Две тысячи лет

И есть зов крови, что неудержимо влечёт подобное к подобному, как воробьи сбиваются в стаи, а соколы слетаются в пары. И потому погляди на жену иль мужа своего или на друзей своих - и увидишь в них отражение своё.

Часть иафетян ушла на восток, и в Землях Ирана и Индии они назвались "ариями", описанными в Книгах Веды и Авесте. Другие же пошли на юг, и стали известны нам как шумеры, египтяне, ассирийцы, халдеи, греки, спартиаты, римляне, Саул и саддукеи - все сии есть род Иафета. Род крепкий и бодрый, род страшный от начала и доныне. Род рослый и всё попирающий. Всегда и всюду, где иафетяне сплачиваются - они возводят Царство. И на сей раз имя ему - Римская Империя.

Что же готовит Рим потомкам Шема? "Да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Шемовых, Хам же будет рабом ему". Да не будет так! Сказано нам в Книге Моисеевой: "Мститель за кровь может умертвить убийцу, лишь только встретит его, ибо кровь оскверняет землю, но земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровью пролившего её".

Мы разобьём все оковы на душе и теле Хама, и раб восстанет на хозяина! Иафетяне приручают хамитов покровительством своим и благоговейным страхом пред высотой своей - мы разбудим в них дух первобытной свободы соблазняя лёгкостью низменного бытия!

Сказано нам, что раб рабов будет Хам у братьев своих. Истинно так! Ибо Царство с молодых ногтей манит хамитов своим блеском и благами, которые соблазняют их, как соблазняют детей наряды матери и мечи отцов. Но свобода становится для хамитов непосильным бременем в Царстве.

Ибо их мучает закон сдерживать свои первобытные желания и не делать того, что оскорбляет утонченные чувства иафетян.

Ибо их мучает нужда ежедневно выбирать верные слова, дела и даже лица своего выражение, дабы следом не нести за них ответ пред иафетянами.

Ибо их мучает закон платить обществу иафетян за бытие в нём!

Пребывая в людях Царства, дети солнца оказываются на дне либо обретают тяжкие оковы. В Царстве иафетян они есть последние дети отцу своего, или враги общества, или в лучшем случае чудаки и уличные кривляки. Предоставленные сами себе хамиты становятся преступниками, должниками, блудницами, пьяницами - так они обретают свободу в Царстве, и так Царство соблазняет их в геенну сию, где червь их не умирает, и огонь души их не угасает.

Несчастные испуганными глазами ищут вокруг - кому могли бы подчинить и доверить себя, чтобы явились на них дела человеческие и чтобы не сгинуть им. Найдя того, кто может стать господином их, они заискивают, унижаются или говорят ему мерзости, чтоб он твёрдой рукой надел на них узду и поставил на место в стойла свои. И бывшие люди теплого лета продают волю свою за монету покоя. Они злятся, если господин являет слабость - они даже с радостью пьют глумление, как воду, лишь бы рядом был сильный и своевольный, который защитит их от самих себя и от ответа за себя в Царстве. И потому благодетелем называется ими.

Кнут и пряник заменяют хамитам уважение и любовь - страх заменяет уважение, забота заменяет любовь.

Бесхозные рабы, устав от свободы в Царстве, всегда рады, когда приходит "хозяин" - как говорят римляне "dictator", могущественный покровитель, заботливый и строгий. Покровитель, который установит для хамитов запреты, за некоторые нельзя ступать, чтобы не причинить себе страдания и муки. И которому не менее радуются сами иафетяне, уставшие от дикой свободы хамитов.

Пока легионы иафетян добывают Риму господство над миром, в сердце Империи покоренные хамиты множатся и освобождаются, и вчерашние рабы и получают права в Царстве.

И как два века назад Сципион Эмилиан, разрушитель Карфагена, презрительно высмеивал римскую толпу на форуме тем, что ещё недавно привез её в Рим в цепях.

И как два века назад шемит римский Блоссий писал хамитам римским: "Даже дикие звери в Италии имеют свои логовища и норы, а римляне, умирающие за родину, не имеют ничего, кроме воздуха и света, они лишены крова, алтарей и клочка земли".

И уже через сто лет после того всё Царство приветствовало диктатора - Гая Юлия Цезаря.

Только господин из плоти и крови есть в жизни хамитов, ибо Творца хамиты вместить не могут, как сказано в Книге Иова: "Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас".

"Кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?" - в страхе вопрошают хамиты. И как писал римлянин Цицерон: "Предки наши делали различие между религией и суеверием. Суеверие заключает в себе слепой страх перед богами, в то время как религия состоит в благочестивом поклонении богам". И как печать красной руки перед входом в первобытную пещеру отпугивала трусливых губителей, так и сейчас кровь агнца на косяках дверей у многих в Иудее не попустит злому демону войти в дома для поражения.

И если спустится с небес сам Бог, что не ест, и не пьет - хамиты скажут "в нем бес". А если придёт господин, сын человеческий, и, взяв печеной рыбы и сотового меда, будет есть пред ними - то скажут "вот человек, друг нам грешникам". И оправдана премудрость малых этих - ибо только Бога живого вмещают в души свои, и вместо культа образа божественного у них культ личности человеческой. И господин для хамита - Бог Живой.

Ибо господина можно видеть и слышать - подобно идолу, которого можно коснуться.

Ибо господин велит, и на душе раба становится легко - исчезают страх и мука.

Ибо господин стремится к общей пользе - без его защиты раб не выживет в Царстве.

И для господина рабы не есть вещи его, но и не есть дети его, а есть домашние животные его - как есть скот, канарейка или собака. И кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: "Пойди скорее, садись за стол?". Напротив, не скажет ли ему: "Приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам?" Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю. Это тяготы раба ничего не стоящие, ибо он делает должное. Ибо пастырь не полагает жизнь свою за овец, но берёт шерсть и мясо их для себя.

Так в Царстве иафетян дикари с радостью идут под защиту поднятой длани хозяина. Мы же дадим хамитам другой символ - поднятый кулак - символ борьбы с далёких времён, когда люди не знали даже камня.

Мы всегда легко брали в оборот этих мелочных, падких, лживых себялюбцев, ибо, чем не владеет в себе один - тем владеют в нём другие. И долгие века мы учим хамитов, что иафетяне - дурные пастыри, ибо только забрав у пастухов стадо, мы сможем победить.

Мы написали в Книге Бытия, что только потомки Хама из хананеев, и поныне живущие в Иудее под нашей пятой, были прокляты Творцом на рабство.

Мы учим хамитов, что от рода господ власть должна перейти к роду угнетённому, и силой должно совершить сей "переворот" - как говорят римляне "revolutio".

Мы учим хамитов, что мы истребляем иафетян как род. Что пусть хамиты не ищут на следствии свидетельств и доказательств, что обвиняемый был делом или словом против нас. Один вопрос, который мы должны ему задать - какого он происхождения, воспитания, образования и дела? Это должно определить судьбу его. Кто не с нами - тот против нас, ибо мы - единственные хозяева мира!

Мы учим хамитов, что им будут принадлежать все блага Царства, которые надо только поделить. Что грозные Царства перестанут наводить страх, и что отдохнут истощившиеся в силах. Что узники насладятся покоем, не слыша криков приставника. Многие же будут первые последними, и последние первыми, и кто был ничем в их Царстве - тот станет хозяином.