Время перемен

«Долгу» наплевать — выброс не выброс, они нас обоих за драку отсюда выгонят и никогда больше на территорию Бара не допустят. И это в лучшем случае. А в худшем для нарушителей устоев бара предусмотрено наказание в виде схватки на Арене. Ещё бы — «Долг» — полувоенная группировка, а значит, дисциплина в ней армейская. И они не потерпят на вверенной им территории нарушения законов. Не люблю Арену. Нет, я её презираю! Вся суть этого заведения в том, чтобы люди убивали друг друга на потеху публике. Кто-то там говорил про то, что, якобы в декабре двенадцатого года должен был наступить конец Света. Сегодня уже май тринадцатого и, как можно догадаться, всемирный капут не наступил. Но конец Света придёт не на Землю, не из Космоса, он зародится на Земле. Точнее, уже зародился. Ведь люди — не животные, Создатель наделил нас разумом для чего-то. А мы опустились даже ниже зверей — убиваем себе подобных ради забавы. Животные если и убивают друг друга, то для того, чтобы питаться. Это пищевая цепочка, закон природы. А то, что происходит на Арене, — полная деградация если так будет продолжаться, то скоро люди сами себя сожрут — просто так, для остроты ощущений. Короче, на Арену я, мягко говоря, не рвался. Посему решил попытаться уладить словесную перепалку, уже начавшую плавно переходить в драку.

Но ничего предпринимать мне не пришлось, потому что за спиной Рейсера вдруг возник Бармен. Да, именно взял и возник. Будто материализовался из воздуха. Как хозяину заведения удалось выйти из-за стойки, не скрипнув дверцей, передёрнуть затвор дробовика и бесшумно приблизиться к нам, на секунды две стало для меня загадкой, но потом я понял, что мы были слишком увлечены перепалкой между собой и ничего вокруг не замечали.

Хозяин заведения незамедлительно приставил ствол дробовика к затылку сталкера.

Здоровяк сразу же остановился и ещё громче засопел. Но потом его лицо распрямилось, и в глазах мелькнул испуг — вспомнил, дебил конченный, кому здесь разрешено оружием размахивать.

- Вы чего здесь устроили, а? — вопросил хозяин заведения. — Совсем нюх потеряли?..

Наверху снова прогремел раскат, и на территории Бара запоздало взвыла сирена, предупреждая и «долговцев», и вольных бродяг о приближающемся выбросе.

Внезапно у меня поплыло зрение, Рейсер, нависающий надо мной, превратился в одно большое белое пятно. Закружилась голова. Меня повело назад, и я предотвратил падение, чудом ухватившись руками за столик, что справа. Чёрт! Никогда так плохо во время выбросов себя не чувствовал! Неужели этот такой сильный… Ну вот, теперь и одышка появилась, как при астме… А я ещё драться хотел…

Я почувствовал, как кто-то ухватил меня под руки, и затем я провалился в беспамятство.

Очнулся я в каком-то маленьком полутёмном помещении. Над головой из-под пыльного абажура тускло светила лампочка. Где-то совсем близко гудел старый холодильник — уж этот натужный звук ни с чем не спутаешь. Я лежал на твёрдой, но ровной поверхности. Кровать, что ли?.. Где я?.. Дома? А Зона — всего лишь плохой сон?

Я резко подскочил, но, сразу же почувствовав слабость, снова упал на кровать. Теперь я точно уверился, что это именно она. Я глянул вправо. Там, вплотную к одноместной кровати, стоял низенький холодильник «ЗИЛ», наполняя помещение ровным монотонным гулом. На боках старой техники облупилась краска, в некоторых местах была ржавчина.

- Кекль, вы как? — раздался знакомый голос слева.

Я глянул туда. У кровати на стуле без спинки сидел Дмитрий. Вот уж кого не ожидал увидеть у своей кровати. Хе-хе!

Лицо туриста излучало беспокойство и в то же время радость.

- Очкарик, я где?

- В комнате у Владимира Николаевича. Он любезно позволил положить вас здесь, когда вы потеряли сознание.

Потерял сознание?! Ах да, точно, во время выброса.

- Кто такой Владимир Николаевич? — В Зоне не принято называть друг друга по настоящим именам, а тем более по отчеству. И на «вы», кстати, тоже.

- Бармен, — с таким возмущённым видом ответил Димон, словно я его спросил, не вступал ли он когда в половое общение с мужчинами.

- А-а… Сколько время? — На запястье у меня не было ПДА, хотя я точно помню, что именно туда в последний раз и закреплял карманный компьютер.

Очкарик встал, подошёл к маленькому столу, накрытому клеёнкой, стоящему напротив кровати, у другой стены комнаты. Взял в руки лежащий на столе ПДА — мой, кстати, — и разблокировал клавиатуру.

- Пятнадцать ноль одна.

Значит, я провалялся в отрубе всего минут тридцать пять, не больше. Да, раньше со мной подобного не случалось. И на выбросы я стал так реагировать и его приближения не чувствую. Если так будет продолжаться, я вообще в Зоне жить не смогу.

- Кстати, Татьяне тоже плохо стало, но сознание она не теряла, — зачем-то сообщил Димон.

- А что с Рейсером-то?

- Да как выброс закончился, Владимир Николаевич его и выгнал. Сказал, мол, я много терпел твои наглые выходки, убытки, но только потому, что ты приносил мне хороший хабар. Теперь, значится, мне это надоело и я даже ради дорогих артефактов не намерен это терпеть. Чтоб духу твоего здесь не было!

- А про меня что сказал? — настороженно спросил я, но сразу же понял, что со мной Бармен решил так не поступать, как с Рейсером — иначе с его стороны было бы глупо класть меня в своей комнате как в больницу с намерением позже выгнать из бара навсегда.

- Да ничего, — пожал плечами Дмитрий. — Но сказал, что как очухаешься, чтоб уходил отсюда.

У меня на сердце похолодело. На мгновение я разочаровался в умственных способностях Бармена.

- Из комнаты в смысле, — добавил очкарик.

- Фух! Меня чуть инфаркт не хватил, дубина! Мог сразу сказать.

- Кекль. — Димон не обиделся на «дубину», — а что такое «хабар» и «артефакты»?

- Потом, всё потом, — пробормотал я, слезая с кровати.

Я прицепил на запястье карманный компьютер, нашёл глазами автомат, лежащий на стуле. Проверил наличие запасных магазинов, ножа. Всё на месте. Ха! Стал бы Бармен у меня что-то воровать. Смешно, ей-богу. Судя по тому, сколько народу здесь каждый вечер толчётся, можно смело сказать, что Владимир Николаевич — очень богатый мужик. Конечно, часть денег из его выручки идёт в копилку «Долгу» — за снятие в аренду подвала, в котором и расположен «100 рентген». Ещё немного — повару и Горюну. Итого около половины только Владимиру Николаевичу. Но Бармен здесь давно и тратиться ему не на что, так что скопилось у него… много, в общем.

Проверка снаряжения — это скорее привычка, чем недоверие к хозяину заведения. Взял с пола у кровати рюкзак, одел и по привычке попрыгал. Посмотрел на Дмитрия. Очкарик внимательно следил за моими действиями, словно ученик на доску, пытаясь запомнить всё, что на ней написано, прежде чем преподаватель сотрёт все записи.

Я прошёл мимо туриста к двери и повернул ручку.

Из бара ушли наставник с учеником, что стояли за столиком около входа, так что народу здесь теперь было очень мало — естественно, Бармен, Кир, уже очистивший свой кишечник, и Татьяна за тем столиком, за который я с самого начала поставил туристов.

Я велел Дмитрию идти к Татьяне и подождать, пока я закончу все дела. Первой остановкой была стойка Бармена.

- Привет, Владимир Николаевич! — поприветствовал я, подходя к стойке.

Хозяин заведения недоумённо поднял бровь, затем на его лице промелькнуло понимание, и он покачал головой:

- Вот болтун, а, я ж так сказал. Ладно, чего ты вырубился-то? Метеозависимый?

- Да нет, не зависимый. Спасибо, кстати, за то, что у себя положил. Хоть как человек на кровати полежал. А насчёт потери сознания я сам в удивлении, никогда такого во время выбросов раньше со мной не случалось. И вообще я всего один раз в жизни сознание терял — когда меня куча дебилоидов на Большой земле окружили… не важно, короче. А что это тебе Рейсер за хабар такой приносил, что ты ради него готов был даже терпеть убытки?

- Он приносил как раз те артефакты, которые мне были нужны. Давал я задание, например, новичку какому-нибудь. Именно новичку, потому что многие опытные сталкеры за такое браться не будут — считают неприбыльным делом мелочёвку мне носить. Например, «ломоть мяса» принести…