Глазами Зоны

Значит, так: найти ту троицу, втереться в доверие, выкрасть Кузю и передать людям Брюта. На первый взгляд все просто, но на деле получится иначе, когда подключится человеческий фактор – Лаки боялся, что пожалеет девушку, не сумеет быть твердым.

За два километра до Периметра был КПП, насколько Лаки помнил, № 6, не доезжая до него, они остановились возле двухэтажного мотеля-клоповника между «девяткой» и «Киа Спортейджем», вылезли из машины. Навстречу выбежал невысокий носатый мужичок, кучерявый брюнет с проплешиной на темечке, пожал им обоим руки.

– Привет, я – Изя. Бери манатки и иди за мной, – обратился он к Лаки, который удивленно покосился на толстяка.

– Да, я тебя покидаю, – развел тот руками.

– Что ни час, то сюрприз, – вздохнул Лаки. – Я правильно понял, что дальше мне своим ходом?

– Нет, сейчас за тобой прилетит личный вертолет, – проворчал Изя.

– С блэкджэком и шлюхами, надеюсь? – съерничал Лаки.

Плешивый не отреагировал на шутку, зыркнул исподлобья и спросил:

– А зачем тебе в Зоне гитара?

– Мутантов окультуривать, – буркнул в ответ Лаки.

Изя то ли нервничал – дергался, топтался, крутился и оглядывался, теребил рукав куртки, – то ли от природы был таким суетливым. Отойдя в сторону, он поговорил с кем-то по телефону и, махнув рукой, велел следовать за ним.

Лаки уже давно на личном опыте убедился, что если где-то что-то происходит, значит, это кому-то выгодно, даже если «бенефициар» неочевиден. Когда возникла Зона, военные поначалу никого туда не пускали, огородили аномальную территорию четырехметровой бетонной стеной с натянутой по верху колючей проволокой, построили двадцать три контрольно-пропускных пункта и поставили охрану вдоль всего Периметра. Со временем так называемый «человеческий фактор», то есть раздолбайство вояк и жажда наживы, взяли верх. Зона стала доступной каждому, кто мог заплатить немалые деньги за вход, даже иностранцам. Но после того как стало известно, что группа американцев устроила там импровизированный концлагерь, в котором на живых людях проверяли воздействие артефактов на человеческий организм – всех без исключения заграничных гостей оттуда выгнали со скандалом.

Теперь же, чтобы попасть в Зону и не платить на КПП, особо верткие сталкеры умудрялись рыть подкопы или же перебирались через стену, а большинство пользовались услугами посредников, типа этого Изи.

– Новенький? – подозрительно зыркнув на Лаки, спросил у Изи молодой черноглазый лейтенант на КПП № 6.

Есть такое иррациональное чувство, которое на наркоманском жаргоне называется «попасть на измену» – когда, например, страж порядка со сверлящим взглядом просит предъявить паспорт, а у тебя его нет – кажется, что потолок опускается и вот-вот расплющит тебя в кровавую лепешку на заплеванном полу. Вот и сейчас Лаки думалось, что вояка его обыщет и отберет все ценное, включая консервы. Но нет, лейтенант благосклонно кивнул и приказал следовать за ним. Они подошли к железной решетчатой двери слева от огромных стальных ворот контрольно-пропускного пункта. Два солдатика с той стороны решетки вытянулись и козырнули старшему по званию.

Лаки ощутил едва заметное дуновение на щеке – словно ветер погладил его – и, улыбнувшись, прошептал:

– Ну, здравствуй, Зона-матушка! Надеюсь на твою помощь, больше мне рассчитывать не на кого.

– Ты что-то сказал? – обернувшись, спросил офицер.

Родинка над его правой бровью напоминала муху.

– Поблагодарил за помощь, – сказал Лаки. – Я могу идти?

Лейтенант опять кивнул, развернулся и зашагал прочь, на ходу бросив через плечо:

– Чтобы через пять минут тебя тут не было.

От КПП до темного ельника Лаки шагал по выщербленной асфальтовой трассе, усыпанной опавшими желто-красными листьями придорожных кустов.

Зона – как могучая река, а сталкер – как рыба в водном потоке, он вынужден раскрываться, пропускать Зону сквозь себя и улавливать едва различимые токи, огибать опасности, находить артефакты, предчувствовать выбросы и пережидать их в убежищах. Вне социума, наедине с природой, только здесь можно обрести свободу и понять, кто ты есть на самом деле.

«Не забывай, кто ты, Лаки», – шелестели кусты. Над головой кружил ворон, то скрывался за верхушками деревьев, то появлялся снова. Животные обходили и облетали Зону стороной, все обитающие тут твари были местными и возникли вместе с Зоной.

А вот как она появилась, мнения расходились. Кто-то думал, что Зона – результат жизнедеятельности другой цивилизации, другие были уверены, что эта территория – плод эксперимента с временем-пространством, создание какого-то безумного гения. А некоторые утверждали, что человек тут вообще ни при чем – это другое измерение начало прорастать в наше, причем растет оно импульсно, и есть опасность, что со временем Зона будет увеличиваться и, в конце концов, поглотит всю Землю.

Лаки верил Зоне, играл по ее правилам, но теперь чувствовал – что-то неуловимо изменилось. Он больше не ощущал себя частью Зоны, она словно отгородилась от него. Или это плод разыгравшегося воображения?..

Вперед полетела первая гайка с оранжевым хвостом, Лаки пошел к ней, поднял, покрутил в пальцах. Так, довольно лирики! Думай, где ты будешь искать Кузю, а для начала определись, где ты находишься.

На ПДА Лаки обозначался зеленой точкой, жирная линия дороги обрывалась пунктиром и терялась среди болот. С Дымом, Себром и Кузей Лаки расстался в десяти километрах отсюда, в районе КПП № 8. Куда они направились дальше? Надо было поинтересоваться, эх! Где их теперь искать? Думай, голова. Куда чаще всего ходят за артами в том районе? Элеватор? Или ребята просто по лесу будут лазать? А если они уже вышли за Периметр? Как бы то ни было, в Зоне можно месяцами кружить рядом друг с другом, но так и не встретиться.

Лаки скрипнул зубами, сжал кулаки. Нет, сдаваться рано. От тебя зависит жизнь Юли… Странно, но раньше, уходя в Зону, он нес в голове образ любимой девушки, как икону, а сейчас думать о ней было больно, хоть вой. Надо было взять с собой ее фотографию, чтоб смотреть и черпать силы, когда опустятся руки.

Представились огромные песочные часы высотой с двухэтажный дом – их верхняя часть была еще полной, но золотистая струйка неумолимо стекала в нижнюю чашу. Пять дней – это слишком мало для поисков. Найти человека в Зоне сложнее, чем иголку в стогу сена: быстро не походишь, не поспрашиваешь… Или все-таки в «поспрашиваешь» есть смысл? Группа наверняка с кем-то сталкивалась, где-то ночевала, в окрестностях есть перевалочные базы, и если повезет, то команда Дыма там наследила.

Так и надо сделать, заодно станет ясно, отвернулась удача или нет, а пока – открыться Зоне, превратиться в слух и зрение. Нельзя расслабляться, отвлекаться и доверяться разуму – в Зоне дольше живет тот, у кого развита интуиция.

Перевалочная база «БарСучка» находилась на поляне между сосняком и малинником в пяти километрах от Периметра и недалеко от того места, где Лаки расстался с Дымом и его компанией. Предприимчивый хозяин по прозвищу Нос расположил над бетонным убежищем приземистую одноэтажную постройку из досок, напоминающую барак. Тут было четыре комнаты, баня, бар, где работала известная нимфоманка Люда – и официанткой, и поваром, и медсестрой, и дамой легкого поведения.

Лаки распахнул деревянную дверь и переступил порог, кивнул пышногрудой рыжей Людмиле с алыми губами и жирными стрелками на веках, подумав, что даже в пенсионном возрасте вряд ли смог бы прельститься такой женщиной. Люда, наполняющая кружки пенным пивом, крикнула:

– Привет, Счастливчик! Пришел поделиться везением?

– С радостью бы, но оно даже половым путем не передается, – откликнулся Лаки, и два бородатых сталкера за столиком у окна загоготали.

– Лаки! – донесся знакомый голос одного из них. – Иди к нам! Столько лет не виделись!

Лаки прищурился, пытаясь опознать бородача, и мысленно обругал моду на бороды – теперь любой «ботаник» с радостью перевоплощается в брутального мачо. Вот и сейчас непонятно, кто перед тобой, наверняка этот обросший до неузнаваемости товарищ совсем недавно был другим. Его настороженного узколицего напарника с жидкой козлиной бороденкой Лаки точно не встречал раньше.