Повесть будущих дней

— А если так, то он просто будет себе болтаться — и все, — заметил Юзик.

— Если бы он имел для себя такую же компанию, то может и болтался бы с ней. А один, как выродок, среди работающих, он будет чувствовать себя плохо. Лет пять назад, когда еще этого Пархомчика у нас не было; был у нас такой же случай. И что же ты думаешь? Человек исправился так, что и узнать нельзя было. Да что тут долго говорить! Вот ты совсем иначе воспитывался, ну так и скажи, хотел бы ты сам такого лёгкого и приятного, как ты говоришь, наказания?

— О, нет, нет! — горячо ответил Юзик. — Это же стыдно!

— Вот в этом и все дело — сказал дед.

Юзик — гражданин

На другой день Юзик спросил у деда:

— Вы уже говорили, чтобы меня поставят на работу.

— Говорил. Поставят на кухне, «по специальности». Но недели две можешь подождать.

— Зачем ждать? Я хотел бы сразу же и приступить. Как-то неловко себя чувствую. У всех определенные обязанности, только я один болтаюсь как Пархомчик.

— Хорошо. Тогда назначим. Все равно времени у тебя будет достаточно, так как работать будешь три часа.

И в тот же день дед отвел его на кухню.

Кухня была также оборудована, как и в городе. Юзик сразу показал, что он знаком с работой. Определили ему определенные дни и часы работы; при этом думали о том, как установить ему часы, удобные для занятий в школе. Три часа в день проходили для Юзика незаметно.

Оставшееся время он проводил в школе. Учитель провел с ним беседу о его работе, о процессах приготовления блюд, рассказывал об этом много интересного — и Юзик увидел, что и в этой, казалось бы, такая простой работе много большой и интересной науки. Издревле хозяйки готовят блюдо, а люди едят, хвалят или ругают, но никто не думают, какие интересные химические процессы происходят в этом блюде, с каких частей состоят продукты, что здесь есть даже живые микроорганизмы, которых люди с аппетитом едят и не знают об этом. Услышал Юзик такие странные слова, как «витамины», «калории», «белки» и много других.

А как интересно узнать, какое блюдо, когда, почему, как, при каких условиях влияет на человека, что она дает организму!

Одним словом, перед Юзик открылся совершенно новый, незнакомый, интересный мир. Только знаний у него совсем мало. Но учитель обещал помочь. И под его руководством Юзик с восторгом взялся за изучение зоологии, ботанике и химии.

Вместе с тем Юзик переселился от деда в «подростковое» помещение. На третьем этаже были большие спальни, такие же, какие он видел для малых детей. Около кроватей — небольшие шкафчики для своих вещей и одежды. Каждый должен был держать свою одежду в порядке, не разбрасывать своих вещей. А среди этих вещей была одна вещь, к которой Юзик долго не мог привыкнуть: это была зубная щетка с порошком. Сначала было противно пользоваться ею, но зачем — то требовали это очень настойчиво, и, наконец, Юзик так привык, что без этого обойтись не мог.

Днем в спальнях не позволялось находится, поэтому там всегда была чистота. Но рядом была комната для занятий, с книгами, учебными принадлежностями. Была комната для игр и для физкультуры. Было несколько небольших отдельных комнаток для тех, кому нужно было работать в абсолютной тишине. Жило здесь около сотни ребят, но часть их всегда была на работе, остальные пропадали в больших комнатах — и в итоге было достаточно тихо и спокойно.

На другой половине здании такое же помещение было для девочек. Комнаты для занятий были общие.

Больше всего Юзика поражало то, что никаких взрослых над ними не было видно. Кажется, какой-то человек был назначен начальником над этой колонией, но не видно было, чтобы он вмешивался в их жизнь. Все дела решались самими ребятами, во главе с избранным комитетом.

Ребята чувствовали себя совершенно свободно: бегали, играли, делали, что хотели, но все это происходило как — то так, что никто никому не мешало, не было столпотворения, никто никого не обижал и ни причинял никакого вреда.

Ни одной вещи в помещении не было испорченной, исчерканной, как обычно это было в их школе.

Однажды Юзик спросил своего товарища.

— Неужели никто у вас никогда не сломает стол, или что-нибудь такое попортит?

Тот удивленно спросил:

— А зачем?

— Да так… — смущенно ответил Юзик.

Парень захохотал и крикнул своим товарищам:

— Слышите? Западный европеец спрашивает, почему мы не режем, не ломаем и не портим вещей?

Поднялся общий смех, а Юзик готов был сквозь землю провалиться.

— Неужели у вас это делают? — спросили товарищи серьезно.

— Случается.

— Случайно?

— Нет, умыслом.

— Да зачем же?

— Так, просто.

Снова смех.

После этого Юзик уже боялся спросить, почему ребята друг друга не обижают. Он старался сам узнать и понять это. Обычно всегда те, кто сильнее стараются толкнуть или щипнуть слабого. Тут же ничего этого не было. Другие неприятности обычно случаются тогда, когда двое начнут дурачиться и один из них продолжает свою развлечение даже тогда, когда другой уже не хочет, пока тот не начнет плакать. А здесь, как только кто-то скажет, что хватит, что он уже не хочет, — другой тотчас прекращает.

На этот раз Юзик поделился, своими мыслями с дедом.

— Правильно ты заметил, — сказал дед. — От этих двух причин и получаются все недоразумения. Поэтому у нас издавна уже обращается внимание на эту сторону. У нас никогда не скажут детям: нельзя то и это делать, а всегда объяснят — почему, даже начиная с самых маленьких. И вот, через некоторое время наши дети поняли, что обижать слабого, да еще без всякой причины, — плохое дело, а дурачиться с тем, кто не хочет дурачиться — не имеет никакого смысла, нелепо.

— А если кто не хочет слушаться?

— Того исключают из коллектива. Пусть он живет отдельно или у родителей. Но таких случаев за последние годы я не помню. Кому хочется жить отдельно, если в коллективе идет такая полная жизнь?

— А если кто-то и его родители хотят жить вместе?

— Пусть себе живут. Никто не мешает. Но никому из них никакой пользы от этого нет. Если кто хочет, то и так может сидеть с родителями хоть весь день. А спать, заниматься, играть самому мальчику или девочке лучше у себя, да и родителям удобнее. Не сидят же родители рядом с детьми, когда те спят, работают или играют?

Юзик часто мысленно сравнивал этих ребят со своими прежними товарищами. На что уж умный и шустрый был Мотэль, но каким темным он казался рядом с этими. А каким дикарем казался хороший Максимка! О большинстве поместных детей даже нечего говорить.

А тут все разбирались в делах лучше Мотэля. Так подробно расспрашивали у Юзика о жизни в Западной Беларуси. Читали газеты и знали, что делается на свете. Хорошо знали о хозяйственном положении Советской страны, интересовались такими вопросами, как строительство, успехи промышленности, культурная жизнь в разных уголках большого Советского Союза. Даже десятилетние дети знали во много раз больше Юзика. Каждый день Юзик слышал разговоры, что на очереди стоит такая — общественная задача. Часто происходили доклады, споры, или, как их называли— «дискуссии». Юзик слушал все это и завидовал им. Но зато и старался научиться, догнать их! И каждый день чувствовал, что движется вперед довольно быстро.

Ребята видели, что Юзик темный, отсталый, но никто не смеялся над ним, не издевался. Наоборот, каждый старался помочь. И в новом окружении среди «чужих», Юзик чувствовал себя, как в своей семье.

Юзиковым соседом по койке был Квант, поэтому Юзик сблизился с ним больше чем с другими. Квант был моложе Юзика на один год, но это не мешало ему взять, как он говорил, шефство над Юзик. И шефство было очень полезное, ведь Квант был очень развитым. Он имел особенность, всегда носился с «мировыми проблемы». Угрожал истребить всех капиталистов и империалистов, мечтал о мировом коммунизме, ежедневно ждал мировой революции и жаждал принять в ней участие, вообще больше всего интересовался мировыми делами.