Схизматрица (сборник)

Когда его истосковавшийся по пище желудок немного насытился, Феликса охватила безумная радость. Он почувствовал, что повзрослел, стал настоящим мужчиной. Душившие его условности и ограничения превратились в руины. Его жалкий, эгоистичный, убогий мирок развалился. Новый мир распахнул перед ним объятия.

Раньше, живя в достатке, он ведать не ведал, что значит испытывать крайнюю нужду. Например, он подавал милостыню, но не понимал, что подаяние – это дар Божий. Но отныне и впредь, как только он найдет место, где можно жить – а сколько таких заброшенных, всеми забытых уголков, где жизнь так трудна и печальна, что никому и в голову не придет задавать лишние вопросы невесть откуда взявшемуся водопроводчику – так вот, как только он снова найдет работу водопроводчиком, он будет подавать милостыню.

Автобус катил и катил вдаль. Она доела сэндвич, облизала пальцы и заснула, склонив голову ему на плечо. Свободно распущенные волосы упали ей на лицо, чумазое и пыльное. Он осторожно убрал их. С тех пор, как они встретились, она стала на двадцать дней старше.

– Вот жемчужина, – воскликнул он на весь автобус, – настолько редкая и прекрасная, что ни время, ни пространство не властны над ней.

Откуда возникли эти строки, неожиданно всплывшие в памяти? Может, он когда-то читал их? А может… Может, сочинил их сам?…

65

Все было просто. Нам требовалась академия, хотя научная карьера в обычном смысле слова нас совершенно не интересовала. Нас – это десять тысяч физиков–самоучек, получивших образование с помощью сети интернет.

Отбросим лукавство – физика не так сложна, как утверждают сами физики. Наибольший размер наименьшей частицы, начало и конец Вселенной – да кого это волнует хоть на йоту? Конечно, получи мы надлежащее образование, мы бы только эти вопросы и обсуждали. Но в современном мире бесплатных высокоскоростных сетей и колоссальных объемов информации заниматься физикой — значит поглощать и сортировать эти объемы, не вылезая из интернета. Играть в высокоинтеллектуальное «Лего»! Дабы посвящать неутолимой страсти к физике все время, нам, компьютерщикам–сумасбродам, пришлось поломать головы. Само собой, мы потребовали гос. финансирования наших научных исследований (как и подобает истинным ученым), но, увы, эти бюрократы–чинуши даже бровью не повели в нашу сторону.

Тогда, чтобы найти время для науки, мы решили освободиться от гнета предрассудков. Нас, например, ни капли не интересовали так называемые «публикации», мы просто размещали результаты исследований на веблогах и, если они получали кучу ссылок, мы становились «наиболее цитируемыми». Заведовать кафедрой? Да кому это надо? Не мелите чепуху! Докторские степени, звания, защита диссертаций – знать не знаем, ведать не ведаем и просим нас по этому поводу не беспокоить!

Мы плюнули и сделали все сами. Если ты гений математики, говоришь на малайском и жизнь готов отдать за корпускулярно–волной дуализм, в Сети ты — словно шершень в паутине. Ты — один на миллион, парень, но в мире, где обитают десять миллиардов человек, таких, как ты, — всего-то десять тысяч, и это мы. Мы сразу же начали выкладывать все, что знаем, на совместные веблоги.

Так как мы, в основном, из Индии или Китая (как, впрочем, и большинство людей в мире), мы основали нашу Академию Автодидактики на опаленных солнцем песчаных равнинах Раджастана, неподалеку от Фатехпур–Сикри, некогда сказочной столицы легендарной империи Великих Моголов, превратившейся ныне в пустынный город–призрак. Фантазеры и трудоголики, мы были не от мира сего, и пытались выжить в бесплодной пустыне. Этакие мормоны, короче. Однако шел 2050 год, мы обладали неограниченной вычислительной мощностью, пропускной способностью каналов, поисковыми системами, ПО с открытым кодом и различными мессенджерами. С чего бы вдруг нам потерпеть фиаско?

Человеческое бытие – вопрос биоинженерии. И звучит он так – каким образом обеспечить пищей целый город интеллектуалов, чтобы позволить им, ни на что более не отвлекаясь, с головой окунуться в мир сверхсимметричных М–бран? Решения, запрятанные в недрах онлайновой документации, уже существовали, оставалось лишь нагуглить их и претворить в жизнь. Мы используем энергию солнца и пьем очищенную воду вторичной перегонки, а блестящие, цвета слоновой кости купола и шпили нашего физического ашрама – это искусственная мраморная крошка, клей и древесные опилки. Все лабораторное оборудование мы создаем из хлама.

Наши гости лишаются дара речи, видя, например, перепрограммированный, снабженный лопастями пылесос, прокладывающий тоннель для 150–километрового ускорителя элементарных частиц. Но почему нет? В 2050 году даже вышедшая из строя рухлядь супер–гипер продвинута, и никто понятия не имеет, как ее чинить. Сейчас любое научно усовершенствованное барахло – настоящее чудо.

Питается мы бесплатно, так называемым «Фискасом для физиков». Говоря откровенно, это просто отбросы, биоэнергетический потенциал которых восстановлен добавлением генетически модифицированных дрожжей. Некоторые едоки не в состоянии оценить математически изысканную простоту решения извечной проблемы бесплатных обедов. Но либо ты с нами ешь, либо ты с нами не живешь, третьего не дано.

Ни денег, ни банков здесь нет. Каждый предмет отслеживается RFID–чипами, затем оценивается в соотношении выгода–польза в стиле биоэнергетического eBay–аукциона, которым заправляют переученные торговые программы. На самом деле все просто – когда возникает потребность приобрести что-то новенькое, вы просто сваливаете ненужные вещи у порога и ждете, когда кто-нибудь нарисуется и предложит в обмен на них то, что вам действительно нужно. Случайно забредшие к нам экономисты улепетывают прочь, истошно вопя, но, простите, с каких это пор экономика считается «наукой»? За нас — Резерфорд: «вся наука – или физика, или коллекционирование марок»!

Вам, наверное, кажется, что женщин такая вот отшельническая, «гиканутая» на всю голову жизнь не привлекает, однако академия медленно, но верно наполняется студентками. Собственно физиков среди них, как обычно, немного – раз–два и обчелся, остальные же – поэты, главреды, антропологи и психологи–интеллектуалки. Поначалу девчонки ясно давали понять, что наши примитивные, трепетно хранимые «мужские ценности» заслуживают одного лишь порицания, но вскоре до них дошло, что наш дом – идеальное место для расширения сознания, разговоров по душам и развития сценического мастерства. Так что теперь женщин больше, чем мужчин в соотношении три к двум. Да и пожалуйста. Мы даем жить им, они не мешают жить нам, а что происходит между нами после захода солнца – не ваше дело.

Здесь творятся дивные чудеса. Присоединяйтесь к нам, не раздумывайте. Только фанаты атомной бомбы – извините, до свиданья. Нам известно, что атомная бомба – немудреное, морально устаревшее устройство. Любой, имеющий доступ в интернет, мало–мальские мозги и кучу свободного времени, соберет ее без труда. Но нам-то что до этого? Не царское это дело!

Послание, найденное в бутылке

Тому, кого это, возможно, когда-нибудь коснется…

Я хотел бы объяснить, почему вы обнаружили эти научные журналы в стальном резервуаре на дне шотландского озера.

Когда-то данный резервуар был частью библиотечного бойлера. Но теперь, когда топлива больше не существует, бойлер для нас – никчемная вещь. Мы до сих пор живы только благодаря возведенным на совесть стенам библиотеки. И еще мы жжем книги. Не потому, что ненавидим их, а потому, что книги, сгорая, выделяют поразительное количество тепловой энергии.

Кроме того, книги, написанные во время оно, не имеют для нас никакой ценности — они не отражают сегодняшнюю действительность. Но даже если бы они ее отражали, мы не смогли бы их читать — такой невыносимой тоской веяло бы с их страниц.

Зимой мы даже нос боимся высунуть наружу – когда над Британией завывают ветра, дующие с обледенелых холмов Германии, можно запросто окоченеть, заблудившись в лабиринте некогда жилых кварталов. Весной и летом к нам иногда заглядывают пережившие зиму везунчики, они идут на запах костров и языки пламени. Если они настолько удачливы, что их не берет даже наш карантин, мы разрешаем им поселиться здесь, среди стеллажей книг, в нашей маленькой несчастной общине.