Время перемен

- Сейчас он голый и беззащитный что маленький ребёнок, — сказал я Киру. — Теперь Зона точно сама решит, заслужил ли этот урод смерти за свои деяния или же нет. Если с одним ножом он доберётся до бара живым — считай, Она так решила. Тогда я не буду идти против Неё и никому не расскажу, кто всё это время убивал новичков. Но если ты, конспиратор ёбаный, решишь отомстить мне и начнёшь переваливать убийства с себя на меня, то знай, что у меня есть много веских доказательств твоей вины. Бармен подтвердит мои слова, а его мнение, как тебе известно, для сталкеров авторитетно. Так что преимущество явно не на твоей стороне. Если останешься жив, я, как уже сказал, не сообщу никому о том, что ты натворил, но если мы встретимся на узкой дорожке, предупреждаю, я из опасения за свою жизнь убью тебя. А если ты, образно выражаясь, вонзишь мне в спину нож, то всей Зоне о нашем с тобой секрете расскажет Кир. Может, и ещё кого посвящу (я имел в виду Миротворца, но чисто из страха за учителя, естественно, не сказал о нём Рейсеру). Так что после того, как все узнают о твоих подлых деяниях, ты не спасёшься от мести за наших братьев даже за Периметром.

Говорил я это всё тихо, но стальным тоном, чтобы Рейсер понял, что это не просто слова…

- Кир, теперь ты со мной согласен? — Я, приподняв одну бровь, вопросительно покосился на сталкера.

- Ну, в принципе, да. Попахивает сектантством, но придумано хорошо и в этом я с тобой солидарен.

- Вот и отлично. Ты, наверное, иди за туристами, а я пока покараулю этого… — Дальше я одним нецензурным словом уточнил, кем именно считаю Рейсера.

- Понял, иду. — Кир развернулся лицом в сторону КПП, но затем гыкнул, повернулся к Рейсеру и смачно плюнул ему на ноги. Убедившись, что выразил своё отношение к мародёру, сталкер удовлетворительно хмыкнул и направился за теперь уже нашими ведомыми, чтобы привести их сюда. Кстати, надо отдать должное этой парочке — сидели в домике тихо и молча, как я и просил.

Я, ожидая напарника и туристов, присел на землю, прислонившись спиной к стволу дерева. Взял в руки все снаряжённые магазины для автомата, некогда принадлежащие Рейсеру, рассортировал их по кармашкам разгрузки. Затем взял четыре магазина, набитых патронами калибра 9*19 мм, один из них положил себе в подсумок, так как кармашки разгрузочного жилета и так уже были туго набиты, а оставшиеся три приберёг для Кира — калибр у «Гадюки» такой же, как и у «Волкера».

- Слышь, как там тебя, Кекль? — Видимо, мародёр понял всю серьёзность своего положения и пытался решить всё миром. — Давай договариваться, а? У меня есть деньги…

- Не суди людей по себе, не все сюда пришли ради бабла.

- А тебе что нужно?

Я усмехнулся — знай Рейсер, какова настоящая причина моего прихода в Зону, он бы вообще со мной этот разговор не начинал.

- Сделай так, чтобы у меня никогда не кончались патроны, никогда не ломались детекторы и чтоб всегда, где б я не находился, близ меня всегда бы были укрытия от выбросов. Тогда, может быть, я тебя отпущу.

Бывший сталкер громко и зло засопел — по-видимому, понял, что моё решение окончательное и обжалованию не подлежит. И тогда он решил попытаться добиться смягчения наказания, но вот только никаких смягчающих обстоятельств у него для этого не было.

- Ты же человек (по сравнению с ним-то, конечно), сталкер, ну дай ты мне хотя бы пистолет с одной обоймой. — Мародёр отчаянно взмахнул руками, но сморщился от боли в простреленной конечности. — Сдохну же…

- Ни хрена я тебе не дам! — закричал я. — За то, что ты натворил, я вообще должен был тебя на месте пристрелить! Но пуля для тебя — слишком лёгкая смерть, а садистских наклонностей у меня нет, так что, как выражаются твои дружки по мышлению, «на ремни тебя резать» я не смогу. В любом случае брать на себя прерогативу Всевышнего я не готов, потому что не хочу нести ответственность. Мне мученической смертью помирать как-то неохота.

- Но ты же обрекаешь меня на верную смерть! — Он опять взмахнул левой рукой. — Всё равно ведь берёшь ответственность…

- Э-э, нет! Я передаю тебя в полное распоряжение Зоне. И вообще, закрой пасть, а то сейчас вторую руку прострелю.… А ну-ка постой!.. — Я заметил, что мародёр спешно одёрнул задравшийся во время его бурных жестикуляций рукав на левой руке, где на запястье обычно крепится ПДА. Точно, я совсем забыл про карманный компьютер — Рейсер может послать в Сеть сообщение с просьбой о помощи, официально-то он ещё сталкер. — А ну дай сюда комп.

Рейсер неожиданно побелел, сорвал с запястья ПДА и кинул его к моим ногам, да так, что маленькое устройство отрикошетило от ботинок и, отлетев в сторону, вдребезги разбилось об дерево. Спасибо, Рейсер, сделал дело за меня.

- Забирай, сука, всё отбери, ничего не оставь!..

Я бы с радостью остановил истерику мародёра пинком по больной руке, но сделать это мне не дало появление Кира и двух туристов, с тревогой поглядывающих на Рейсера.

Я встал и протянул приятелю три магазина для «Гадюки». Сталкер взял их, благодарно кивнул и спрятал обоймы в кармашек разгрузки.

- Ну, вставай! — приказал я Рейсеру, снимая со спины рюкзак.

Мародёр встал, пошатываясь и зажимая ладонью левой руки простреленное плечо; из-под его пальцев сочилась кровь. Достав из рюкзака упаковку бинтов, я кинул её Рейсеру под ноги и сказал, указав рукой на КПП:

- Пошёл вон, урод!

Мародёр поднял бинты и засунул их в пустой кармашек разгрузочного жилета. В последний раз одарив всех нас четверых ненавидящим взглядом, развернулся и медленно поплёлся в сторону Свалки, петляя между деревьями.

- А я догадываюсь, почему ты его отпустил, — сообщил мне Кир, когда мародёр преодолел половину расстояния от нас до ворот КПП.

- И почему же? — Я не сразу вник в смысл того, что он только что сказал, — думал, хватит ли у Рейсера мозгов не мстить нам с Киром. Если, конечно, выживет, в чём я очень сомневаюсь.

- Вспомнил Скоростела, да?

Скоростел пропал года полтора назад и до своего исчезновения был обычным вольным сталкером. По рассказу Миротворца, он нашёл легендарный артефакт под названием «целитель», который, если коснётся оголённых участков кожи, растворяется в организме, полностью излечивая человека и давая ему неуязвимость. Неизвестно, до конца ли жизни человек неуязвим и для пуль, и для ножей, и для всего прочего, или ресурсы артефакта временные, что вероятнее всего — артефакты — продукты аномалий, а те в свою очередь не вечны. Известно лишь одно — ресурсы легендарного «целителя» очень большие. В общем, Скоростел взял тот чудотворный артефакт голыми руками, подумав, что это распространённая «батарейка». Когда месяца через два он встретил на пути мародёров, между сталкером-одиночкой и группой бандитов завязалась битва, победителем в которой стал Скоростел. А стал именно благодаря «целителю». Естественно, когда пули входят в твоё тело, а потом вываливаются из ран, смятые в плоский блин, невольно задумываешься, что с тобой произошло. Узнав, что он теперь неуязвим, Скоростел возомнил себя всемогущим, стал задаваться, а потом неожиданно собрался идти к четвёртому энергоблоку — решил уничтожить сердце Зоны и тем самым Её саму. Дня через два после его выхода к ЧАЭС случился мощнейший выброс, и до следующей очистки ноосферы Зона была очень нестабильна. Скоростел бросил вызов Зоне и бесследно исчез. Его случай стал для многих уроком: не иди против Зоны.

- Да, именно, — утвердительно ответил я Киру. На самом же деле не это настоящая причина, по которой я отпустил Рейсера. Причину я рассказал самому мародёру. Просто не хочу выделяться своим мышлением в сталкерской среде, пусть все думают, что мыслю как обычный вольный бродяга. А то мало ли — подумают «долговцы», что я мутант…

Прежде чем продолжить путь, я закрыл рукой глаза Моряку, мы почтили его память минутой молчания, и я сказал: «Пусть тебе земля будет пухом». К сожалению, более ничего для убитого сталкера мы сделать не могли — покойников в Зоне никто не предаёт земле. Во-первых, мутанты раскопают, а во-вторых, аномальная энергия выброса всё равно «оживит» его и новоявленный зомби, восстав из могилы, может создать немало проблем какому-нибудь неопытному бродяге. Как-нибудь нужно будет специально прийти и поставить на место, где умер Моряк, деревянный крест. «Могилы», коих по Зоне великое множество и которые состоят из одного лишь деревянного креста и лежачих под ним гильз от патронов или фляги, не могилы вовсе, а что-то вроде памятников, куда друзья погибшего приходят и отдают ему честь.