Мой Темный Квартет

– Ты … как?

– Секунду.., – прошептал он, с шумом глотая воздух, потом поднял на нее глаза, – слушай, я отойду на несколько секунд … ладно? Дождись меня тут и держи чужие мужские руки в узде, окей?, – слабо усмехнулся он.

– Окей.., – кивнула она, но Брайан уже пропал, теряясь в толпе. Подойдя к ближайшей колонне, брюнетка облокотилась об нее, явно намереваясь не сходить с этого места до его возвращения.

Прошло несколько минут. Послышались какие-то громкие голоса, но через толпу людей было трудно что-либо понять, кто-то куда-то бежал, толкаясь и громко ругаясь. Вдруг кто-то схватил Лекс за руку.

– Черт, мы тебя обыскались!, – закричала на нее Линдси, таща ее в сторону выхода.

– Эй, что случилось?

– Все на улице, – отмахнулась от нее блондинка, бесцеремонно отпихивая всех, пробиваясь к выходу. Только вдохнув свежий, ночной воздух и отойдя от клуба на несколько метров, блондинка повернулась к подруге. Вскоре к ним подоспели близнецы.

– Так что случилось?, – повторила свой вопрос Лекс, обращаясь уже ко всем троим, кутаясь в куртку Брайана.

– Сейчас там начнутся какие-то разборки, – ответил ей Айзек, – какого-то чувака то ли убили, то ли сам кокнулся.

– А что с ним?.., – прошептала брюнетка, прижимая руки к груди. По коже позли мурашки.

– Кровоизлияние в мозг, – тихо произнес Чак, с недоумением глядя на куртку.

– Он … ?

– Мертв, – кивнула Линдси, – поэтому всем и сказали валить. Печалька.

– Ты видела Брайана?, – прервал ее Чак, подходя к Лекс.

– Да, мы общались пару … минут.

– Да ладно?, – взвилась блондинка, скрещивая руки на груди, – ну, ладно, жив останется, а то я уже думала, что ему отрезать.

– Ты не видел его?, – огляделась брюнетка, осматривая толпу.

– Он написал мне, что поехал домой, – пожал плечами Чак.

– Что?!, – развернулась она на каблуках, – он … ладно, – медленно досчитав до десяти, она попыталась улыбнуться, – мы же едем, да?

– Да, все в машину, – окликнул брата близнец, который едва держался на ногах.

– Домой. Спааать, – блаженная улыбка появилась на лице Айзека, когда он занял свое место. Линдси тоже закрыла глаза, заняв сразу два места. Лекс угрюмо уставилась на дорогу, глядя на пролетающие мимо дома, деревья, ночных прохожих.

Снова облом. Жизнь — бессовестная сучка. *** Первого апреля Лекс вернулась в колледж, встречаемая веселыми возгласами одногруппников и друзей. Ее щеки то и дело счастливо загорались легким румянцем, когда кто-то осведомлялся о ее здоровье (в школе все думали, что она потеряла дома сознания из-за переутомления и ударилась головой) или радовался ее выздоровлению. В честь дня дураков весь колледж пестрел разными анекдотами, карикатурами на разных учителей и яркими шарами. То и дело слышался громкий смех, шутки сыпались из шкафчиков, люди ходили с записками на спинах и какой-то белой присыпкой, у некоторых были разрисованы лица, подростки издевались на своими масками, на уроках обязательно кто-то подскакивал из-за очередной кнопки или подушки-пердушки. Учителя, перед тем, как зайти в класс, тщательно осматривали, не висит ли что-то над дверью, потом проверяли свой стул, стул и только тогда начинали урок. Из всех больше всего веселился Айзек, который притащил в колледж огромный мешок всевозможных приколов и все время подшучивал то над одним, то над другим несчастным. Вот уж кто искренне веселился на всю катушку. В принципе, все были счастливы, и на лицах играли улыбки, но порой можно было услышать о смерти какого-то чувака из такого-то клуба и разговоры о том, что же произошло. Лекс, получив свою дозу подколов от Айзека и других, подошла к кабинету биологии, которая у нее была пятым уроком. Пропустив около двух с половиной школьных недель, она понимала, что ей предстоит немало наверстать, но она была готова. По крайне мере, она так думала, пока, зайдя в классную комнату, не увидела человека, которого ненавидела всей душой. Курт сидел на учительском столе своей жирной задницей и показывал пальцем на доску, к которой был приклеен, несомненно, им самим, цветной презерватив. «О да, как оригинально», подумала она, сморщившись, пытаясь пройти к своему месту, но толстая фигура парня перекрыла ей путь.

– Что, убогая? Вернулась?, – ему дико нравилось называть ее кличкой Трис**, – что-то давно тебя не было.

– О, странно, что ты заметил.

– Поговаривают, тебя обвиняли в употреблении наркоты.., – прищурившись, он нагнулся к ней, мерзко чавкая когда-то цитрусовой жвачкой.

– А ты больше слушай, что говорят. Авось, чему-нибудь научишься, – огрызнулась брюнетка, снова намереваясь прорваться. Безуспешно.

– Я, вообще-то, не поверил.

– Что?, – она удивленно подняла на него глаза.

– Я не поверил в слухи.

– Правда?, – опешила она, не веря своим ушам. Может, он не такой уж и мерзавец.

– Конечно. Я знал, что если бы употребляла, то давно бы уж оседлала Адамса, – загоготал он, тыча в нее пальцем. Первозданная, дикая и необузданная ненависть вспыхнула вместе с ярким румянцем. Лекс сжала кулаки, мечтая вмазать ему, но понимала, что все это закончится сломанной рукой и вызовом к директору. Поэтому она просто прошептала сквозь сжатые зубы неслышно:

– Чтоб ты сдох, – и, развернувшись на пятках, вылетела из класса под громкий смех Курта. Прислонившись к стене в паре метров от кабинета, она закрыла глаза, дыша через рот и представляя, как этот идиот умирает, быстро и мучительно. Просто раз, два, и нет его. Злость бурлила в ней, ногти, скрипя, царапали стену. «Чтоб ты сдох. Чтоб ты сдох. Чтоб ты сдох со своей чертовой жвачкой», раз за разом проносилось в ее голове.

Вдруг она услышала какие-то крики из кабинета. Решив, что кто-то в очередной раз повелся на подкол, она, закатив глаза и приказав себе успокоиться, вошла в класс.

– Черт, черт, черт..., – проносилось по классу. Кто-то плакал, кто-то перешептывался. Не понимая, что происходит, брюнетка протиснулась вперед и замерла: около парты, на которой он сидел, лежал Курт, его конечности были как-то ненатурально повернуты, шея выгнута. Все еще подозревая, что он издевается, девушка нагнулась над ним, поворачивая к себе лицо парня, и тут же отдернула руку: лицо принято багрово-фиолетовый цвет, рот страшно искривился, а глаза вот-вот вылетят из орбит, – он... он подавился … подавился жвачкой … начал кашлять …, – прошептал кто-то, но Лекс продолжала всматриваться в мертвое лицо, до сих пор не веря, что касается трупа.

Дальше все было как в тумане: откуда-то появились учителя, начали выталкивать всех из класса, прибежавшие охранники и уборщики, покрикивали, стали отпихивать всех, кто был на третьем этаже, из классов в большую столовую. Ребята вбивались туда, как селедки в банке, прижимаясь друг к другу. В какой-то момент теплая рука ухватилась за пальцы Лекс, и Брайан вытащил ее в более-менее свободное место у окна, где стояли остальные парни.

– Ты в порядке?, – произнес он, достав откуда-то стул и усадив на него дрожащую девушку. Она не могла кивнуть, нервно сжимая пальцы.

– Вот же хрень..., – процедил Чак, наклоняясь к ней.

– Что случилось?. – спросил Айзек, касаясь плеча Лекс. Алан встал за ней, аккуратно глядя ее волосы, чтобы не потревожить, – говорят что-то про Курта.

– Курт …, – выдохнула брюнетка, оглядывая каждого, – он … он мертв.

– Черт, – выругался Брайан, теребя волосы, – что произошло?

– Он … он подавился, – повторила она слова, сказанные ей, – он что-то говорил и вдруг подавился жвачкой, которая была у него во рту... Начал потом кашлять и упал …

– Да уж, жесть, – присвистнул Айзек, – а то-то я думаю, зачем нас забрали с уроков. Нет, круто, у нас должна быть контрольная по химии, – слабо улыбнулся он, но брат тут же ударил его по затылку. Близнец кивнул, показывая, что понял и опустил голову.

– Ты в порядке?, – снова спросил брюнет, поднимая лицо девушка, легко придерживая ее подбородок.

– Он умер … из-за меня, – прошептала она так тихо, что никто не услышал.