Страница 72 из 92
Позже Каганович и Молотов вспоминали, как, находясь на трибуне Мавзолея 1 мая 1953 года, Берия беседовал с ними, резко высказываясь о Сталине. При этом Берия говорил, что Сталин собирался избавиться от него, а Берия был готов поднять на свою сторону "чекистов". Разговаривая с Молотовым, Берия заявил ему, что именно он "убрал Сталина" и тем самым спас жизнь жене Молотова. Каким образом Берия "убрал Сталина", он не уточнял.
Вскоре после 1 мая 1953 года Берия внес предложение о том, чтобы впредь праздничные демонстрации не украшали портретами вождей. Обосновывая свое предложение, Берия поставил вопрос об осуждении "культа личности". В течение некоторого времени советские руководители поддерживали действия Берии против "культа личности Сталина".
В определенной степени резкий переход от восхвалений Сталина к его осуждению объяснялся тем, что Берия, как и ряд других руководителей партии, не разделяли восторженного отношения советских людей к Сталину. У них накопилось немало обид и претензий к Сталину, как это всегда бывает у большинства подчиненных по отношению к своему начальству. В то же время бывшие коллеги Сталина, оказавшись у власти, чувствовали, что они не обладают тем авторитетом, который был у покойного вождя. Они были склонны поддержать инициативу Берии, направленную против "культа личности", чтобы тем самым ослабить контраст между отношением народа к ним и к Сталину. Однако они должны были осознавать, что развенчание Сталина неизбежно приведет к пересмотру сталинской политики, а, стало быть, и ее последствий для внутренней жизни страны и ее международного положения. Как далеко они были готовы пойти в этом направлении?
Поддерживая инициативы Берии, многие члены Президиума исходили из необходимости осуществить изменения в политике страны, которые давно назрели. Многие подобные перемены сдерживались в силу того, что в последние годы Сталин часто болел и не работал активно. Ряд же перемен тормозился, потому что в них не были заинтересованы влиятельные руководители, прикрывавшие свое противодействие реформам именем Сталина. Было известно, что в последние месяцы своей жизни сам Сталин ощущал необходимость в переменах. В то же время ни у Сталина, ни у его новых выдвиженцев еще не было готовых рецептов относительно того, в каком направлении преобразовывать советскую политику и советское общество. Скорее всего Сталин лишь собирался в ходе подготовки новой программы партии определить на основе научно-теоретического анализа направления перемен. Новые сталинские выдвиженцы еще не сложились в спаянную команду под началом руководителя, а потому не имели никаких готовых альтернатив сложившемуся политическому курсу.
Преемники Сталина также намеревались осуществить многие давно назревшие перемены. Однако они явно не были намерены откладывать решения до создания новой программы партии. Вместо выдвижения новых лиц к руководству, они постарались от них избавиться. Среди членов вновь избранного Президиума лишь Первухин и Сабуров принадлежали к сталинским выдвиженцам последнего времени, но они стали играть в новом руководстве второстепенную роль. Тон задавал триумвират из лиц, поднявшихся к власти на волне Гражданской войны. Их мировоззрение и привычки сформировались в давно прошедшую эпоху. Получалось, что люди, которые должны были по мысли Сталина отойти от власти, вследствие своей приверженности к старым методам работы, собирались после его смерти стать проводниками насущных преобразований. Между тем ни их "узколобый практицизм", ни их низкий теоретический уровень не позволяли им достаточно глубоко осмыслить стратегические задачи страны. Их политическая слепота проявилась в безоговорочной поддержке "практических" предложений Берии. Коллеги Берии не сразу заметили, что его импровизации объективно ведут к демонтажу советской системы.
Ссылаясь на беседы со своим отцом в эти дни, Серго Берия утверждал, что Л.П.Берия готовил широкомасштабные изменения, схожие с теми, которые были осуществлены М.С.Горбачевым. Он писал: "Отец… бросил вызов системе… Провозглашенная на весь мир перестройка оказалась лишь неудачной реализацией идей, выдвинутых им за три десятилетия до "исторического" Пленума 1985 года". С.Л.Берия считал, что его отец собирался созвать чрезвычайный съезд партии, на котором должна была быть обсуждена предлагавшаяся им радикальная перестройка советского общества.
Хотя невозможно сказать сколь далеко был готов пойти Берия в своих инициативах, осуществленные им и намеченные им действия можно сравнить с горбачевской перестройкой. Как и перестройка Горбачева, реформы, которые предлагал осуществить Берия, скорее всего не были результатом заранее и глубоко продуманного плана. Как метко заметил Ю.В.Бондарев в своем выступлении на Х|Х конференции КПСС в 1988 году, горбачевская перестройка напоминала поднявшийся в воздух самолет, командир которого не знал, на какую посадочную полосу он сможет приземлиться. Аналогичным образом можно усомниться в том, что и у Берии был глубоко продуманный план действий.
В своем письме, написанном уже в тюрьме 28 июня 1953 года, Берия объяснял свои действия после смерти Сталина лишь желанием избежать провала: "Я… крепко и энергично взялся за работу с единственной мыслью сделать все, что возможно и не провалиться всем нам без товарища Сталина". Можно предположить, что первоначально Берия лишь стремился прекратить опасные для него политические дела и разгрузить свое ведомство от обременительных забот, а также добиться популярности себя и других руководителей страны ценой дискредитации Сталина. Сознавал ли он, что подрывая авторитет Сталина он фактически рубил сук, на котором он сидел, так как отношение к нему и его коллегам по Президиума ЦК было во многом следствием той огромной популярности, которой пользовался Сталин, как при жизни, так и после своей смерти? Видимо сама логика действий Берии толкала его к перемене политического курса правительства, а может быть и развалу советской системы. Трудно сказать, догадывался ли Берия до своего ареста, что его действия лишь порождают новые проблемы, из которых он не находил выхода в рамках существовавшей государственной системы, а поэтому он, как впоследствии и Горбачев, шел по пути провалов и ломки самой системы. Можно предположить, что, лишь оказавшись за решеткой, Берия осознал, что не сталинские планы, а его собственные, оказались авантюристическими.
Неудачные последствия некоторых действий Берии стали очевидны довольно быстро. Так, радикальная амнистия, осуществленная по рекомендации Берии, породила рост беззакония и преступности. Целые города и поселки оказались в руках освобожденных воров-рецидивистов. Даже в Москве и в Подмосковье страх перед "амнистированными" терроризовал жителей столицы и ее окрестностей. Вряд ли Берия и те члены Президиума ЦК, которые поддержали его предложения, могли подозревать в конце марта 1953 года, что своим решением об амнистии они дадут "зеленую улицу" преступникам и многократно умножат число их жертв. Впоследствии на июльском (1953 г.) пленуме ЦК КПСС утверждалось, что предложения Берии по изменению политики в союзных республиках, вроде бы направленные на улучшение межнациональных отношений, лишь способствовали подъему националистических настроений и росту межнациональных противоречий.
Инициативы Берии лишь способствовали дестабилизации ГДР. По предложению Берии Совет министров СССР принял 2 июня постановление "О мерах, направленных на улучшение политической ситуации в ГДР", в котором говорилось об отказе от политики ускоренного построения социализма и принятии курса на создание "единой, демократической, миролюбивой и независимой Германии". В духе этого постановления в Москве прошли переговоры с руководством ГДР. Как позже говорилось, на этих переговорах Берия грубо и бесцеремонно вел себя в отношении
В.Ульбрихта и других руководителей ГДР. На заседании Политбюро СЕПГ (Социалистической единой партии Германии), состоявшемся 5-6 июня это постановление было названо "документом Берии". Сведения о готовности СССР уйти из ГДР вызвали панику среди членов СЕПГ и надежды на перемены среди противников строя. В условиях недовольства материальным положением рабочих, слухи о скором уходе СССР из ГДР вызвали волнения, которые переросли в восстание в Берлине 17 июня 1953 года. Л.П.Берия пришлось лично выехать в ГДР, где он участвовал в организации подавления восстания.