Страница 59 из 118
Главным проводником самой идеи императорского культа в провинциальных городах была муниципальная аристократия, державшая в своих руках городские магистратуры и жреческие должности. Обязанности верховного жреца императорского культа были вершиной карьеры для богатых провинциалов. Тит Варений Проб в Дакии, декурион и квинквеннал в Сармизегетузе, римский всадник на государственном коне, был верховным жрецом императорского культа (CIL, III, 1482, 1513). Марк Коминий Квинт, римский всадник на государственном коне, понтифик колонии Сармизегетузы, патрон в коллегии кузнецов, был также sacerdos arae augusti (CIL, III, 1497). Марк Антоний Валентин, римский всадник, декурион в муниципии Апуле, верховный жрец императорского культа в Дакии посвятил алтарь Марсу Августу за здоровье императора Гордиана III (CIL, III, 1433).
Эти высшие городские магистраты в некоторых случаях занимали свои посты, замещая самого императора. Муниципальными законами колоний разрешалось предложить императору занять в городе самую высокую из городских магистратур — префекта квинквеннала или первого квинквеннала. Император, в свою очередь, мог передать эту должность кому-либо из дуумвиров города, позволив отправлять ее вместо себя[229]. В Сармизегетузе уже упоминавшийся Марк Коминий Квинт был префектом квинквенналом за императора Каракаллу (praefectus quinque
Эта имперская идеология, когда даже ремесленная коллегия была обязана в той или иной форме воздавать должное императору и когда обращение к традиционным богам римского пантеона непременно сопровождалось эпитетом Augusta или Augustus, оказывала влияние на атмосферу общественной и интеллектуальной жизни. Отчасти это нейтрализовалось широкой возможностью найти выход в сфере религии. Помимо государственных богов Римской империи — Капитолийской триады: Юпитера, Юноны и Минервы, почитание которых было обязательным для всего населения империи и свидетельства о которых в городах многочисленны, алтари ставили также Аполлону и Асклепию, Немесиде, Гераклу, Либеру и Либере, Диане, Фортуне и прочим богам и богиням греко-римского пантеона.
Но отличительной чертой эпохи Империи, и особенно II–III вв., явилось то, что в это время получили широкое распространение восточные культы и боги — боги Египта, Сирии, Пальмиры, Ирана и других областей. Они были занесены на Запад легионерами, колонистами с Востока, рабами восточного происхождения, таможенной императорской администрацией. Это были боги в большинстве своем неизвестные в греко-римском пантеоне, местные божества тех областей, из которых происходили их почитатели. Свое признание они получили на Западе империи, где их культы преобразовались, в сущности, в новые религии и по оформлению ритуала, и по характеру его содержания. Здесь, на Западе империи, эти восточные боги получили новую жизнь, и из местных малоизвестных за пределами своих родных городов божеств некоторые из них превратились во всемогущих богов всей Римской державы. Как показывает иконография соответствующих памятников и тексты посвятительных надписей, многие из таких богов ведут свое происхождение от религиозных представлений древних малоазиатских народов — хеттов, ассирийцев, персов, египтян. Это взаимовлияние различных верований и традиций, бытовавших на огромной территории Римской империи, стало возможным вследствие регулярных хозяйственных, культурных и иных связей целых провинций и отдельных городов. В большинстве своем эти связи возникли и установились в период Империи, когда религия становится столь важной частью идеологической жизни римского общества. Всегда выступающая в древности, как важнейшая составная часть духовной культуры общества, как основа его морали, гражданского права и семьи, религия в Римской империи была также связующим звеном между обществом и человеком, между государством и гражданином. В религиозных общинах, братствах и союзах выражались трансформировавшиеся вследствие включения в римское государство различных политических систем и различных этнокультурных групп населения гражданские связи. Чтобы дать некоторое представление о многообразии религиозной и одновременно идеологической жизни времени Ранней империи, целесообразно несколько подробнее остановиться на самих этих религиях, которые, пожалуй, проливают наиболее яркий свет на общую культурно-идеологическую атмосферу эпохи.
О сущности восточных религий и некоторых особенностях их культов известно немного, так как в большинстве своем эти религии носили мистериальный характер; их суть, как и сам ритуал, открывались только посвященным. Известны лишь некоторые черты таких религий из свидетельств древних авторов, из изображений, относящихся к символике культа, которые дошли до нас на вотивных памятниках, а также из аксессуаров культа, открытых в результате археологических раскопок.
В городах Дакии и Паннонии нашел широкое признание культ египетской богини Исиды, широко известный во всем Средиземноморье. В Италии культ Исиды стал известен ранее II в. до н. э. На Дунай он был занесен в конце I в. н. э. торговцами из Северной Италии и обрел здесь своих почитателей среди рабов, торговцев, таможенной администрации и во множестве — среди женщин, так как Исида олицетворяла собой прежде всего богиню плодородия, госпожу мира и создательницу всей человеческой культуры. Ее культ в Риме пользовался покровительством императоров, особенно Коммода и Каракаллы, который в 217 г. построил в Риме новый храм Исиды. В Паннонии центром культа Исиды была Савария, где существовала религиозная община ее почитателей и где было святилище Исиды[230]. Археологические данные говорят о его былом великолепии. Над входом в храм Исиды находилась надпись, сообщавшая, что храм был посвящен Gloriosus Isis; мраморные рельефы на фасаде храма представляли богиню в разных сценах: скачущей на собаке Сотис — символ вечерней звезды Сириуса, с систром в руках, музыкальным инструментом (типа трещотки), использовавшимся во время отправления культа. Фронтон и фасад храма были украшены мраморными плитами с изображением Анубиса, Осириса, богини Победы, Геракла, а также Фортуны с Рогом Изобилия (Fortuna Abundantia), символизировавшей обещанный каждым из императоров золотой век.
Суть богини Исиды ярко раскрывается в надписи II в. с острова Хиоса. В этом тексте отражены древние египетские черты в культе Исиды и концепция человеческой культуры вообще: «Я — Исида, богиня всей вселенной. Пока Гермес не научил меня писать, эти самые письмена не использовались. Я дала людям законы, и я запретила их изменять. Я самая старшая дочь Кроноса. Я жена и сестра царя Осириса. Летом я пребываю в созвездии Сотис. Женщины называют меня своей богиней. Это для меня был построен город Бубастис. Я отделила землю от неба. Я указала движение звездам. Я соединила путь Солнца и Луны. Я научила людей мореходству. Я установила царство высшей справедливости. Я сделала так, что мужчина и женщина познали друг друга. Я освобождаю в родовых муках десятимесячного зародыша[231] женщины. Я повелела детям нежно любить родителей. Я приношу горе тем родителям, которые живут без любви. Вместе с моим братом Осирисом мы остановили людоедство. Я сделала обязательными для людей обряды. Я научила человека чтить изображения богов. Я указала пределы богов. Я сокрушила власть тиранов. Я повелела мужчинам любить женщин. Я сделала истину более могущественной, чем золото и серебро. Я сделала истину подобной красоте…»[232]. В римский период Исида выступает как богиня всего универсума — Исида Паптея, Исида-царица или, как она именуется в надписи из Дакии, Исида-тысячеимепная (CIL, III, 7907). В Сармизегетузе Марк Коминий Квинт построил на свои средства храм «Богине Царице» (Deae Reginae), очевидно, Исиде (CIL, III, 7907).
229
Lex municip. Salpens; XXIV. Рус. пер. Ε. Μ. Штаерман (ВДИ, 1956, № 3, с. 174–175).
230
Balla L. υ. a. Die römischen Steindenkmäler von Savaria. Bp., 1971, S. 41–42; 90, N 41; CIL, III, 10918. Описание процессий в честь Исиды см.: Apul. Metam., XI, 9—12.
231
Имеется в виду цикл но лунному календарю.
232
Цит. по: ARP, р. 187–188.