Страница 4 из 7
- Она беременна. Последние полгода ее время выкупило создание, недалекое от внутренних силовых структур.
- Его вы тоже проверили? - спокойно уточнил Лик.
- В первую очередь. Она умная, рассудительная, добрая, очень хорошая девочка. Исчезать вот так просто, без предупреждения не станет. Идти ей некуда.
- Умная хорошая девочка решила оставить ребенка? - снова догадался Эйдолон.
Гепард Инмутефа сверкнул хищным взглядом.
- В клубе связи запрещены.
- Это правда, - вмешалась Руся. - Он увольняет девчонок, если правило нарушили, членов клуба тоже исключает, невзирая на должности.
- Рыжик, я знаю, - улыбнулся мягко Лик. - И сядь уже, поешь.
Он указал на стул рядом с собой, и краем глаза не без удовольствия отметил гнев сына львицы. Ревность, что отразилась на лице Инмутефа, дорогого стоила. Лик впервые испытал это странное, ни с чем не сравнимое ощущение. Всякая женщина мгновенно ощущает влечение к богу, если он один, или к богам, если их больше. Влечение ее одинаково и преодолимо лишь с помощью наговоров или зелий, как и страх, который она испытывает одновременно с влечением. И серая маска мага здесь не помогает, только слегка притупляет эффект. Ликург вдруг впервые, сидя рядом с равным, почувствовал себя единственным и, наконец, осознал, отчего отец и мать предпочитают друг друга, несмотря на то, что совершенно не способны уживаться под одной крышей. Свобода быть единственным и любимым - прекраснейшая из свобод.
- Вот кобелина! - возмутилась неожиданно Береслава, чем привлекла к себе внимание всех троих.
- Кто? - Руся даже обрадовалась решению бабушки вступить в диалог. Лику она доверяла и Инмутефу отчасти тоже, но бабуля - это бабуля.
- Гуарино из рода Вольпи. Это ж он у нас счастливый папаша. Чего скрывать-то - все свои. Вернее несчастливый и безответственный. Не нужно на меня глазами подозрительными сверкать, сын Мехит. Старая ведьма уже неделю как запустила план избавления любимой внучи от проблем. Старый хрен у меня ко дну пойдет быстро и красиво! Как топор. Ехидна не спасет. Он у меня ой как скоро в своих бабах запутается...
- Бабуля, - окликнул Береславу Лик, наблюдая, как Руся излишне осторожно усаживается на стул рядом с ним. - Вы мой кумир, но давайте без самодеятельности.
- Бабуля? - озадачилась старая ведьма. - Подожди, это когда это я...
Договорить ей не дал стук в дверь. Точнее грохот. Впечатление было такое, словно ее, дверь, кто-то выбить старается.
- Ой, это ко мне! - вскочила Маруся и побежала открывать.
- Ты! Целовал! Мою! Дочь!
Костя вздохнул и пожал плечами. Не то чтобы он Ярослава Сергеевича не боялся, просто в сложившейся ситуации бояться уже было бессмысленно. Прямо над его головой собралось грозовое облако, молнии сверкали каждые двадцать секунд в опасной близости, из-за чего волосы на теле и голове дыбом стояли, а ровно напротив стоял источник локальной грозы и, не моргая, взирал на врага черными бездонными глазами.
- Формально это она меня целовала.
От прозвучавшей дерзости наследник Атума задохнулся.
- Ты! - Взвыло пространство вокруг Кости.
- Кажется, я ее люблю, - закончил окончательно обнаглевший леший.
Черные глаза Ярослава вдруг прояснились. Не говоря ни слова, Атум усыпил нахального мальчишку, поднял его за шиворот с пола и вынес из квартиры. "Кажется любить" его дочь он не позволит никому, тем более какому-то сопляку. Сверкнув глазами на консьержа, Ярослав покинул дом, зашвырнул ношу на заднее сиденье автомобиля и повез к телепорту. Частный рейс обойдется не дешево, но Атум готов был отдать любую сумму за счастье дочери.
Несколько часов спустя он оказался у старого камня. Сняв с плеча мальчишку, он зашвырнул того на тропу по ту сторону Пустошей.
- Найдешь выход без привязки - отдам ее. - Атум сощурился и исподлобья взглянул на пожилую седовласую женскую фигуру, что появилась на дороге позади спящего юноши. Она смотрела на Ярослава с легким укором.
- Она - моя дочь, а он безродный леший. Слишком легко все получать стремится.
Пустоши склонили голову набок и грустно улыбнулись.
- Да, я страшен и жесток, - огрызнулся Ярослав. - И в гневе, и в любви. Это моя природа. Если он такой бесстрашный и умный, пусть выйдет. У Бабалу-Айе предостаточно биоматериала, носитель не так уж мне и нужен.
С этими словами Атум развернулся, вскочил на верблюда и направился обратно в деревню.
Нинхурсаг склонилась над Костей и погладила его по голове. От ласкового живительного прикосновения Ивченко пробудился.
- Здравствуй, мой мальчик, - прозвучал смутно знакомый голос в его голове.
- Здравствуйте, - едва слышно промямлила исхудавшая бледная девушка.
Руся с ужасом представила себя на ее месте. Пережить то, что пережила эта маленькая волчица, - врагу не пожелаешь. Лик, словно почувствовав настроение ведьмы, осторожно провел кончиками пальцев по ее спине, затем прошел в палату и присел на стул рядом с кроватью пациентки.
- Ульяна, - начал он мягко. - Вы уверены, что хотите беседовать без вашей мамы?
Девушка с трудом кивнула и попыталась приподняться. Руся с готовностью кинулась помочь несчастной. Лои тихо закрыл за собой дверь, оставив гражданских в коридоре на попечении Кремера.
- Спасибо, - волчица с благодарностью взглянула на ведьму, затем сосредоточила внимание на комиссаре. - Что мне нужно говорить?
- О, - вместо Лои ответила Руся. - Я сейчас сделаю куб, а вы постарайтесь не волноваться и не нервничать. Просто отвечайте на его вопросы, - она указала на Лика.
Ульяна кивнула.
- Вы справитесь? Готовы? - В подобных случаях Ликург всегда давал пострадавшей возможность убедиться в трезвости собственного мышления, даже если речь шла о хищных сущностях.
- Я волкодлак, - вымученно улыбнулась Ульяна.
- Тогда приступим, - бог взял девушку за запястье. Со стороны жест мог показаться проявлением сочувствия, на деле Эйдолона интересовала частота сердечного ритма и направление циркуляции маниту в крови. - Знаете, ваш комиссар привел вам на помощь не простых экспертов. Я - бог, как ты уже заметила. А вот она - четвертый маг. - Он кивнул в сторону поющей мантру Маруси.
Пульс Ульяны участился, а маниту потянулось к внешней сущности - волнение и желание общаться. Лик улыбнулся. Начало диалога было многообещающим.
Козлова, меж тем, закончила настройку и открыла глаза, поразив пострадавшую видом своих покрытых серебряной пленкой глаз.
- Не пугайтесь. Она нас видит и слышит. Видите вон ту камеру у ее виска?
Девушка, позабыв о своем бедственном состоянии, чуть вытянула шею, стараясь рассмотреть Марусю получше.
- Комиссар Гийом уже рассказал, что вы невероятно отважная волчица.
Ульяна сначала испуганно дернулась, затем смутилась. Первое обращение памяти к пережитым событиям прошло лучше, чем Лик ожидал. Девочка действительно оказалась сильной, точно как Гийом описал.
- А еще, - продолжил бог, - Марусе передали словесный портрет вашего похитителя. Марусенька, покажешь?
Ульяна замерла, пережитый ужас хлынул на нее волной из памяти - пульс участился, маниту ринулось пробуждать внутреннюю хищную сущность. Но в мгновение ока все прекратилось. Девушка сначала затаила дыхание, удивленная видом проявившейся в кубе головы, а затем засмеялась.
- Так это же не он! - Положительные эмоции взяли верх над страхами и придали ей сил.
- Да? - Лик с деланным изумлением уставился на трехмерное изображение Иму внутри куба, втайне радуясь чувству юмора Рыжика. Он велел подменить лицо, но приказ звучал абстрактно. - А с виду опасный тип! Не находите?
- Да это же обычный аниото, - радовалась Ульяна. - Чего в нем страшного? Они нервные только и вспыльчивые, но ужасно разборчивые, а еще привереды и брезгливые. Их так напрасно считают опасными. Не-ет. - Она откашлялась и откинулась на подушку. - Тот белый и ведьмак.