Страница 13 из 17
А теперь описание того, как пополнялись новыми сотрудниками советская госбезопасность в 20 - 30 - е годы, которое дал отставной полковник государственной безопасности и классик советского "шпионского романа" Георгий Михайлович Брянцев в своем автобиографическом романе "По тонкому льду". Вот как он описывает приход одного из своих коллег на службу в ОГПУ: "Я стал чекистом в 1924 году. До этого работал в рабочем клубе. Меня окружала куча друзей - комсомольцев, чудесных боевых ребят. Нас сдружила вера в будущее, совместная работа, стремления, ЧОН, борьба с бандитизмом, опасности. Шла репетиция. В самый её разгар появился районный уполномоченный ОГПУ Силин. Уж кого - кого, а его мы комсомольцы знали преотлично. И он знал каждого из нас вдоль и поперек. Он знал вообще все. По крайней мере, я был в этом твердо убежден. Всегда чем-то озабоченный, хмурый и немногословный, он подошел к рампе и, посмотрев исподлобья, остановил взгляд на мне и скомандовал: "Трапезников, за мной!". Ребята оторопело уставились на меня. Через час он и я сидели в кабинете секретаря уездного комитета комсомола. Через два дня Силин привел меня в помещение окружного отдела ОГПУ. Прошло еще четыре дня, и я вышел из этого помещения один. На мне была новенькая форма, хромовые сапоги и маузер в жесткой желтой кобуре. В нагрудном кармане удостоверение, что такой-то является практикантом ОГПУ и имеет право носить все виды огнестрельного оружия".
А вот как Брянцев в этом же романе показывает порядок комплектование и средний уровень интеллекта и профессионализма сотрудников, как ВЧК, так и затем НКВД: "Через минуту зашли Дим -Димыч и помощник оперуполномоченного Селиваненко - молодой паренек, проработавший в нашей системе не более года. Его мобилизовали из какого - то техникума. Мне он был известен больше как активный участник клубной самодеятельности, чем оперработник. Наконец Безродный сам нарушил молчание:
- Да... вот она молодость. А ведь надо учиться, дорогой мой друг, - обратился он к Селиваненко. Чтобы стать настоящим чекистом и разбираться без ошибок в человеческой душе, надо много учиться. Понимаете?
- Так точно, - заученно ответил Селиваненко.
- И вам все карты в руки, - продолжал Геннадий. - Для вас все условия. Было бы желание. А вот старым чекистам, да вот хотя бы мне, ни условий, ни времени не было для учения. А работали. Да как работали! Какие дела вершили! А какие чекисты были раньше - орлы!
- Раньше не было таких как теперь начальников, - пустил стрелу Дим-Димыч.
- Это каких же? - переспросил Геннадий. - Никуда негодных что ли?
- Этого я не сказал, - ответил Дим-Димыч. - Я сказал: таких, как теперь.
- Пожалуй, да. Таких не было. Мой первый начальник, к вашему сведению, товарищ Селиваненко, мог ставить на документах только свою подпись, а его резолюции мы писали под диктовку. Но мы учились у него, а он учился у нас".
Бывший жандармский офицер Н. Кравец, находясь в эмиграции в 1920 году, под псевдонимом "Ника", опубликовал книгу мемуаров "Воспоминания жандармского офицера", где привел статистику репрессированных офицеров Отдельного Корпуса Жандармов : "Из 1000 человек бывших офицеров корпуса свыше 500 человек было расстреляно большевиками еще после первого покушения на Ленина, свыше 200 с лишним - эвакуировались за границу, и я мог бы назвать их по фамилиям, часть убита в гражданскую войну, перейдя в строй, и часть пропала без вести. Я думаю, что человек 50 и служат большевикам, хотя по фамилиям знаю лишь генерала Комисарова. Что правда - это то, что к большевикам перешло много унтер - офицеров и филеров". (Ника "Воспоминания жандармского офицера" - в сборнике материалов "Жандармы России: политрозыск в России в XV - XX веках" - СПб. - М., 2002.)
При этом не понятно почёму всё же при формировании местных ЧК хотя бы на губернском уровне не использовались кадры дореволюционных органов партийной безопасности в лице членов существовавших в период 1908 - 1914 годов, как в ЦК РСДРП(б), так и её губернских комитетов "Комиссий по борьбе с провокацией"? Ведь большая часть партийцев работавших в этих комиссиях дожила до прихода своей партии к власти.
Результатом, такой кадровой политики при создании ВЧК стало то обстоятельство, что кроме морально разложившихся и порой с уголовным прошлым, а так же часто просто психически ненормальных людей (особенно это касалось городских и уездных ЧК), среди сотрудников органов ВЧК вплоть до её центрального аппарата было немало враждебных к Советской власти и РКП(б) людей, агентов иностранных и белогвардейских разведок.
Не буду повторяться про левых эсеров, служивших в ЧК, поскольку до начала подготовки антибольшевисткого переворота руководством партии левых эсеров, они служили честно и на переворот пошли подчиняясь партийной дисциплине, возьмём для примера, один фрагмент из воспоминаний не раз здесь упомянутого одного из основателей ВЧК Якова Петерса. В своих воспоминаниях Я. Петерс, смог вспомнить только один случай вражеского проникновения в центральный аппарат ВЧК. Это был 1918 год (число и месяц Петерс не приводит), тогда при разгроме одной из анархистких террористических организаций было обнаружено мощное взрывное устройство, которое в здание ВЧК должен был доставить один из оперативных сотрудников центрального аппарата ВЧК и затем установить в той комнате рядом с которой должно было происходить очередное заседание Коллегии ВЧК. В связи с этим делом была так же обвинена в сотрудничестве с анархистким подпольем и арестована одна из машинисток центрального аппарата ВЧК. ("Особое задание"... - с.19 - 20.).
В книге М. П. Ирошникова "Председатель СНК Вл. Ульянов (Ленин): очерки государственной деятельности", упоминалось о 125 сотрудниках царской политической полиции в составе центрального аппарата ВЧК в августе 1918 года, что составляло 16% его личного состава на тот момент. Однако, это был в основном технический персонал в виде шифровальщиков и дешифровальщиков (криптографов), а так же сотрудников наружного наблюдения (филеров). (М. П. Ирошников "Председатель СНК Вл. Ульянов (Ленин): очерки государственной деятельности" - Л.: "Наука", 1974. - с. 424.)
Бывший товарищ министра внутренних дел и командир ОКЖ генерал-лейтенант В. Ф. Джунковский консультировал главу ВЧК по вопросам организации службы политического сыска.
В прошлом агент военной разведки и контрразведки царского режима с девятилетним стажем (с 1909 года) К. А. Шевара (Войцицкий) по поручению Ф. Э. Дзержинского в 18 января 1918 года сформировал и до своей гибели возглавлял контрразведывательное бюро (КРБ) ВЧК. Это была очень засекреченная структура, подчинённая лично Дзержинскому.. Об этом говори тот факт, что к концу января 1918 года Дзержинским было выдано сотрудникам КРБ 25 служебных удостоверений, но без указания должности и названия бюро, то есть как просто сотрудникам ВЧК. Шевара прослужил в ВЧК до 16 марта 1918 года, когда он был убит левым эсером А. Поляковым - командиром отряда матросов приданного КРБ для проведения арестов.
Это убийство Шевары было частью плана левых эсеров по установлению полного контроля над контрразведывательной деятельностью ВЧК. Этот план начал осуществляться в мае 1918 года, когда в ВЧК был создан новый контрразведывательный отдел во главе левым эсером Яковым Блюмкиным. Этот отдел был распущен спустя два с небольшим месяца в конце июня 1918 года, но это не помешало Блюмкину убить 6 июля 1918 года германского посла в Москве, что стало сигналом к началу мятежа левых эсеров.