Мой Темный Квартет

– Ты рад меня видеть? Да? Я тоже тебя люблю, – вывернувшись, он лизнул меня в нос, и я усмехнулась, – я тоже тебя люблю..., – слова повисли в воздухе. Вроде бы самые обычные слова, но почему-то людям сказать их так трудно. Как и слово «прости», – да уж, милочка, что-то тебя на философию потянуло ночью-то, – тряхнув волосами, я, сбросив каблуки, прошла на кухню и налила Даксу воды. Щенок, на секунду прикоснувшись волосатой мордочкой к миске, тут же поднял на меня свои карие, горящие непомерным обожанием глазки.

Вдруг меня как стукнуло. Я рванула в комнату и, включив компьютер, ввела в поисковик фразу из песни, под которую мы с Брайаном танцевали. Танцевали... Черт, дело почти дошло до поцелуя. Хм, вот именно, что почти. Найдя то, что искала, я врубила ее на 50% и, откинувшись на спинку стула, закрыла глаза, возвращаясь мыслями на несколько часов назад. Когда его тело было прямо около моего, когда его руки касались моей обнаженной кожи, когда я чувствовала его дыхание, его взгляды, когда мои пальцы впивались в его волосы, когда он сказал, что я … Он же в первый раз в жизни сделал мне комплимент! Боже... Порой мне кажется, что я сойду с ума от его поцелуев, ну, или от их нехватки. Рассмеявшись собственной глупости, я пошла в ванную, так как не намеревалась ложиться спать: впереди два выходных — высплюсь. Сбросив, наконец, одежду, я улеглась в теплую ванну, заранее наполнив ее тысячами разноцветных пузырьков. Песня, прокручиваемая раз за разом, слышна из комнаты, и я, расслабившись, стала невольно подпевать ей, точно знала слова всю жизнь. Горячая вода давала успокоение, позволяя каждой клеточке растечься и расползтись. Спустя полчаса, решив, что все-таки надо укладываться, я, завернувшись в полотенце, стояла около зеркала, распутывая и расчесывая волосы. Иметь длинные волосы — чудесно, красиво, это привлекает внимание, у тебя есть тысяча и один вариант, что с ними сотворить, но ухаживать за ними... Порой, это просто ужасно, потому что иногда, после ночи, приходится разбирать каждую прядку. В детстве я едва-едва сдерживалась, чтобы не отрезать колтун, так как попусту ленилась сидеть и распутывать волоски. Сейчас я уже привыкла к тому, что расческа должна быть всегда рядом. На секунду воцарилась тишина, потом

DNA

снова заиграла. Мне казалось, что теперь я знаю каждую ноту. Чистя зубы, я подняла глаза: в зеркале отражалась моя комната и окно в ней. На улице было темно, а по стеклам мерно стучал дождик. Капли расплывались, путаясь на стекле в непонятные лабиринты. Прополоскав рот, я подняла глаза, проверяя, не осталось ли макияжа, а то просыпаться с горсткой ресниц на подушке не хотелось. Тут я заметила что-то краем глаза, какое-то движение. Вскинув голову, я посмотрела в зеркало и поняла, что привлекло мое внимание: за стеклом моего окна в самом углу притаилась какая-то темная, непонятная тень, похожая на голову. Протерев лицо, я медленно пошла в свою комнату, на ходу выключая музыку. В звенящей тишине я буквально слышала, как бьется мое сердце. Когда до окна осталось пять метров, странная тень дернулась в сторону и исчезла из виду. Рванувшись вперед, я открыла его и выглянула: моя голова тут же намокла от дождя, однако я ничего не могла рассмотреть в ночной тьме, сколько не старалась. Все те же деревья и дома без намека на кого-то постороннего. Прикрыв окно, я выключила свет в ванной и, плотнее укутавшись в полотенце, уселась на кровать, глядя в пустоту. Мои мысли метались, не находя себе место в моей голове. Вдумываясь в то, что я видела. Я пришла к выводу, что это была мужская голова: копна растрепанных волос и широкие плечи... Я вздрогнула. Это ведь не мог быть Брайан?

Или мог?

Мой выдох разразился громом в тихой комнате. Нет, это глупо! Какая же я идиотка. Я ведь нахожусь на втором этаже, и он просто не мог добраться сюда, так как поблизости нет ни одного дерева или лестницы, по которой можно было бы подняться. А он не человек-паук, чтобы лазать по стенам... Какая я глупая. Нервно хихикнув, я переоделась в пижаму, обдумывая, что бы могло понадобиться Брайану ночью в моей комнате ночью, если это был бы он. Явно не подсмотреть за мной — ему это не интересно.

Или интересно?

Черт, таким образом я доведу себя до сумасшествия. Обхватив голову руками, я опустилась на пол, утыкаясь лицом в колени и закрывая глаза. Мне нужно просто успокоиться и уснуть, а на утро все будет как всегда. Вдруг другой, режущий звук прервал мои размышления: комнату наполнил скрежет когтей о металл. Подняв голову, я ожидала увидеть Дакса, который царапает железную ножку стула или что-нибудь другое, однако в комнате никого не было, кроме меня. Но звук продолжается. Мерзкий, неприятный звук, от которого все твое существо начинает бунтовать и бесноваться. Сморщившись, я встала, оглядываясь, и едва не упала, когда случайно посмотрела на окно: на стекле, по которому стекали десятки капель, перегоняя друг друга, зияли шесть букв, неровные, точно вырезанные острым ножом. Стараясь не кричать, я подошла вперед, в то время как прорезались седьмая и восьмая буквы. Наклонившись вперед, я прочитала:

Б Е Р Е Г И С Ь

«Что за черт?», мои волосы встали дыбом, а дыхание, вырывающееся через приоткрытый рот, стало сворачиваться клубочками пара. Но ведь я дома? Почему... И правда — стало как-то холодно. Поежившись, я потянулась за пледом, когда послышался глухой удар. Резко повернувшись, я обнаружила отпечаток руки прямо поверх «Е» и «Г».

И это был не просто отпечаток руки.

Это был окровавленный след мужской руки, растекающийся по рваному стеклу, смешивающийся с каплями дождя.

Только спустя минуту я поняла, что кричу.

Глава 26.

Часы показывали начало седьмого, когда телефон, лежащий на краю тумбочки около кровати Брайана, завибрировал. Брюнет, только недавно уснувший после ночной гонки, недовольно застонал и, вытянув руку, стал нащупывать предмет, разбудивший его, потом нажал на кнопку и прижал его к уху.

– Это должно быть чем-то невероятно важным, – предупредил он, зевая и протирая уставшие глаза.

– Доброго утречка, – весело откликнулся Айзек.

– Утречка?, – разлепив глаза, Брайан посмотрел на часы, – Айз, ты тупой или слепой? Даже семи нет, блин!

– А я и не прошу, чтобы ты отвечал, я просто информирую: в честь нашего, как говорится, примирения и воссоединения я устраиваю вечеринку. У нас дома в пять вечера.

– А ты не мог это сказать часов в десять?, – простонал парень, закрывая глаза рукой и откидываясь на подушки.

– Не перебивай. Так, что дальше … Ах да, это типа пижамная вечеринка, так что, если хочешь, возьми свои штаны со Спанч Бобом...

– Но у меня …

– Я сказал, не перебивай, – одернул его Айзек. Брюнет едва сдержался, чтобы не засмеялся — да уж, Айзек в своем репертуаре, – потом, так как это общая вечеринка, то мы все должны вложиться. С тебя … сейчас посмотрю …, – что-то зашуршало, потом послышался крик явно не в трубку, – Чак, че там Брайану тащить?, – в ответ брат простонал что-то нечленораздельное — он явно спал, – короче, с тебя напитки, только имей в виду — только одну шампанское, а то меня и так со вчерашнего еще мутит. А так — колу, спрайт и прочей химии. Окей?

– Стой, а ваша мать?

– Она уехала на месяц, не знаю куда. Главное, она свалила. Ну, так что? Принесешь?

– Заметано, – хмыкнул Брайан, – теперь можно поспать?

– Не опоздай, – попрощался Айзек и положил трубку, тут же набирая другой номер, оповещая Алана, который уже встал и занимался уроками. Ему он поручил принести фрукты. Затем парень позвонил Лекс. Тут ему пришлось выслушать пятиминутные крики и обещания скорейшей смерти, – ну извини, я не думал, что ты спишь.

– О да! Сейчас всего-то 6:26, как я могу не спать!, – злилась девушка.

– Слушай, – он ввел ее в курс дела, заканчивая свою речь следующими словами, – со всех парней я что-то потребовал, а с тебя. От тебя требуешься ты сама, желательно в пижаме, плюс — прихвати с собой свою разноцветноволосую подругу, – улыбнулся парень, – и я буду безгранично счастлив. Как ты думаешь — она захочет к нам прийти?, – тут забеспокоился он.