Страница 5 из 42
Работая более полувека в Институте географии РАН, я практически ничего не слышал о Матвееве, но был знаком с его двумя интересными книгами – физико-географическим описанием Турции (авторская монография) 1946 г. и о горах Юго-Восточного Казахстана (в соавторстве с Г. А. Авсюком и М. С. Калецкой) 1945 г. Его супруга и соратница М. С. Калецкая – интересный, опытный геоморфолог – работала вместе со мной в отделе геоморфологии, но не упоминала своего супруга, а у меня не было оснований интересоваться им. К тому же я был молод и, когда тебе 23 года, то работы 15–20-летней давности и их авторы выглядят если не раритетами, то уж точно старыми, не привлекают внимания. О Матвееве я ничего не знал, был поглощен организацией путешествий в Китай и Монголию, подготовкой, подчас изнурительной, первых публикаций и проч.
В 1996 г. я впервые познакомился с замечательной горной страной – Горным Алтаем – долинами Бии, Чуи и Чулышмана. Вернулся из экспедиции, погрузился в научную литературу по этому региону и обнаружил содержательную статью С. Н. Матвеева об осыпях долины Чулышмана (1939 г.). Статья выгодно отличалась от известных мне работ по геоморфологии Горного Алтая тщательностью проведенного исследования и методическими подходами. Ее автор изучал строение и динамику осыпей крутых склонов долины Чулышмана, применяя нивелировку и используя прогрессивные подходы немецких ученых. К тому времени у меня был опыт геоморфологических исследований в Азии и Европе, я был знаком с трудами наших зарубежных коллег и мог оценить рассматриваемую статью как соответствующую европейскому научному уровню. Более того, в ней намечались перспективы изучения экзогенной геодинамики горных стран. Образ геоморфолога С. Н. Матвеева стал привлекательным, а его статья необходимой. Я обратился к его супруге М. С. Калецкой с просьбой подарить мне оттиск статьи, через день получил его, перечитал и храню по сей день. Неоднократно рассказывал об этой работе сибирским ученым и по их просьбе дарил им ее ксерокопии.
У меня укрепился научный интерес к С. Н. Матвееву и появился интерес к нему, как личности. В беседе с М. А. Глазовской, работавшей с ним в 1940-х годах в Средней Азии и в Институте географии, я узнал о том, что С. Н. Матвеев был способным, вдумчивым и квалифицированным ученым, владел европейскими иностранными языками; изучая Турцию, быстро выучил турецкий; хорошо знал отечественную и зарубежную научную литературу. Характер у него был спокойный, ровный; это был интеллигентный человек, воспитанный в лучших русских традициях. Будучи мягким и привлекательным, он обращал на себя внимание молодых дам, замечавших его длинные ресницы. Женился он на энергичной М. С. Калецкой, работал с ней в Институте, в экспедициях на Кольском полуострове, Алтае, в Алтайском заповеднике, Казахстане и Средней Азии. Это была дружная, достойная пара. Поскольку вряд ли мы когда-нибудь узнаем о Матвееве, как о личности, что-то новое, обратимся к его трудам, содержание которых хотя бы частично восполнит этот пробел.
Перед составлением упоминавшейся статьи об осыпях долины Чулышмана Матвеев опубликовал в 1938 г. оригинальные, основанные на полевых наблюдениях, статьи о лавинах и о каменных потоках, а в 1940 г. о воздушной волне, вызываемой лавинами. В этих статьях проявились способности ученого в сопоставлении полученных в экспедиции материалов с данными других исследователей.
Приведем несколько примеров. Первый – положив в основу результаты изучения каменных потоков на склонах гор Кольского полуострова, Матвеев создал в 1938 г. крупную обобщающую работу по этой проблеме. В приведенной в ней таблице он привел классификацию каменных потоков, включив в нее пять групп: щебневые потоки, каменные моря, каменные глетчеры, потоки обломков горных обвалов, переходные формы к осыпям и особый тип щебневых потоков, возникающих в результате регулярного падения обломков. Для каждой группы рассматривался характер областей питания, стока и отложения, а также приводились региональные примеры. Последние поражают своим разнообразием, свидетельствуют о высокой эрудиции ученого и его широком географическом кругозоре. Это – Фолклендские о-ва и Урал, Шпицберген и Альпы, Скандинавия и Шпицберген, Уругвай и Арктика, Памир и горы Сан-Жуан в Колорадо, Тироль и Канада.
Второй пример из упоминавшейся работы об осыпях долины Чулышмана 1939 г. В ней ученый показал, что профиль склона осыпи является результатом взаимодействия процессов подготовки горных пород в области ниши отрыва и процессов денудации в самом конусе и может служить основой для выделения стадий развития осыпей. Особое внимание уделил конечной стадии – стадии зарастания, которая проявляется в 3–4 этапа, «характеризующихся, с одной стороны, определенным систематическим составом растительности, с другой – определенным строем фитоценозов». Для каждого этапа приведены подробные списки мхов, лишайников, травянистых, кустарниковых форм и «деревянистой растительности».
Третий пример. В статье о лавинах 1938 г., на мой взгляд, особый интерес представляют новые для тех лет данные ученого о морфологических последствиях схода лавин. Путем расчетов он показал, что механический эффект лавин огромен и может сравниться с механическим эффектом огромных оползней; формами, создаваемыми «лавинной денудацией» служат лавинные борозды и окаймляющие их валы остроугольных обломков. При движении лавины могут выбрасывать обломочный материал далеко за пределы борозды. Особое внимание в статье уделено морфологическим последствиям лавинного ветра, проявляющимся на расстоянии многих километров по долине, где сошла лавина. Наконец, очень интересны данные о связи между сильными землетрясениями, лавинами и подвижками ледников. С. Н. Матвеев на примере ледника Маласпина показал, что сильное землетрясение 1899 г. вызвало сход многочисленных лавин, накопление огромных масс снега и спустя 6 лет «наступление ледников с неслыханной доселе скоростью»; отметил роль лавин в питании некоторых ледников Средней Азии особого типа, получившего название «туркестанского». Не менее тщательно Матвеев проанализировал и гидрологическую роль лавин.
Все кратко рассмотренные статьи были изданы в престижном академическом географическом издании «Проблемы физической географии». На этом закончился довоенный этап научной деятельности С. Н. Матвеева.
Войну С. Н. Матвеев и М. С. Калецкая провели в эвакуации в Алма-Ате, откуда ездили в экспедиции в горы и на равнины Юго-Восточного Казахстана.
Из трудов военного времени интересна статья С. Н. Матвеева, посвященная борьбе с катастрофическими явлениями грязекаменных потоков (селей) на основе учения о геоморфологических процессах, опубликованная в 1944 г. в Изв. АН СССР, сер. географ. и геофиз. Она является одной из первых работ на эту важную тему.
Выше были приведены примеры из совершенно забытых статей С. Н. Матвеева. Они в свое время были очень актуальны и в наше время представляют известный научный – историко-географический и методический – интерес.
Немногим более известны монографические работы ученого и среди них книга о геоморфологии гор Юго-Восточного Казахстана, изданная Казахским филиалом АН СССР и Институтом географии АН СССР в 1945 г. в Алма-Ате. Она представляет развернутый текст-объяснение к геоморфологической карте м-ба 1:1 000 000 этого региона. При ее составлении проявились способности С. Н. Матвеева работать и писать в коллективе ученых – его друзей и соратников Г. А. Авсюка, М. А. Глазовской и М. С. Калецкой.
Проводя геоморфологические исследования в Восточном Казахстане, я неоднократно обращался к карте и тексту этой серьезной монографии, отдавал дань тщательности сбора, обработки и обобщения содержащихся в ней геоморфологических материалов.
Географы старшего поколения запомнили и оценили упоминавшуюся в начале статьи книгу С. Н. Матвеева «Турция. Физико-географическое описание» (М.: Изд-во АН СССР, 1945). При подготовке к изданию автор имел сильного оппонента в лице А. А. Григорьева, опубликовавшего на четверть века ранее в журнале «Природа» интересную географическую статью о Турции. В рассматриваемой монографии С. Н. Матвеев показал себя высококвалифицированным физикогеографом и страноведом, знатоком зарубежной, включая турецкую, научной литературы по Малой Азии. При этом он, оставаясь геоморфологом, тщательно проанализировал имеющийся в его распоряжении геологический, исторический и геоморфологический материал, а среди последнего важные теоретические представления Вальтера Пенка о роли больших складок в формировании рельефа запада Малой Азии. Материалы его монографии были позже использованы при составлении капитального коллективного труда «Физическая география зарубежной Азии».