Трещина

Погружённый в свои мысли, я сидел недвижимо, глядя на Ходока.

Тот внимательно посмотрел мне в глаза и медленно поднялся.

- Ну что ж, посидели, поговорили, а мне, однако ж, пора, - Сказал он, направляясь к своему мотоциклу.

- Куда ты?

- Не знаю, - он пожал плечами. - Таких, как ты довольно много везде. Ты даже не представляешь насколько много.

Ходок сел на мотоцикл и завёл его. Послышался рёв мотора, и он, как бы проснувшись, дал знать, что готов к работе. Я молча смотрел на Ходока, внимательно смотрел. Ходок обернулся и тоже посмотрел на меня.

- И ты у меня ничего не хочешь попросить? - Не выдержав, спросил он.

Я пожал плечами.

- Нет. Чего мне просить!? Я и сам не знаю, чего хочу.

- Разве ты не хочешь в свой мир? - Удивился он.

- Мой мир - вот, - и я обвёл рукой небо, пустыню, рощу, шумевшую жухлой листвой на ветру, костёр. - Он стал моим миром за каких-то два месяца.

- Это ты так думаешь! - Резко сказал он. - Родной мир человека - мир, в котором он родился, его Родина.

- Значит, я её предал. - Сказал я, и кисло улыбнулся.

В глазах Ходока сверкнул голубой огонь.

- Никогда не бросай своих слов на ветер, - грозно воскликнул он. - Ты ещё не знаешь, что может случиться. Что случилось со мной...

Он опустил голову и замолчал. Тишину нарушал только треск костра и работающий мотор мотоцикла. Внезапно Ходок поднял голову, посмотрел на меня и проговорил:

- Будущее зависит от настоящего. Когда закроешь собой будущее, попадешь домой. Прощай и... до встречи! - Мотоцикл рванул с места, унося вдаль мою последнюю надежду на спасение, увозя Ходока...

* * *

Мотор мотоцикла потихоньку затихал, а я все также смотрел пустыми глазами в костер. Казалось, ничто не сможет оторвать меня от наблюдения за тлеющими яркими угольками с проглядывающим кое-где пламенем.

Свист, улюлюканье, выстрелы раздались в тиши ночной пустыни. Я вскочил, хватая с земли дробовик. Стреляли с то стороны, куда уехал Ходок. Я вслушивался в оглушающую тишину ночи. Раздался шум мотора, но не мотоцикла, а грузовичка. Машина уезжала. Вот ее уже и не слышно.

Я лихорадочно собирался. Сумка с личными вещами, сумка с деньгами, кепка на голову, дробовик. С Ходоком что-то произошло, и я должен выяснить что. Я пошел в сторону, где раздавались выстрелы, даже не затушив все также весело мерцающих угольков костра.

* * *

Идти мне пришлось недолго. В ярко освещенном свете молодой луны лежал байк Ходока. Никогда этой машине больше не бороздить просторы Вэйстлэнда и других миров. Байк был разбит, расстрелян, раздавлен. Кругом множество следов, ног в подкованных ботинках, следы стертых покрышек грузовичка. На Ходока напали. Тела я не видел, значит, его увезли на машине. Выходит, этот кто-то был богат, если способен держать у себя машину.

На песке этот кто-то большими корявыми буквами вывел: ТЕБЕ НУЖЕН ОН, А МНЕ НУЖНЫ МОИ ДЕНЬГИ. Вот и все. Мафия все-таки узнала, как меня задеть. Вот только как? Неужели покойник Пэпс успел рассказать, что я искал Ходока?

- "Я вернусь домой, когда один человек погибнет, закрыв собой будущее. Глупая загадка." - Слова Ариадны всплыли у меня в голове. Уж не мне ли суждено закрыть собой будущее, как предрек Ходок? Ладно, подумаю об этом по дороге.

Я покрепче перехватил дробовик и отправился по следам колес за похитителями.

Глава 12. Город

Революцию готовят мыслители, а совершают бандиты.

-- Мариано Асуэла

Сквозь толчею и сутолоку Пригорода я увидел объявление, висящее на добротном двухэтажном кабаке "Сдаются комнаты".

Это то, что мне на данный момент больше всего нужно. Я очень устал после ночного преследования по следам. У проклятых похитителей был проклятый грузовичок, и они на нем очень даже ловко от меня смылись.

Я зашел в пустующее заведение. Естественно, десять часов утра. В такую рань только алкаши начинают, а нормальные люди подойдут только к вечеру. Чисто. Уютно. Прекрасно. Я уже начал привыкать к грязным немытым кабакам, снующим туда-сюда тараканам, этих тварей не уничтожит даже атомная война, и адской духоте не снижающейся даже ночью. Исключение из правил. Приятно.

Питейный зал был абсолютно пуст. Ни души. Я подошел к стойке бара, стянул с головы покрытую пылью красную кепку и, бросив ее на стойку, вежливо постучал костяшками пальцев по гладким доскам. Нет ответа. Я постучал погромче. Та же реакция. Я долбанул кулаком.

- Иду! - Раздалось из-за висящей цветастой ткани. Она разошлась в стороны и мне на встречу в буквальном смысле вплыла тетка. Женщиной ее язык не повернулся назвать. Это была именно тетка, метра в два в обхвате, настоящий баобаб! Если бы она захотела, то спокойно вырубила любого мужика, проведя бросок через бедро. Мда. Понимаю, почему тут такая чистота. Дураков побузить в баре с такой хозяйкой нужно искать на местном кладбище.

- Ну? - Она уставилась на меня.

- Аааа. Ээээ. - Слов и воздуха не хватало. - Я бы хотел снять комнату.

- Деньги есть? - Мой запыленный вид не придавал мне платежеспособности.

Я молча выгреб из кармана заранее приготовленную мелочь. Хотя мелочь понятие растяжимое, для кого-то пятьсот монет это целое состояние, для меня так, на чай официантам, если бы они были.

- Сотня в день. - Произнесла хозяйка, сгребая деньги своей лапищей, и выдала мне ключ.

- Спасибо. - Всегда надо быть вежливыми с такими тетками.

Обычный номер. Правда, чистый, с окнами, выходящими на толчею центральной улицы Пригорода. Видны были стены собственно Города.

Я плюхнулся на жалобно пискнувшую деревянную кровать и уставился на белый потолок.

Всю ночь, бравым военным маршем я шел по следам похитителей. Протопал около двадцати километров, пришлось возвращаться почти по той же дороге, по которой я шел из Передышки. Возле этого города следы резко поворачивали в сторону и я, не заходя в город, отправился дальше. К середине утра на горизонте показались белые стены легендарного Города. Когда я подошел поближе, то моему разочарованию не было предела. То, что на мониторе компьютера или издали выглядело как слепящие белые стены, на самом деле оказалось липой. Да, стена присутствовала. Высокая, пятиметровая стена, окружающая Пригород и Город. Вот только вблизи она представляла собой жалкое зрелище. Бело-грязная, с облупившейся местами краской и большими дырками по всей протяженности. Башни со стационарными орудиями тоже присутствовали, вот только стрелять они уже никогда не будут. Ржавые, жалко повисшие стволы пушек, на некоторых башнях они вообще отсутствовали. Я подошел к воротам и пара охранников в бронежилетах и с винтовками наперевес, проверили меня каким-то датчиком, проведя по мне сверху вниз. Датчик весело пискнул и загорелся зеленым цветом.