Душа крючкотвора

Заслуженный профессор, юрист и заядлый библиофил погибает в автомобильной аварии. Волею случая или благодаря провидению его душа попадает в тело Мальчика-Который-Выжил, оставленного "заботливым" директором Хогвартса на пороге дома его родственников. Воспоминаний о прошлой жизни у героя нет, сверхспособностей и миллионов в сейфах тоже не наблюдается. Есть лишь любовь к книгам и талант юриста-крючкотвора. Может, этого окажется достаточно, чтобы история пошла по совсем иному сценарию?

Олег Николаевич Бубела

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Олег Николаевич Бубела

ДУША КРЮЧКОТВОРА

(фанфик)

Автор выражает огромную благодарность представительнице прекрасного пола, скрывающейся на "Фикбуке" под ником "ЛЕТО ЗИМА" за любезно предоставленные материалы и интересные идеи. С ее вариантом данной истории все желающие могут ознакомиться здесь — https://ficbook.net/readfic/3508008

Дисклеймер: Права на персонажей и вселенную принадлежат Джоан Кетлин Роулинг. Никакой материальной выгоды от создания и распространения данного текста автор не получает.

Пролог

Артур Самуилович Каганович, профессор, лектор юридической кафедры крупного университета, заслуженный деятель науки и известнейший специалист по римскому частному праву, имеющий на своем счету немало публикаций в зарубежных журналах, поздней ночью возвращался к себе домой. На улице было прохладно, и хотя до наступления зимы остался еще месяц, мороз ощутимо пощипывал крючковатый нос профессора. Однако Артур Самуилович не обращал внимания на холод, довольно улыбаясь и бережно сжимая под мышкой бумажный пакет с тяжелым книжным томом. Его душа пела и плясала — сегодня коллекция, которую начал собирать еще дед Артура, пополнится одним крайне занятным экземпляром. Книгой-загадкой, буквально пару минут назад приобретенной у знакомого букиниста за сущие копейки.

Все, кто был знаком с Артуром Самуиловичем, знали, что в своей жизни профессор любил только две вещи — книги и свою старенькую маму. Да, Каганович был заядлым библиофилом. Он обожал бродить по букинистическим магазинам и антикварным лавкам, с упорством шахтера рылся в грудах макулатуры на городских барахолках, порой находя там довольно ценные раритеты. Их коллекционер очищал, приводил в порядок, при необходимости снабжал новым переплетом, а затем долго и с наслаждением, сидя в мягком кресле, вдыхал чудесные запахи старой бумаги и кожи, пыли и переплетного клея, нежно поглаживал пожелтевшие страницы, вчитываясь в ровные строчки древних текстов.

Ведь под каждой невзрачной обложкой скрывались знания, бесподобные в своей красоте и неповторимости. И Артур Самуилович был готов поклясться, что каждая книга в его коллекции обладала собственным характером. Собственной душой. О каждом экземпляре профессор мог рассказать целую историю — где и при каких обстоятельствах он познакомился с данной книгой, как она выглядела вначале и какой стала после реставрации, чем запомнилась и какие интересные сведения в себе хранит.

Знакомые втихомолку посмеивались над увлечением профессора. Иные даже крутили пальцем у виска, узнав, какую сумму Каганович выложил за очередную потрепанную книженцию. Советовали перестать маяться дурью и хотя бы семьей обзавестись. Сорок лет человеку, а он до сих пор в холостяках ходит! Однако Артур Самуилович не обращал на советчиков никакого внимания. Он давно понял, что "простым смертным" не понять всю ту прелесть общения с наследием древних времен, не познать таинство прикосновения к истории и не ощутить восторг от познания чего-то нового…

Профессор мечтательно вздохнул и ускорил шаг, желая поскорее приступить к изучению странной книги. Покупка Артура Самуиловича действительно была очень необычной. Ответив на поздний звонок, библиофил был чрезвычайно заинтригован рассказом приятеля о попавшей к нему в руки книге на неизвестном языке. Такие находки были крайне редки, поэтому не удивительно, что уже через полчаса профессор сидел за столом букиниста и листал пожелтевшие страницы пергамента очень древнего на вид тома.

Текст в книге, обернутой в кожу и снабженной медными уголками, был явно написан от руки, буквы и слова очень напоминали латынь, которой Каганович владел в совершенстве. Однако прочитать что-либо не удавалось — как только профессор сосредотачивался на тексте, начиналась натуральная чертовщина. Коллекционеру казалось, что буквы шевелятся. Они двигались, менялись местами, стыдливо прятались за своими товарками, а то и вовсе пропадали из вида. Если же Артур Самуилович продолжал упорствовать и не отводил взгляда от страницы, целые строчки пускались в пляс. Они выгибались дугой, извивались, словно маленькие змейки, сворачивались в клубок, заползали за край листа…

Спустя полминуты такого мельтешения у профессора начинало резать глаза, и возникала сильная головная боль. Что удивительно, приятель-букинист никакой свистопляски на страницах книги не видел. Он спокойно глядел на текст и признавал, что тот очень напоминает латынь. Но при этом не мог опознать ни слова, хотя тоже был знаком не понаслышке с мертвым языком. А после рассказа о своевольничающих строчках с усмешкой поинтересовался у своего постоянного клиента, не пил ли тот перед встречей.

Много денег зашифрованная книга, пусть и очень древняя на вид, принести не могла, и хозяин согласился уступить ее профессору по цене оригинального сувенира. Каганович был рад, планируя дома изучить фолиант с помощью современных методов фотосъемки и разгадать его загадку. Библиофил не разделял мнение приятеля о том, что книга является шуткой, и надеялся подобрать ключик к содержащейся в ней информации. Интересно, а если оптический обман, вызывающий искажение восприятия, сохранится на копиях? Тогда придется разделять каждую страницу на фрагменты и изучать их по отдельности…

Погруженный в свои мысли, оказавшийся на перекрестке Артур Самуилович забыл посмотреть по сторонам. Зачем, если профессору все равно горел зеленый? А в это же время по проспекту мчалась одинокая черная "Волга". Плохое освещение и невнимательность, помноженная на сильную усталость, привела к тому, что водитель, решивший сэкономить время и проехать на запрещающий сигнал светофора, не заметил фигуру в темном плаще.

Удар был страшен. Профессора отбросило на добрый десяток метров. Лежа на тротуаре изломанной куклой, Артур Самуилович пытался справиться с захлестывающей разум болью. Где-то вдалеке, краешком сознания мужчина услышал визг тормозов, потом вдохновенный мат и шум отъезжающей машины. Кое-как разогнав мутную пелену перед глазами, профессор со стоном приподнял разбитую голову и огляделся в поисках своей книги. Выскочившая при падении из пакета пропажа обнаружилась под кустом. Библиофил попытался встать, но обнаружил, что совсем не чувствует ног.

И тогда он упрямо пополз на подгибающихся руках к древнему фолианту, слыша, как кто-то истерично требует позвонить в "Скорую". Всего пара секунд потребовалась коллекционеру, чтобы добраться до своей собственности. Лежа на боку, он прижал том к саднившей груди и внезапно ощутил, что начинает задыхаться. Судорожные попытки глотнуть кислорода привели к тому, что изо рта Артура Самуиловича хлынула кровь.