Кто-то чудесный

- Киса, киса, - облизнув губы, позвал он дрожащим голосом. - Больно тебе?

Пума зажмурила глаза и больше не открывала.

В тесноте пещерки Гэл не мог даже как следует развернуться. Но он, больше не раздумывая, положил телефон на подвернувшийся плоский камень, достал из кармана нож и принялся раскапывать завал.

Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем сумел свободно подтянуть к себе тяжёлое тело зверя. Он ободрал руки, обломал ногти и лезвие ножа, охрип от ругательств и богохульств и ужасно боялся, что свод пещерки снова начнёт осыпаться, похоронив рядом с пумой его и Берту. Поэтому, как только тело пумы освободилось из-под камней, он пополз к выходу, пятясь задом, как рак, и неловко волоча пуму за передние лапы. Зверюга была тяжеленной - Гэл прямо чувствовал, как всё обрывается у него внутри от натуги, - но Мария-Дева хранила их всех: его, Берту и пуму, и вот они наконец-то оказались на поверхности под горячими лучами солнышка!

Гэл так и рухнул наземь рядом с пумой. Немного отдышался, а потом неуверенно протянул руку и потрогал её за нос. Пума не открывала глаз, но пальцев Гэла коснулось тёплое дыхание. Живучая зверюга! Гэл почему-то совсем перестал её бояться. Возможно, из-за пойманного им взгляда, так похожего на взгляд страдающего человека.

Он нащупал в кармане чудом не забытый и не оброненный им в пещере мобильник. Он чувствовал, что ему вот-вот позвонит Элис, и не ошибся. Раздалась мелодичная трель.

- Привет, - весело сказала Элис ему в ухо. - Что делаешь?

- Отдыхаю, - выпалил Гэл и, что характерно, даже не соврал.

- Сэлинджера читал? - строго спросила она.

- Читал, - отозвался Гэл и опять не соврал.

- Молодец, - похвалила его Элис. - Готовься, сегодня вечером мы поём в "Скакуне", я сговорилась с хозяином за пять сотен.

- Круто! - с энтузиазмом одобрил Гэл.

- Так что не запаздывай, бери гитару и к восьми дуй туда, надо отстроиться. Старикана хорошенько запри и попроси кого-нибудь из соседей тебя подбросить. Да, там в холодильнике фасолевый суп, не поленись разогреть перед тем, как лопать, а то знаю я тебя!

- А ты где? - осторожно осведомился Гэл.

- Еду в Форт-Крик, узнать в тамошних кабаках, не сгодимся ли мы им. А ты не опаздывай, понял?

Гэл очень даже понял.

- Ты давай, полежи тут, - попросил он пуму в полной уверенности, что она его слышит. - Потерпи. Я только за лекарствами к доктору сгоняю и сразу вернусь!

* * *

Запыхавшись, Гэл вихрем ворвался в фургон. Там, прыгая на одной ноге, он поспешно переодел заляпанные глиной джинсы, вытряхнул из кудрей песок и как мог тщательно вымыл ободранные руки. А потом запер расстроенную Берту в трейлере и помчался к соседям по кемпингу - выяснять, не подкинет ли его кто-нибудь до центра Маунтин-Риверса, поближе к дому доктора Дэвиса. Он не сомневался, что док ему поможет.

Но, подойдя к дому со знакомой табличкой "Дэвис, доктор медицины" на углу, он оробел и растерялся, раздумывая над тем, что бы такое получше соврать доку, чтобы тот ничего не заподозрил и не вознамерился лечить его самого. Это пугало Гэла куда больше попрёков Элис! Хотя док, когда они у него были, разговаривал с ними вежливо, по-доброму, и у него были уверенные руки.

Дэвис сам отворил дверь после одного-единственного короткого звонка. Приветливый взгляд его карих глаз при виде Гэла сразу стал пытливым и даже встревоженным.

- Что-то опять случилось? Как твоя нога? - озабоченно осведомился он. - Я слышал, вам пришлось у нас задержаться.

Вот так деликатно он отозвался о том происшествии, из-за которого город наводнили приезжие федералы. И даже не укорил Гэла тем, что тот сразу ничего не рассказал о своей страшной находке. Да и об этой убитой девчонке ничего не спросил, хотя соседи по кемпингу уже достали Гэла до печёнок такими расспросами.

Гэл смущённо понурился и пробубнил:

- Нет, ничего не случилось... спасибо. Нога в порядке. Только... у нас там собаку камнями придавило в горах. Она пропала во время землетрясения, а я её нашёл и вытащил. Но её довольно сильно побило. Я тут больше никого не знаю... ни одного ветеринара, и денег у нас не особо много, - он решил, что чуток прибедниться не помешает. - Не продадите ли шприц с каким-нибудь обезболивающим, док? Я ей вколю, и она запрыгает как новенькая. И что-нибудь, чтобы раны ей промыть.

Протараторив всё это одним духом, он притих. Сейчас Дэвис скажет, что он, мол, не собачий лекарь, и выгонит его.

- Входи, - доброжелательно промолвил Дэвис и отступил на шаг, пропуская Гэла в приёмную. - К сожалению, я сегодня опять без помощницы, она взяла отпуск по семейным делам. А ты и в самом деле почти не хромаешь, молодец. Не хочешь, чтобы я взглянул на твою ногу? Я не возьму за это денег, не беспокойся.

Гэл в панике затряс головой, и Дэвис мягко улыбнулся, проходя вслед за ним в знакомый, пропахший лекарствами кабинет с ширмой в углу.

- Кроме того, я не возьму с тебя денег ни за обезболивающее, ни за антисептик, - всё так же мягко и спокойно произнёс он, - если ты позволишь мне промыть твои собственные ссадины.

Значит, он заметил!

Гэл машинально попытался спрятать ободранные руки в карманы, но потом сдался и пробормотал:

- Ладно.

- Значит, ты гуляешь по окрестностям один? - умело и быстро обрабатывая его царапины, поинтересовался доктор. - Что ж, когда я был мальчишкой, как ты, я тоже не мог усидеть дома и облазил все здешние предгорья. Правда, трупов я не находил.

Голос его был совершенно серьёзным.

- Это не я, это Берта нашла... ну, наша собака, - в замешательстве пояснил Гэл, глядя на его проворные пальцы в прозрачных перчатках, на полуопущенные тёмные ресницы и чёткую линию рта. - Я не... не хотел.

Он прикусил губу, резонно ожидая, что Дэвис сейчас начнёт наконец расспрашивать его о том, как всё произошло, и приготовился излагать официальную версию событий.

- Бедная Генриетта, - вздохнул тот, выпрямился и стащил перчатки, отправив их в лоток вместе с использованным тампоном.

- Вы её знали? - ахнул Гэл.

Дэвис печально кивнул:

- И её несчастную мать - тоже. Обе они были моими пациентками. К сожалению, душевная болезнь в их семье на протяжении поколений являлась частой гостьей, вот и Генриетту она не миновала. Возможно, смерть стала для неё избавлением. Кроме того, на Генриетте порочная нить наследования оборвалась.

"Скажи моей маме, что я здесь..." - вспомнился Гэлу задыхающийся монотонный голосок, и он враз почувствовал, как спина покрывается испариной. Маленькое скорченное тело в яме, полузасыпанное землёй... Нет, Генриетта не должна была умирать так! Гэл чуть не выпалил это вслух, но спохватился, побоявшись сболтнуть лишнего.