. Она немного похожа на индюка, но не совсем. Чем-то напоминает воробья, а чем-то павлина. Она и жирная, как перепелка, и тощая, как ласточка. Обратите внимание на оранжевую голову, синие крылья и красные ноги.

Дети ахают от удивления и говорят:

— Ах! До чего же красивая курица, правда, пани учительница?

А Иванек, вдруг вспомнив о чем-то, тянет учительницу за рукав:

— Да ведь это же Якубова курица!

Но учительница сердится:

— Ну, что за глупости ты говоришь, Иванек! Какая там Якубова курица? Кому нужно забивать себе голову какой-то Якубовой курицей? И вообще, где Якуб? Опять неизвестно где!

Ребенок этот и в самом деле бог знает куда забрел. Стоит, представьте себе, перед клеткой с муравьедом, глядит на муравьеда, тогда как он должен смотреть на курицу Пишты.

— Тебя что, курица Пишты не касается? — спрашивает повышенным тоном учительница и кричит на всю округу: — В следующий раз останешься дома, хватит с меня твоих фокусов!

Ничего удивительного: такое неумение видеть новое может кого угодно довести до белого каления.

Верблюд

Не подумайте, что жизнь у верблюда легкая. Носит он на себе всякие ящики и коробки, а в них одни лишь бананы и апельсины. Таскает он их с утра до вечера, а закончив работу, идет покупать себе жвачку и жует ее. А что вы еще от него хотите? Это же его единственная радость, копеечная, но единственная.

Однако не все верблюды одинаковы. Один верблюд решил не тратить деньги на жвачку, а скопить их лучше себе на отпуск. На ящиках, которые он таскал, ему то и дело попадались необычные названия неведомых стран, неизвестных городов. Вот он и подумал: «А почему бы мне не побывать там? Что тут у нас хорошего. Ничего, несколько верблюдов, жующих жвачку, вот и все».

И вот покупает он билет, фотоаппарат и отправляется в путешествие. Нельзя сказать, что он в восторге от заграницы. Представьте себе: приходит он в какой-то иностранный ресторан и, куда ни глянет, видит, как там все жуют и жуют. Это выводит верблюда из себя, и он думает: «Ну, и верблюд же я! Ради этого я экономил, для этого я отказывал себе в единственной радости?»

И вернувшись домой, покупает себе жвачку и жует, как все верблюды.

Естествознание и победители при Ватерлоо

В школьном ранце кромешная тьма и уйма всяких вещей. Там и спортивные тапочки, и линейка, и футляр с авторучкой, и цветные карандаши, и разные учебники. В одном учебнике сплошь одни цифры, в другом множество королей и императоров, в третьем жирафы, слоны, лягушки, коровы, а также чайка-хохотунья и черепаха пятнистая. Вы ведь видели учебник естествознания, там огромное количество животных, но все они стоят и помалкивают, потому что боятся старой пятнистой черепахи, которая любит, чтобы было тихо, и терпеть не может, когда кто-нибудь развлекается, играет в пятнашки или гуляет. Одних это устраивает. Скажем, ленивец рад, что никуда не нужно ходить, но некоторым действует на нервы. Например, семейству муравьедов с малышом, который однажды заявил:

— Хватит! Мне неинтересно все время стоять и таращить глаза. У меня уже ноги болят, хочу есть! И вообще, будем мы когда-нибудь обедать или нет?

Отец, однако, говорит:

— Ишь, разошелся! Мал еще! Радуйся, что живешь в тепле, другим муравьедам куда хуже. Тут, в ранце, хоть дождь не поливает.

Но мама, сочувствуя малышу, говорит:

— Ну, что ты, скажи на милость, толкуешь ему! Ведь он же ребенок! Стало быть, имеет право и побегать! А что до еды, то поесть немного муравьев ему бы решительно не повредило.

Но отец не любит возражений. Когда он был маленьким, то слушался каждого слова взрослых. Он кричит:

— Да, действительно, я кормилец семьи! Но откуда я возьму муравьев? Мы ведь живем в учебнике естествознания, где несколько своеобразные условия. Здесь, как известно, фигурирует один-единственный муравей всего-навсего, и тот неизвестно на какой странице. Пока я до него доберусь, меня самого кто-нибудь сожрет. Короче говоря, это очень трудно.

И продолжает кричать. Кричит он этак, кричит, как вдруг раздается сильный стук в стену. Стены-то из бумаги, все слышно! Слышно то есть, как рядом стучит старая пятнистая черепаха, которая, к несчастью, живет на соседней странице. Слышно, как она стучит и орет:

— А ну, тише! Мне триста лет! Имею я уже право на покой?

Но маленький муравьед словно не слышит ее и продолжает перечить отцу. Он говорит:

— Если ты не хочешь охотиться за муравьями, я пойду сам. Гляну-ка я в оглавление, узнаю, на какой странице живет муравей, и все дела! Возможно, он живет неподалеку от нас, мы же не знаем.

Сказав это, собрался и пошел, а мама вслед ему кричит:

— Будь осторожен! Ты ведь маленький, несмышленый!

А малыш в ответ:

— Хорошо, хорошо, буду осторожным! Ты мне лучше скажи, как муравей выглядит. Я в жизни муравья не видел.

Подумав немного, мама объяснила:

— Муравей очень маленький. Наверху у него головка, а внизу задик, он вроде… ну, как если нарисовать восьмерку или что-нибудь в этом роде.

И маленький муравьед, сказав про себя: «Ага!» — отправляется в путь, то есть перебирается на соседнюю страницу.

Но едва он туда вкарабкивается, как тут же видит пятнистую черепаху, по самое горло погруженную в море. Светит солнце, но черепаха злится и кричит:

— Что тебе здесь нужно, чурбан! Сперва там, на соседней странице, галдишь, как павиан, а потом еще и сюда ко мне лезешь! Убирайся прочь! Чтоб тебя тут не было! Слышишь?

Разъяренная, вылезает она из воды и толкает муравьеда задом, да так, что малыш вылетает из учебника естествознания, не успев даже «мама» сказать.

А вывалившись, спотыкается об линейку, теряет ориентацию, ничего не видит, потому что в ранце темно, хоть глаз выколи. Маленький муравьед подумал: «Привет! Тут темно, хоть глаз выколи. Интересно, сумею я найти дорогу назад?» И начинает пробираться ощупью, ощупывает он дорогу и нащупывает какую-то книжку. «Пожалуй, это будет то, что надо», — произносит он про себя. Влезает внутрь, оглядывается вокруг и, хотя там и темно, различает множество восьмерок, построившихся, как солдаты, в колонну по два, в колонну по три, в колонну по четыре.

Малыш-муравьед удивленно глядит на них и думает: «Вот это да! Столько муравьев сразу! Ну и повезло же мне!»

Нет ничего удивительного в том, что он перепутал учебник естествознания с учебником арифметики. Муравьев он в жизни не видел, цифр тоже — ведь муравьед еще маленький, и хотя он многого пока не знает, не ждет, когда ему что-то свалится с неба. Стоит он, удивляется и думает: «Вот так случай!»

А поскольку был он голоден как волк, то раз-два — и принялся за муравьев. Не очень они ему пришлись по вкусу, это верно, а вернее, они ему почти совсем не понравились, но он их ест и ест, пока не съедает почти весь арифметический пример 8888X888=… А так как арифметический пример этот трудный, малыш-муравьед чувствует, что он сыт им. Едва съев три восьмерки, он задумывается, надо ли есть четвертую. Наконец решает: «Кто знает, когда я в следующий раз буду обедать?» — съедает и добирается вплотную к знаку умножения. А добравшись к нему, обнаруживает на другом конце примера восемьсот восемьдесят восемь муравьедов.