Удар американских Богов

Примем во внимание то обстоятельство, что отвращение к войне ввиду людских потерь происходит быстрее в первый период войны, когда изменяется решимость колеблющихся. Но общая тенденция неизменна: «Значительное и продолжительное изменение в эрозии поддержки войны в Ираке уже невозможно. Те, кто уже считает стоимость войны излишне высокой, не изменят своего мнения даже в том случае, если сообщения с фронтов станут более благоприятными»[216]. Те, кто отказался от поддержки войны на ранней стадии, едва ли уже изменят свою позицию.

Встает радикальный вопрос: не следует ли американцам «подняться выше всяких фобий и признать поражение?

Жертвы

Заметной жертвой среди военных стал генерал Фрэнкс. Он покинул СЕНТКОМ в июле 2003 г., получив миллион долларов за речи и несколько миллионов за контракт на мемуары. Государственный секретарь Колин Пауэлл все дальнейшие месяцы находился в своего роде осаде. Тем, кто желал видеть в нем противника войны, он отвечал, что сделал все возможное. Он был за сотрудничество с Организацией Объединенных Наций — особенно заметно это было в августе — сентябре 2002 г. «Но в дальнейшем президент принял свое решение и моей обязанностью стала защита его решений».

Рамсфелд, технократ-менеджер, дал президенту план атаки, но он утверждает, что не хотел войны. (Президент на эту тему сказал, что он не спрашивал Рамсфелда.) Подлинными «выкручивателями рук президента на пути к военному решению» была троица Чейни, Вулфовиц и Фейт. Но президент задавал Рамсфелду ключевые вопросы: «Можно ли доверять генералу Фрэнксу? Верю ли я в составленный военный план?»

Рамсфелд сравнивал Буша с Рональдом Рейганом — ориентация на горизонт. Рамсфелд сознательно занижал свою роль в подготовке иракской войны.

Разведка переживала сложные времена. 24 марта, через пять дней после начала войны сотрудник ЦРУ Тим спустился к «Ферме Доры». Были видны следы атаки — кратеры и прочее. Но не было признаков бункера. Наконец он нашел очевидцев. Двое агентов американцев рассказали, что их жены были схвачены и их зверски пытали. Дом другого снесли бульдозером.

2 октября 2003 г. человек Тенета Дэвид Кей дал отчет о первых трех месяцах поисков ОМП. «Пока мы ничего не нашли». По поводу ОМП был ли президент неверно информирован? «Нет». А правдой ли было то, о чем Тенет говорил с такой убежденностью, используя баскетбольные аналогии? «Ведь вы не нашли средств массового поражения». — «Мы нашли проекты реализации таких программ. Реальное оружие могло было быть создано быстро».

8 февраля 2004 г. президент Буш во время передачи NBC Встреча с прессой сказал: «Я ожидал найти запасы оружия… Мы думали, что у Саддама есть оружие». «Думал ли президент, что это была ошибка в калькуляции?» — спрашивает журналист Боб Вудвард[217].

Черная метка

Узкий круг американского руководства, сложившийся вокруг президента Дж. Буша-мл., держался до июня 2004 г. Первому черная метка президента пала на главу Центрального разведывательного агентства Джорджа Тенета. Он уходит в день своего семилетия пребывания на этом посту. Уходит самым молодым руководителем американской разведки (44 года). На прощальной церемонии в Лэнгли Тенет указал на сидящего в первом ряду сына, который семь лет назад едва доставал ему до пояса, а теперь нагнал отца и «нуждается в моем внимании».

Присутствующие почтительно слушали своего руководителя, необычного для ЦРУ греко-албанского происхождения, и дружно кивали, дружно одобряя цветистое средиземноморское чадолюбие. Ни у кого из присутствующих не возникло желания коснуться двух подлинных причин ухода Тенета за пять месяцев до президентских выборов: 1) Именно Тенет становится «козлом отпущения» на той политической дистанции, когда президентская гонка поставит перед Дж. Бушем вопрос о причине вторжения в Ирак; 2) Кто посадил Ахмеда Челаби в президентскую ложу американского конгресса в апреле 2004 г. в качестве почетного гостя официального Вашингтона, в качестве потенциального нового лидера Ирака? В последовавшие дни судьба подвела авантюриста — Челаби подвел своего шефа-разведчика, он предупредил иранскую разведку о том, что американцы читают их тайный шифр (иранский агент не поверил Челаби и послал очередное донесение в Тегеран прежним шифром, в результате чего офис упомянутого в донесении Челаби был немедленно обыскан американцами, а сам он испытал на себе, насколько превратна судьба профессионального предателя).

В кругу бушевского Камелота пала первая жертва. По большому счету, провал с Челаби можно ожидать. Каким образом американская разведка могла не обратить внимания на то обстоятельство, что Челлаби уже трижды отбывал заключение (ожидается четвертое). Некачественного претендента нашли американцы на пост собственного главы Ирака. Но гораздо более интересно наблюдать, как высшее американское руководство на виду у всего мира стало отстаивать и выдавать абсурд как безусловную объективную реальность. Мы имеем в виду неколебимое упорство администрации Буша в отстаивании тезиса стратегической вооруженности Саддама Хуссейна.

Теперь американцы признают, что их разведка «тесно вписалась» в ряды международных инспекторов, работавших в Ираке. Более того, американские разведчики неустанно интервьюировали этот международный контингент и, по их же словам, «направляли» его деятельность. Тенет и его окружение указали на якобы «неучтенные» 3200 тонн химического оружия и на 6000 якобы неучтенных снарядов.

Выйдя в отставку, Джордж Тенет будет иметь время поразмыслить над безапелляционностью своих оценок, введших в недоразумение одних и попросту обманувших других. 1 октября 2002 г. Тенет возглавил объединенный совет всех американских разведок — Национальный совет по внешней разведке, который родил высокосекретный 92-страничный документ, осевая идея которого заключается в коротком предложении: «Багдад имеет химическое и биологическое оружие… Багдад возобновил производство горчичного газа, зарина, циклозарина… Создание вируса оспы является частью наступательной программы Ирака».

Апогеем следует считать, видимо, беседу президента Дж. Буша-мл. с Джорджем Тенетом и его заместителем Джоном Маклафлином ранним утром в субботу, 21 декабря 2002 г., происходившую в Овальном кабинете Белого дома. На разведчиков кроме президента смотрели вице-президент Ричард Чейни, советник по национальной безопасности Кондолиза Райс и ее заместитель Энди Кард. Автоматический проектор показывал «занимательные» картинки. Всеобщее внимание привлекли снимки из космома, на которых была изображена стартовая площадка ракет с необычно большими боеголовками. Их радиус, объясняли разведчики, явно превышает допустимые (барьер, оговоренный ООН) 150 километров. Другой снимок глава американской разведки интерпретировал как завод по производству химического оружия. Руководители американской разведки утверждали, что ракета такого класса может поразить цель в 500 км — что достаточно для нанесения удара по соседнему государству. Тенет и его заместитель уверенно указывали на наличие системы автоматического наведения ракет. Маклафлин цитировал показания перебежчиков, якобы видевших мобильные трейлерные площадки запуска. Руководители американского государства как завороженные слушали запись разговора двух иракских республиканских гвардейцев. «Передвинуть нервно-паралитические вещества». Если у Ирака нет нервно-паралитических газов, то что обсуждают эти офицеры?

Что касается ядерного оружия, то в Ираке работает группа специалистов атомщиков, которых американцы нарекли «ядерной мафией». Американцы прислушивались к их переговорам, те обсуждали, что нечто следует спрятать на «заводах Аль-Кинди».

Если бы Соединенными Штатами внезапно овладела бы идея помощи «Аль-Каиде», то они не смогли бы сделать ничего более эффективного, чем вторжение в Ирак, то есть удар по светскому элементу в модернизации исламских государств и создание подлинно массовой школы подготовки исламских террористов в масштабах 25-миллионного государства.

216

214 «Foreign Affairs» January/February 2006, p. 143.

217

215 Woodward,Bob. Plan of Attack. New York: Simon and Schuster, 2004, p. 424.