Страница 38 из 56
Ха! Я громко рассмеялась и вошла в кафе. Несколько человек оторвались от газет и ноутбуков. Широко улыбаясь, указала вверх и погрозила пальцем в сторону динамика.
— Обожаю это! – Некоторые улыбнулись в ответ, прежде чем вернуться к своим делам.
Я шлепнулась в гигантское фиолетовое кресло и поджала под себя ноги.
— Могу я предложить вам кофе? – спросила официантка.
— Капучино, пожалуйста.
— Как будет угодно.
Через несколько минут она принесла мой кофе. Я взяла теплую кружку обеими руками и сделала глоток. Это было божественно. Закрыв глаза и вдыхая, я сделала еще глоток и тихо выдохнула:
— М-м-м.
— Тебе нравится?
Мужской голос. Я открыла глаза, и увидела напротив себя молодого парня - он сидел в таком же кресле.
Я кашлянула, прочищая горло.
— Да.
Он хорошо выглядел и был опрятно одет. Он напомнил мне Кевина Макдональда. Кевин был мой первый парень в школе, он научил меня водить машину. Я улыбнулась.
— Что читаешь? – спросил он, кивнув на книгу на моих коленях.
— «Комнату с видом».
— А что за жанр? Я не слышал о такой.
— Ну, я думаю, это зависит от вашей системы убеждений. Это история любви, поэтому можно считать ее научной фантастикой.
— Так скептически, – сказал он, качая головой в притворном разочаровании.
— Например, – я перевернула книгу, открыла и заметила выделенные Бобом цитаты. – Позвольте мне прочесть вам немного.
Мой взгляд упал на слова:
Остерегайтесь дел, требующих нового платья.
Я засмеялась про себя. Боб молодец, что подчеркнул эту цитату. Я пролистала книгу в поисках большего отрывка.
— Ладно, – сказала я. – Невозможно любить и позабыть о любви.
Я замерла, почувствовав, как забилось сердце.
— Пожалуйста, продолжайте, – сказал он.
— Невозможно полюбить и забыть о любви. Вы можете желать этого. Вы можете отказаться признавать, что любите, игнорировать ее, осуждать ее, но никогда не сможете изгнать ее из себя. Я знаю точно, что поэты правы: любовь вечна.
В моем горле образовался огромный комок. Это было по-настоящему больно.
Это был ответ на загадку Джейми. Если бы я знала в то время, я бы точно согласилась с поэтами, но считала ли я так сейчас, сидя здесь, в кофейне? Вот почему я не могу выбросить из сердца память о тех коротких днях, проведенных с Джейми? Потому что настоящую любовь нельзя позабыть?
— Мне пора, – я вскочила и направилась к двери.
— Подождите минуту. Дайте мне ваш номер!
— Извините! – и я выбежала на улицу.
Я побежала обратно в переулок. Было совершенно темно, и мне пришлось перешагнуть через пару бездомных.
— Извините, извините.
Один из них проворчал что-то, когда я прижала к себе сумочку, положила руки на отвратительный край мусорного контейнера и прыгнула, резко приземлившись в мусор.
Быстро поняв, что мой чемодан пропал, я вылезла обратно и вытерла руки о джинсы.
— Извините, ребята? Вы случайно не видели, кто взял из бака мой чемодан?
— Нет, мы ничего не видели, – сказал беззубый человек.
Борода его двигалась вверх и вниз, когда он говорил, как будто он был марионеткой. В темноте смотрелось страшно, но я проглотила свой страх и вытащила десять долларов. Они оба сразу же подняли руки в воздух, указывая куда-то позади меня, и сказали:
— Да, она пошла в ту сторону!
— Да, это Дарлин. У нее чемодан, – сказал беззубый человек номер два.
Я бросила им десять долларов и повернулась туда, куда они указали. Я никого не видела, но направилась в сторону, где светились огни музыкального магазина. Примерно на полпути увидела, как из аллеи выскочила женщина. Она везла за собой мой чемодан, и оттуда, где я стояла, я могла уверенно сказать, что на ней моя куртка. Она подошла ближе, и я увидела на ней свое черное платье, надетое прямо поверх пары потертых свитеров.
— Дарлин! – закричала я.
Она быстро повернулась, подошла ко мне и склонила голову набок.
— Откуда ты знаешь мое имя? – гаркнула она. Ее голос был глубоким и грубым.
— Это мои вещи.
На ней было ожерелье Джейми. Она была явно бездомная. Ее кожа была темной, обветренной, грязной, свалявшиеся волосы, сальные и серые, свисали с плеч. Мое ожерелье мерцало на ее шее.
— Нет, это мои вещи! — взвизгнула она.
— Послушайте, там есть вещи с моим именем на них. Я могу это доказать.
— Меня не волнует, хоть будь ты сам Барак Обама. Я взяла это из бака. Один человек выкидывает мусор, второй находит сокровища. Люди не выбрасывают вещи, которые им нужны.
— Послушайте. Вы можете забрать все это. Мне просто нужны документы и ожерелье. Пожалуйста, это личное.
Я достала кошелек и протянула ей три двадцатки. Она сняла ожерелье и протянула его обратно мне, потом поставила чемодан и расстегнула его. Я достала бумаги и увидела в чемодане одну из белых футболок Джейми. Я протянула к ней руку.
— Э-э-э, я так не думаю, деточка.
На глаза навернулись слезы. Я отпустила рубашку и сделала шаг назад. Слеза упала с моей щеки на женскую спину, когда женщина начала застегивать чемодан. Она повернулась и посмотрела на меня. Я стояла в свете уличного фонаря, но лицо наверняка оставалось в тени.
— Ты плачешь? – рявкнула она.
Я покачала головой. Она выдернула рубашку и протянула ее мне, не оборачиваясь.
— Спасибо, – выдавила я.
Выпрямившись, женщина фыркнула.
— Плачет из-за дешевой футболки. Представьте себе.
Я поднесла футболку к лицу и вдохнула. Она все еще пахла Джейми – как земля, но запах был теплый и пряный.
Я прошла еще три квартала, прогуливаясь, прежде чем отправиться обратно домой. Не желая тревожить Дилана и Эшли, забрала книгу, футболку, ожерелье и все документы на крышу и стала ждать его СМС. Я отморозила задницу из-за подростковой влюбленности и добрачного секса. Мне стало немножко стыдно, поэтому была рада получить сообщение от Дилана.
Дилан : Объект чист. Мы этого не сделали. Просто поужинали и смотрели телик. Она не готова, так что мы подождем. Кажется, мои яйца уже синеют.
Я хихикнула.
Я : Не говори ей этого.
Дилан : Я не мудак.
Я : Я знаю. Спишемся.
Дилан : Спишемся, чика. Еще раз спасибо.
14. Это фантастика
Дилан оставил мою квартиру в том же состоянии, в котором я ему ее одолжила. Я приняла душ, снова застелила кровать своим бельем и залезла в постель в футболке Джейми на голое тело. Прижала записку к груди и нажала на кнопку телефона, чтобы прослушать ночные сообщения.
Я сегодня ходил под парусом с Челси, – сказал он. – Я вспоминал твои волосы, вьющиеся на ветру у лица, твои розовые щечки и улыбку в тот день, когда мы плыли через залив. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я всегда думал и думаю о тебе. И не могу забыть.
Я тоже.
Я нажала ОТБОЙ и нагнулась, чтобы подобрать с пола записку. На этот раз я плакала.
Кейти, мой ангел,
Мне пришлось уехать в Портленд. У моего отца случился сердечный приступ, и врачи не знают, переживет ли он эту ночь. Пожалуйста, не уходи. Если я не смогу вернуться завтра, то пришлю машину и устрою твой перелет сюда. Пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Есть кое-что очень важное, что я хочу сказать тебе, кроме того, что я в тебя окончательно влюбился.
– Джейми
Утром записка оказалась скомканной на моей груди. Я встала и расправила ее на столе. Подчеркнула последнюю строку, а потом написала под ней вопрос: ПОЧЕМУ? Я сунула записку в конверт и отправила по адресу винодельни Р. Дж. Лоусона. Я надписала в строчке «кому»: владельцу и засмеялась про себя.
В воскресенье я не хандрила. Сделала видео по йоге, отредактировала последние статьи Бет, а затем посвятила день и вечер просмотру выпусков «Разрушителей легенд»[33]. Я узнала, что смерть Джека в «Титанике» была совершенно напрасной. Если бы эта эгоистичная сука, Роза, привязала бы свой жилет к деревянной двери, она бы выдержала их обоих. Черт бы ее побрал. Я забралась в постель уже в семь вечера. Ночное сообщение Джейми снова и снова крутилось на автоответчике.