Страница 26 из 74
Вырезал в земле неглубокую ямку, примял в ней фольгу (получилось блюдечко), налил туда полбанки сгущенки. Взял за шкирку "девочку", поднес к сгущенке, ткнул носом. Дите возмущенно пискнуло, но, облизало нос и накинулось на вкуснятину. А я, в это время, умял шоколад. "Девочка" вылизала все и вопросительно подняла мордочку – еще будет сладость ? – А не лопнешь ? - проворчал я. Она замотала мордочкой. Смотри ты – понимает – удивился я. Ладно – вылил остатки на фольгу. Вскоре фольга блестела чистотой, как новая. Нагнулся, поднял – пригодится для нового блюдечка. Самочка улеглась мордочкой на ботинок, довольно пискнула. Есть контакт… А что дальше ?...
Что мне с ней делать ? Оставить здесь умирать ? "Девочка" подняла мордочку и замотала отчаянно, глядя в глаза. - Я тоже так думаю – не дело тебя здесь оставлять. Хоть ты и хозяйка Зоны, но пока маленькая – сожрут и и не подавятся. Самочка закивала головкой, соглашаясь. Значит надо брать тебя с собой: кормить заботиться, защищать. "Девочка" поднялась, встала на задние лапы, передние положила на ногу, вытянулась – Ты моя мама. Я тебя люблю ! – раздалось у меня в голове так отчетливо, что я вздрогнул. Нагнулся, погладил по пока еще мягким костяным пластинкам – Я не мама – я папа. Папа главнее, старше, сильнее. А ты – моя дочка. Буду звать тебя ХИМА. Я тебя тоже… запнулся на секунду – тоже люблю. Слушайся папу во всем ! Папа… Папа сильнее… Я Хима… Папа любит Химу… Слушаться папу… Голос в голове угасал… Вот это я попал ! И мысли читает и свои передает. Хотя насчет читает – это вряд ли – скорее чувствует, как эмоции. А может и читает…
Хима уснула у меня на ботинке. Присел, погладил по мордочке, лобастому лбу, загривку, спинке… Девочка пискнула, довольная во сне… А химера по прежнему дергалась, никак не умирая. Осторожно снял с руки перчатку, переложил на нее мордочку Химы и поднявшись, направился к химере. Подошел, встал невдалеке, возле морды. С трудом убрав с глаз серую поволоку смерти чудовище взглянуло мне на мгновенье в глаза. И столько успел я увидеть и почувствовать ! И адскую боль в мышцах и внутренностях; и горечь того, что умирает; и страдание от того, что оставляет дочь в этом мире, где без матери ей не выжить и надежду на то, что самый главный ее враг сохранит жизнь ее девочке, раз обещал… Пристрелить, чтоб не мучилась ? На глазах у дочери ?
Не задумываясь, достал из разгрузки тюбик промедола, снял колпачок, обошел химеру, подошел к голове. Нашел доступное место и всадил иглу, выдавив шприц. Одного ей, наверное, будет мало – подумалось почему то. Достал второй, нашел место на спине, с оторванной пластиной и вколол туда второй. Через минуту судороги и дёргание прекратилось. А я почувствовал на себе взрослый требовательный взгляд. Хима подняла голову и впилась в меня недетским взглядом. - Маме больно. Я помог маме. Ей сейчас хорошо. Она ушла в леса вечной охоты – спокойно произнес я, глядя в недетские зрачки маленькой химеры. Моей ХИМЫ ! Девочка кивнула и вновь превратилась в маленькое, беспомощное существо: такое беззащитное сейчас и такое смертоносное в будущем…
Надел на спину "неподьемный " рюкзак; накинул на плечо АКМС; положил на предплечье согнутой левой руки детеныша; в правую руку незаменимую гаечку и направился обратно, по своим следам. Сначала – на место бойни, дальше – к месту засады на меня и уже оттуда – двинулся к месту возвращения – длинному, извилистому оврагу… Нагруженный как ишак (жалко бросать такое богатство), с затекающей левой рукой (а куда детеныша девать – не в рюкзак же…), наливающейся свинцовой тяжестью правой рукой (а побросайте ка пару часов маленькую гаечку, да соберите той же рукой нитку в руку…), уже через пару часов остановился на отдых. – Привал ! – бодро известил я Химу – хватит спать: так всю жизнь проспишь ! Иди – ноги разомни… И бесцеремонно стряхнул ее с онемевшей руки. Шлепнувшийся на землю ребенок, бесцеремонно вырванный мною из радужных (надеюсь), детских снов, выразил свое возмущение негодующим писком. – Будешь возмущаться – не дам сгущенку – начал воспитательный процесс. Писк прервался, как отрезало: раздалось подхалимское урчание и протирание моей штанины мордочкой и телом. – Вот это другое дело – довольно пробурчал я – а то ишь ты, моду взяла - возмущаться поступками любимого папочки…
Девочка преданно-послушно заглянула в глаза – видишь, какая я хорошая ! Ну давай же – не тормози: выкладывай свою вкусняшку ! Вот такие они все – женщины: вроде и подлизалась, а нужное ей вынь, да положь ! Выну, положу – доля наша такая: мужская, нелегкая… Достал банку, открыл, налил в "блюдечко". Слопала и глянула вопросительно – где продолжение ? Вылил остатки… Слопала. И глядит требовательно ! – Хима – имей совесть ! Сьела одну – хватит: я тоже хочу ! Никакого сострадания. – Так значит ? Ты, значит, налопаешься, а мне фигу ?! Вот значит ты какая !!! Хима посмотрела мне в глаза – потрясающе ! Наивность младенца; искреннее непонимание ребенка; оскорбленная юношеская невинность и искреннее женское недоумение на грани не скандального возмущения (вот как им это удается ?): Ты… Пожалел… это… Мне… Твоей любимой девочке ?!! Кажется еще несколько секунд, и из глаз брызнут чистыми бриллиантами слезы, в перемешку со всхлипами – Я думала что ты… А ты вон, оказывается какой… Ну не могу я вынести такого наезда, да еще от мелкоты !
- Раз ты такая, да ?! Пусть я останусь голодным !! На - ешь !!! Выдернул банку, резко вскрыл, вылил половину в "блюдечко", поставил банку рядом и демонстративно отвернулся, обозревая окрестности. Пауза, шелест фольги под шершавым языком детеныша, тишина… Жалобный писк, худенькое тельце стало тереться об ногу. Не глядя вниз – Сьела ?! Доедай остатки ! Не глядя на Химу – не дай бог встретиться взглядами, вылил остатки и, отвернувшись, шагнул в сторону. Тишина. Чего это она не ест ? Что то потянуло меня за штанину назад. Глянул вниз: девочка вцепилась клыками в штанину и тянет меня назад. – Чего еще ? – недовольно буркнул – налил – доедай… Хима замотала мордочкой, глянула на меня и подбежала к фольге. Мотнула мордой в сторону сгущенки. Я сделал вид, что не понял. Она стала носом толкать тонкую фольгу со сгущенкой ко мне, из лунки. Разольет ведь ! Продолжим воспитательный момент. Присел. – Если я сказал хватит – значит хватит ! И ни какого писка и жалобных взглядов. Поняла ? "Головка" химеры, казалось, сейчас оторвется от такого энергичного кивания. – Ладно – доедай… То же самое, но уже в другой плоскости – отказываясь… Присел, погладил лобастую мордочку – Доедай – Я больше не обижаюсь. Но запомни: чтобы больше ни - ни … Ну прям как в жизни: дама, несмотря ни на что, все равно получила то, что хотела - как мужчина не трепыхался…
Отдохнули – пора и в путь. Дорога еще предстоит не близкая - подумалось мне. – Не надо никуда идти ! – раздался в голове холодный отстраненный, неживой голос. Что такое ! Кто такой ? – заполошно заметались в голове мысли, словно стая птиц, спугнутых с дерева. – Встань ! Тело само поднялось, безвольно опустив руки. Ты чего ? Ты почему само ?! Ты почему меня не слушаешь ! – завопил я возмущенно в голове. Только тело меня не услышало – оно починилось. Не мне… Из за дерева, метрах в десяти, вышла фигура в старом, поношенном брезентовом дождевике, с накинутым на голову капюшоном. Постояла, шагнула ко мне. Только этого мне, до полного счастья, не хватало ! Самая опаснейшая тварь Зоны. КОНТРОЛЕР ! Ну и за что мне такое счастье – Хозяйка ?! No comments… Не ответила мне Хозяйка - не сочла нужным…
Что делать ? И снова без ответа… Выкручивайся, как можешь ! А как мочь то, если тело ни хрена не подчиняется ? - Ты мужик ! Ты и решай ! Узнаю женщину по фразе… Достань пистолет… - приказал Контролер. Жаль, но видимо придется искать другого спасателя человечества – мелькнула горестная мысль. В том, что сейчас последует я был уверен: живой Контролеру не нужен, разве что для чего то особенного. А вот мертвый – самое то. И, вот же гадство – я ничего не могу поделать: тело меня не слушает ! – Пристрели эту пакость ! Палец подходившего контролера указал на сжавшегося детеныша химеры. Что ?! Мою Химу ?!! Да НИ ! ЗА !! ЧТО !!! Рука с пистолетом замерла. – ПРИСТРЕЛИ ! – загремел в черепке голос монстраа. – Всем, кто слышит и может ! – заорал я, мысленно, на всю Вселенную – помогите ! Ни кто не откликнулся, не помог. А корпус, тем временем, разворачивался в сторону съёжившийся Химы; рука поднимала "Стечкина"… - Предки ! – последняя надежда – если вы есть - не дайте погибнуть позорной смертью вашему потомку и пристрелить безвинное существо ! Помогите ! – Поможем бестолковому ? – спросил недовольный мужской голос. – Он же наш потомок и просит о помощи… - ответил женский. Не смотря на драматизм ситуации (решается вопрос жизни и смерти), поневоле восхитился ответом. ЖЕНСКИМ ОТВЕТОМ ! Какое изящество; какая тонкость; какая глубина… Классика: я сказала, а ты мужик – ты и решай. Решишь правильно – так я же так и сказала; решишь не правильно – что ж ты такой тупой, при такой умнице жене ! Надо ее слушать… Видимо мужчина понял, так же, как и я…