Голем должен

Часть всегда больше целого. Это кажется абсурдом только на первый взгляд: главное условие в оценщике, ведь нет абсолютно объективных критериев, а конечный или промежуточный итог зависит от личного участия либо интереса в некоем приватном акте.

Гончаров Алексей Владимирович

Гончаров Алексей Владимирович

Голем должен исчезнуть

Голем должен исчезнуть.

Часть всегда больше целого. Это кажется абсурдом только на первый взгляд: главное условие в оценщике, ведь нет абсолютно объективных критериев, а конечный или промежуточный итог зависит от личного участия либо интереса в некоем приватном акте.

Виктор перестал мучить себя и приник всем своим, отравленным приятными заботами, телом к раблезианскому столу. Сначала он отведал канапе с дичью, потом седлышко ягненка в ароматной сладкой подливе - всю эту прелесть увлажняло и подчеркивало красное терпкое вино "Кварели"; он спокойно относился к модным гастрономическим изыскам, включая премиальные винные карты, поэтому его вполне устраивал мир старых, испытанных чудес, и фраза "высокая кухня" - была для него лишь одним из необязательных атрибутов светского общения. А "Кварели" - рубиновое маточное, по возрасту лозы, вино насыщало мясо ароматом горного юга, неуловимым запахом далекого моря; и напоминало о тихом Илларионе, мудро подчеркивающим, продолжительным, но не избыточным тостом достоинства гостей и благоразумие хозяев. Необходимость искать, выправлять или отправлять компаньона на вершину Нараямы слегка портила настроение, но не аппетит. Работа есть плоть, а блаженство есть дух. По этому завету он прожил уже достаточно лет и желания стать прозелитом ещё ни разу не возникало. И когда его посещали микро вопросы макро тем, он легко ускользал от ответов, пересчитывая пачки денег, просматривая онлайн счета, вспоминая хранилища банковских ячеек. Но общие рассуждения и даже глубокомысленные озарения ему сейчас вряд ли потребуются - нужен четкий, сухой порядок действий, в завершении которых он опять выступает в роли вершителя. В общем-то, уже привычной и апробированной разными деяниями и инструментами, но все равно каждый раз вызывающей прилив полу восторга и сдержанного возбуждения такой сладости, что постоянно хотелось погружаться в него вновь и вновь.

Проанализировал диспозицию: на мой взгляд - легенда, в той или иной мере, достаточно исполнима, всё на руках, а прикуп - откроется по мере действия. Пока достаточно и карт на руках, хотя одна из них вызывает вопрос: если собираются жертвовать таким козырем, то необходимость включать голову обязательна. Потом эти медикаментозные приемы какой-то экспериментальной химии со страшными последствиями для Андрея не остались без внимания Г., однако интерес был, я заметил, своеобразный - словно у биолога рядом с клеткой подопытных мышек. Не подошло ли то самое время - часа моего исхода? И морально и физически, при любом контракте, даже столь специфическим как здесь, возможность самому определиться с точкой невозврата, особенно важна. Она собственно и становится твоей линией жизни. Длинной или короткой. Правда, очень сложно сорваться с предстоящего дела - сумма контракта запредельная (она перекрывает все ранее полученное в разы); тут тот случай, когда риск максимально обоснован. Можно себя ещё убедить простой мыслью: "кто не раз горел - научился греться у костра". Пусть будет последняя гастроль артиста, лишь планировать надо молча - знавал я деятелей с излишней амплитудой языка и несдержанной психикой - где сейчас они проявляют свои способности ведомо только Г. Кстати, о Г., интересны все-таки каналы и пределы его возможностей - после получения информации не прошло и часа, как нам забронировали номера в нужных местах в отеле, где простому смертному довольно сложно получить номер так оперативно. И вот на Якиманке мы с Ниной, без помощников, обычно исполняющих второстепенную работу и подводку, должны в течение ближайших суток сделать всё сами. И с Ниной я ни в коем случае не могу встречаться даже отражением, и, точно зная о технологической начинке отеля ещё в древние времена, можно быть уверенным - и сейчас система функционирует на самом современном уровне. Так что моё и Нинино, практически полное преображение - безусловная необходимость. Смотрю на себя в зеркало и получаю гадливое удовольствие. Почему такое странное осознание? Потому то вижу, то не вижу общее с подлинником; неожиданно возникает залихватская потребность сказать своему измененному альтер эго какую-нибудь гнусность и тут же ловко увернуться от удара в челюсть. Я в этой гостинице второй раз, тогда и сейчас меня удивляет и цепляет её какая-то странная аура: монументальная помпезность, неумело прикрытая роскошь сочетаются с очень приличной кухней, заложенной ещё первым директором отеля - куратором традиционного раблезианского меню с небольшими вольностями и своеобразным штатом обслуги, сохранившим чудные особенности прошлой "цековской" вотчины... Надо прогуляться немного по знакомому маршруту - до Музеона и обратно, да и связь допустима только вдали от гостиницы... Изменений нет - мы работаем, как и планировалось независимо друг от друга, так что подвоз Андрея " не моих волнений дело, справятся сами". После променада получаю весточку... пора мой друг, пора.

Записка с флэшкой, непонятно откуда возникшая на декоративном столике в номере, пробивала сознание щелкающим вопросом - откуда, зачем, кто? Самое важное не что в ней, а надо ли узнавать, мучать себя дальше, зачем-то забывая её след, инверсивно пронизывающий мозг, в поисках то ли выхода, то ли входа. Он хотел обрести, наконец, простую цель, но направление постоянно менялось, как и настроение, которое уже давно существовало независимо от его воли и желания. Все время ему необходимо было взнуздывать себя, приподнимать, потом освоившись в узком временном пласте, он забывался и когда вновь включался, то новый мир преподносил старый сюрприз: тоже микродвижение, заторможенность чувств - потом бах и петля синусоидой вбирала в себя мысли, планы, надежды и уносила куда-то далеко в Космос, куда сам он подняться был не в состоянии. Нина была как бы рядом - он её видел, обонял, чувствовал частички кожи, запахи, каждый раз пропитывающие его желание сверху донизу, почти вторгался в неё - потом сразу вываливался во влажный морок и снова искал её, вопил, взвывал на потолок, на мрачное небо - и тут же беззвучно, глухо запирал вопль изнутри, падал в черноту вновь и до конца.

- Вот вы и проснулись - чудесно. Я сообщу профессору, он после операции обязательно зайдет.

Андрей потерялся, не мог ничего ответить - женщина в халате, какой-то сон, одутловатая тяжесть головы, история в которой он не помнил ни начала, ни конца, потом прибытие на крайнюю станцию - " где Я, почему?"; ему надо обязательно встать и что-то сделать, а иначе (било предчувствие неотвратимости рока) завершенность уничтожала будущее. Необходимо найти Нину, объясниться, уберечь от них... От кого? Но сначала быстрее выбраться отсюда, вспомнить всё, в противном случае - безнадежно. Следовательно - первое - очень быстро смочь, второе - не показать виду, третье - сделать ноги, четвертое - знать, где и куда? Так прошел день: приходил кто-то в белом... не реагировал, пытался анализировать, терпел, особенно хотелось пить, думал уже из кувшина с цветами, но мини-камера, стоп. Наступил вечер, выключили потолочное освещение, через некоторое время обесточил бра - маленькой подушкой, затаился, вроде тихо. Сполз на пол, тихо до туалета, свет - нет, наконец, встал, ещё мутят ноги и голова, попытка легкой координации, тренинг - оживаю; открыл чуть-чуть кран - отпился. Вверху - маленькое окошко, от него слабый коридорный свет; из палаты, аккуратно, прикроватную тумбу, залез, посмотрел - какой-то жлоб сидит - шестерочный, рядом, кажется, тревожная кнопка. Думать! Решено - времени на сомнения нет. Сделал боковую позу планки - 2 минуты; на лопатках - столько же. Растянулся - нормально, и вперед без колебаний. Успокоил хлопца на раз-два-три, снял жакет, потом по коридору до процедурной - открыта, решеток нет, окно - не высоко, но готов ли? А, вариантов особых не вижу. Соскочил - тело заиграло звонко - вернулся... почти. Хоздвор, сквозь - зеленые аллеи, опасность сбоку - первого встретил гребнем ступни - це чуай, второго - классикой - с правой по солнечному; неужели я столь мелок - судя по оппонентам; а может такова данность момента или превратность случая. Хотелось бы первого. Когда тебя неправильно обмеряют - всегда расширяется лаг действий, плохо просчитываемых соперником и, наоборот, облегчается твоя задача исполнить желаемое. Что-то я много думать начал - опроститься и полагаться на инстинкты, ведь только с ними ты всегда в согласии: не на людей же рассчитывать, в самом деле - ненадежное это племя - игристое: пока пена сойдет - будет поздно считать потери. Город я знаю так себе: изучал по заданиям, по входам и выходам, по электронным визуалам - теперь поиск идентичности отягчается отсутствием денег, пристанища, цели. В карманах жакета ничего, кроме носового платка - выкинул, дальше надо определиться с местоположением и найти какой-нибудь круглосуточный торговый мол, для самообслуживания - моего. Давно я не применял соответствующие навыки, интересно - осталась ли в загашнике сноровка. Через некоторое время я в общих чертах определил район моих скитаний - где-то северо-восток, в зоне зеленых массивов Измайлово, Сокольников; наконец я увидел крупный торговый центр, где мне необходимо обрести транспорт и какой-либо капитал. Пристроившись около закрытого киоска, я высматривал нужного клиента; время было не самое лучшее, но терпимое - около 23.00. Количество машин, подъезжающих к зданию, было достаточным - я высматривал автомобиль не очень пафосный, но и не очень дохлый; особо тщательно выбирал владельца - ошибиться я не мог, время и вольтаж заканчивались. Только после просмотра десятка мужчин я решился: авто - ниссан х-трейл, седовласый крепыш, уверенный как в себе, так и в отобранном лидере, выглядел законченным интровертом, безапелляционно верящим в собственный статус - поколебать который не смогут какие-то мозгляки. Надо сказать, социальное положение в таких случаях - ничто, внутреннее самоощущение - всё. Он мне и нужен: иду рядом, при входе тряхнул, подобострастно и выспренно извинился; ключи у него были в кармане брюк - отметил при наблюдении - но были не долго; чтобы выглядело естественно - зашел вместе с ним в вестибюль и когда мужик двинул в зал, я как будто вспомнил о долго не писавшем песике, развернулся и был таков. В машине я обнаружил спортивную одежду и кроссовки, но задерживаться не стал - отъехал и, трезво оценивая ситуацию, определился с ближайшими действиями: в течение этого часа мне необходимо сдать машину в окраинный, полулегальный автосалон и, уже, после этого планировать следующее. Сумму отвалили бешеную - не знал даже, донесу ли: за новую японку получил 150 штук; на безрыбье и рак рыба, так что я быстро попятился и поехал на Каланчевку, где всегда можно было снять жилье у частников, по самой разнообразной цене и вкусу. На месте не спешил, да и куда спешить пока не ясно. Наконец, показалась приятная во всех отношениях старушка. Не торговался - договорились на 1000 в сутки. Комната внука (он в длительной командировке, а может и нет) в районе метро Бауманская, есть ноутбук (внуков); я тут же предложил залог за пользование им, но божий одуванчик был очень мил и отказался: "деньги просто небольшая прибавка к пенсии, вы же понимаете какая сейчас коммуналка?" Да, кивал я радостно ей в ответ: