Страница 13 из 27
Росомаха вышла на один из моих путиков, привлеченная запахом приманки. На мое несчастье, прошла она совсем недавно, когда на путике уже попалось два соболя. Она не раздумывая сорвала их с капканов и сожрала. Быстро разобравшись что к чему, она решила не сходить с лыжни и пошла дальше. Но в одном месте, пытаясь сбросить приманку с жерди, она угодила лапой в капкан. Борьба с капканом длилась около получаса. Я понял это по плотности снега, вытоптанного зверем во время попытки вырваться из железных тисков. Силища у росомахи, как у медведя, поэтому проволока в конце концов оборвалась, и капкан остался на лапе. Однако урок не пошел ей на пользу, и она угодила в следующий капкан, который стоял под деревом. И только после этого ушла с лыжни, унося оба капкана на лапах. Андрей рассказал мне впоследствии, что видел ее следы на своих путиках. Но к приманкам она уже не подходила. Третьего соболя съела другая росомаха буквально за несколько часов до моего прихода, потому что Мальчик взял след и пошел по нему. Однако после безуспешной борьбы со снегом он выбился из сил настолько, что я вынужден был отозвать его и прекратить преследование. Дело в том, что длительные морозы изменили структуру снега, и он стал совсем непроходимым. Внизу, у земли, он разрыхлился, образовав даже пустоты, а наверху покрылся коркой. По такому снегу много не пройдешь. Стоит пробить поверхностную корку — а она непрочная, — как проваливаешься почти до земли. Поэтому Мальчик, сойдя с лыжни, утонул в снегу с головой. Я на лыжах проваливался по колено, а без лыж — по пояс. Пес пытался преследовать росомаху прыжками. Но ведь, постоянно ныряя, как в воду, долго не напрыгаешься. Росомаху-то корка снега выдерживала, потому что лапа у нее широкая, соболя — тоже, а вот волк уже проваливается, хотя след на лыжне у него раза в четыре крупнее собачьего.
Что же касается «каннибалов»-соболей, то они поплатились за разбой своей жизнью, угодив в наземные капканы. Один даже не успел переварить своего собрата, в чем я убедился, препарировав его из любопытства.
Но волка наказать не удалось — слишком осторожный зверь, не в пример соболю или тем более росомахе. Выйдя на лыжню, он к приманкам не подходил. Да и вышел-то он на нее лишь потому, что тяжело ему по такому снегу ходить. Однако мимо попавшего в капкан соболя не прошел. Умный бестия, сразу сообразил, что теперь уж капкан ему не опасен. Так и ушел безнаказанным. Увидев волчий след, Мальчик ничуть не смутился. Даже пытался преследовать волка. Но я запретил: слишком неравные силы. В единоборстве с собакой волк всегда выходит победителем. А с Мальчиком ему расправиться ничего не стоит. Тот еще глуп и обязательно ввяжется в драку на свою погибель. Мне уже несколько раз приходилось спасать его.
Впервые это было с Рыжим, кобелем Андрея. Они с первой же встречи невзлюбили друг друга. Встречаюсь я с Андреем только у него в избе, где Рыжий считает себя полноправным хозяином и любого пришельца, а тем более кобеля он встречает враждебно. К этому примешивается и чувство превосходства, так как Рыжий гораздо крупнее Мальчика и старше его. Если два кобеля живут вместе, то кто-то из них занимает главенствующее положение, а кто-то должен уступить. Рыжий считал, что уступать должен Мальчик. Но Мальчик придерживался на этот счет иного мнения. Он вообще никому никогда не уступал, несмотря на свой маленький рост, и здесь не намеревался этого делать. Видя все это, мы с Андреем держали кобелей на цепях у своих нар. Погулять выпускали по очереди. Но стоило оставить их одних, как они, рыча, рвали цепи, пытаясь достать друг друга. И однажды, подходя к базовой избе в одно из своих посещений, я увидел Рыжего, сидевшего перед избой, а рядом, скаля зубы, уже вертелся Мальчик. До дома было метров сто. Тут я увидел и Андрея, возвращавшегося с охоты. Собаки, как обычно, нас опережают. Андрей был от избы еще далеко и, кроме того, ничего не видел. Я поспешил к собакам, пока они еще не сцепились. Но напрасно. Увидев меня. Мальчик решил, что идет подмога, и бросился на Рыжего. Завязалась жестокая драка. Я понял, что сцепились они насмерть, и если не задушат друг друга, то во всяком случае покалечат. И потому бросился разнимать этот клубок ярости. Раза два или три мне удавалось расцепить их, но долго держать их за загривки я был не в состоянии. Ослепленные ненавистью и неуступчивостью, звери рвались друг к другу, и силы меня оставляли. Я закричал Андрею. Тем временем псы уже начали хрипеть. Мы смогли их расцепить только объединенными усилиями. Опоздай Андрей на минуту — и мы лишились бы своих собак.
Два дня после этого собаки залечивали свои раны. У Мальчика была прокушена в нескольких местах лапа, но, к счастью, кость и сухожилия не пострадали. У Рыжего морда была искусана настолько, что, опухнув, стала похожей на бульдожью. Я уж не говорю о кровоподтеках, которые остаются на теле после укусов. Сдирая шкуры с соболей или песцов, покусанных Мальчиком, я видел, какие следы остаются от его зубов.
Другой раз он ввязался в драку со сворой Фишбуха, когда мы были в деревне. Уж они-то разорвали бы его в клочки. Опять пришлось вмешаться, схватив подвернувшуюся под руки жердь.
Вообще надо сказать. Мальчик ведет себя слишком неосторожно и независимо. По деревне он ходит, пересекая «чужие» владения с таким нахальством, что «хозяин», мне кажется, даже теряется от такой наглости. Может быть, поэтому ему не достается по-настоящему от других собак? А в том, что собаки в деревне злы и безжалостны, сомневаться не приходится, потому что то и дело видишь задранных в драке животных. Рассказывают, что нередко их тут же и сжирают. Не удивительно, ведь большинство хозяев не кормят собак. Только охотники промысловики по-настоящему заботятся о своих помощниках.
Изучив натуру Мальчика, я понял, что он, не задумываясь, бросится и на волка. Ведь волк внешне не отличается от собаки. Но зато хватка у них разная. Если собака кусает и отпускает, то волк хватает и рвет, не разжимая челюстей. Поэтому волчьи раны намного опаснее собачьих. Мальчик никогда не видел волка и поэтому легко спутает его с собакой. А мне известно, как он ведет себя с одинокими псами в моем присутствии: налетает на них молча, сбрасывает на землю и становится над ними с оскаленной пастью. Сбитая с ног собака обычно поднимает лапки кверху. Но волк лапки не поднимет, он вцепится в шею, и мне придется навек расстаться со своим другом. Я этого теперь уже не хочу и потому оберегаю его. Черт с ним, с этим волком, хотя, откровенно говоря, мне хотелось бы взять реванш за прошлогоднюю неудачу.
В прошлом году все произошло как-то сумбурно и глупо. Я тогда был еще в компании братьев Карповых и как-то пошел с Рыжим в одну из избушек. Была поздняя осень, и лед на реке только стал. Утром, поднявшись с постели, я вышел за дверь. И вдруг явственно услышал волчий вой. Забежав за избу, увидел на реке волка, который не спеша шел мимо, временами останавливаясь, чтоб повыть. Пригибаясь, я попятился назад, опрометью бросился в избу, схватил ружье и мигом вылетел обратно. За мной выскочил и Рыжий. Расстояние до волка было около 100 метров, и он уходил. На ногах у меня были ботинки, надетые на босу ногу, а вокруг снег по колено. Я спешно прицелился и выстрелил, хотя с такого расстояния из ружья круглой пулей вряд ли попадешь. Волк остановился и стал озираться. Промах. Я выстрелил снова. Волк подскочил как ужаленный и бросился бежать по льду к острову. А Рыжий, увидев направление моих выстрелов, помчался с обрыва вниз. Но, заметив на льду «собаку», на мгновение замешкался. Ведь он не привык охотиться на собак и поэтому недоуменно искал глазами привычный объект преследования. Однако, когда я послал с досады вдогонку еще один заряд, он припустил за волком.
И тут я испугался. Оставшись один на один с Рыжим, волк быстро разделается с ним. Я почти кубарем скатился с обрыва и побежал, на ходу пытаясь командой отозвать Рыжего обратно. Тем временем волк, добежав до острова, остановился и сел, глядя на погоню. Это олимпийское спокойствие не ускользнуло от внимания Рыжего. Поэтому он не налетел на волка, а благоразумно замедлил бег и обошел его стороной. Все-таки сказался житейский опыт. Рыжий в отличие от Мальчика не нападает на противника сразу. Он сначала оценит его силу. Сейчас он тоже ритуально подошел к крупному камню и сделал отметку, задрав ногу. Волк встал, подошел к тому же камню и проделал то же самое. По поведению Рыжего я понял, что он оценил силу противника и не спешит вступать в драку, хотя по комплекции они были почти одинаковыми. После ритуала отметин наступает этап обнюхивания. Если Рыжий подпустит к себе, беда неминуема. Я бежал что есть мочи и, стараясь предупредить сближение, снова выстрелил, хотя знал, что не попаду. Однако пуля, вероятно, прошла так близко, что волк шарахнулся в сторону и пустился наутек к противоположному берегу реки. Рыжий остался на месте. Беспрецедентный случай для поведения собаки. Но Рыжий — пес умный и опытный. Видимо, он прекрасно оценил ситуацию и понял, с кем имеет дело.