Пионерск

Охранники переглядываются и кряхтят.

— Ну, это… мы думали, у вас есть на этот счет инструкции — типа, выдвигаться туда-то, нажать кнопку такую-то, запросить усиление… а это и есть мы.

Ну, понятно. Ребятам стало скучно и захотелось героизма. А тут еще милая девочка в короткой юбочке в роли хостесс с секретными указаниями — совсем хорошо получается. Надоели. Как же вы мне надоели, тупые, ограниченные, недалекие…

— Я сообщу о зафиксированном явлении и уточню у руководства порядок действий, — щебечу я с дежурной очаровательной улыбкой. — Спасибо за оперативное извещение, мы обязательно свяжемся с вами еще!

— Девушка, а девушка! — из машины высовывается Тоха, невысокий, розовощекий и круглолицый. — А давайте встретимся вечером! Сходим в бар, потанцуем, напряжение снимем! А то и искупаемся ночью, под луной!

— Голыми! — поддерживает его первый «ментол» и жизнерадостно гогочет. — Романтика!

— Друг с другом искупайтесь — заодно и напряжение сбросите, — советую я им и ухожу под громкое обсуждение моих моральных принципов, характера и ориентации. По всем трем параметрам я, как и следовало ожидать, безнадежно проигрываю предыдущим их знакомым. Впрочем, плевать.

Что там дальше по плану — осмотр бракованной Лены с Шуриком и Электроником? Ну уж нет! Теперь только в бар!

***

Часть 3

Бар для персонала ожидаемо устроен в том же помещении, что и столовая для «пионеров», только с другой стороны. Это удобно: кухня одна, повара одни, даже продукты в одном месте разгружаются. Только если нам из этих продуктов делают деликатесные гренки с розмарином, свиные кебабчеты и баранину с фасолью и чили, то гостям предлагают более традиционную отварную гречку, котлеты и салат «Здоровье». Повара у нас хорошие, могут и нашим, и вашим. Впрочем, многим гостям нравится, говорят — очень ностальгически выходит.

В баре, несмотря на ранний час, уже тихонько играет музыка, и вкусно пахнет жарящимся мясом. Дизайн оригинальный, «а-ля колхоз»: столы и стойка из толстых деревянных балок, абажуры на лампах в виде цинковых ведер, по стенам развешаны полки с соленьями и бутылками.

Называется заведение «Загон». Странное дело, но мне тут очень уютно.

— О! Славя пришла! — машет мне рукой с другого конца бара Аня. — Давай сюда, к нам!

Я с облегчением подхожу. Пить мне хотелось нестерпимо, но пить в одиночестве — серьезный симптом начинающегося алкоголизма. А когда среди своих, то вроде бы и нормально.

Аня — своя, такая же хостесс, управляющая. У нее узкое, смешливое лицо с темными миндалевидными глазами, длинные каштановые волосы и тонкий, точеный нос — наверное, правильнее было бы звать ее Ани. Персидская княжна, в общем. Но без малейших признаков зазнайства и понтов — простая, как правда, и с отличным чувством юмора. В общем, мы очень хорошо общались и друг другу вполне симпатизировали.

— Говорить о себе во множественном числе — тревожный симптом, — говорю я, приближаясь. — Мы, Николай Второй… Тот парень плохо кончил, как мне помнится.

— Тогда следующий тост будет за то, чтобы все кончали хорошо, — предлагает Аня, насмешливо щурясь. В других устах это прозвучало бы пошло и грубо, но у нее — нет, она умеет говорить вещи. — И нет, у меня нет мании величия, просто Ирка вышла в туалет. Ты думаешь, я бы выпила всю эту бадью целиком?

Я замечаю ополовиненную литровую «Джек Дэниэлс».

— Средь бела дня…

— Так это смотря какой день, — объясняет Аня. Ее смена закончилась, похоже, поэтому разрешается быть одетым не по форме — тугие «вареные» джинсы и короткая светлая футболка с надписью «Парни — это прошлогодняя мода». Как я ее понимаю. — Да и ты, как я вижу, не то, чтобы яростно отказываешься поучаствовать в общем пьяном угаре, даже несмотря на середину рабочего дня.

— Обязательно. — Я опустошаю стакан. Хорошо пошла, жаль, льда не дождалась. — Дурацкое утро выдалось… как взбесились все.

— Добро пожаловать в реальный мир! — на стул рядом обрушивается ураган, принявший облик третьей и последней нашей хостесс. — Удачный час выдался: и пописала хорошо, и к нашей дружной алкогольной команде присоединилась прекрасная Славя. Бухать будем, как в прошлый раз?

— Может, вечером, Ирка, — с сожалением говорю я. — Работой по ноздри завалили, и даже выше местами. И Ольга ругается, видимо, думает, что в лагере все само собой делается, а мы тут даже совершенно не причем.

— Дурную работу и саботировать не грех, — подмигивает Ира. Она, как бы это помягче сказать, очень фигуристая, и пионерская форма сидит на ней довольно-таки вызывающе. Как к ней не подкатывают на постоянной основе гости — ума не приложу. А может, и подкатывают, откуда мне знать. — Ты думаешь, я здесь из удовольствия сижу? Нет! Я тут от работы прячусь. Как видишь, успешно — и мне хорошо, и лагерь этот чертов пока что не развалился.

Вискаря в ней плещется, видимо, уже не менее трехсот грамм.

— Привет, Славя, — кивает, подходя, Раиса, усилиями которой «Загон» выглядит так, чтобы сюда захотелось приходить еще и еще. — Что предложить?

— А что есть?

— Есть жаркое с говядиной, — пожимает могучими плечами хозяйка. — Есть свинина под чесноком и лимоном, запеченная в духовке, могу к ней салат какой-нибудь сварганить. А если хочешь суши или роллы, придется подождать, Сережа только пришел.

— Не бери суши, в них глисты! — заговорщицким шепотом хрипит Ирка. Аня прячет улыбку в стакане.

— Давайте жаркое, чтоб побыстрее, — решаю я. — Мне еще потом к Электронику идти.

— Опять кто-то наших девочек изговнял до непотребства? — Ира набулькивает себе еще порцию.

— Типа того. Точно не знаю, но вроде Лена опять реагирует не так, как надо.

— Эта фиолетовая уже у всех сидит в печенках, — хмыкает Аня. — Дурацкая модель получилась, неудачная, почему ее не отправляют в утиль — хрен его знает.