Мой Темный Квартет

– Я знаю, что ты там, – «о черт!». Она едва сдержала крик, поняв, что это Брайан. В женском туалете. Хотя для него правила не писаны. Приняв решение, что он уйдет, если она не ответит, она сжала губы и закрыла глаза, – королевишна, у тебя не получится меня одурачить, потому что, во-первых, это первый туалет на пути из класса биологии, а во-вторых, я вижу твои босоножки под дверью, – тихий насмешливый голос. Брюнетка стукнулась макушкой по двери, проклиная себя за глупость.

– Уходи, – прошипела она.

– Не получится, так как, опять же таки, во-первых, я должен вывести тебя из состояния накручивания себя, и во-вторых, – он зашуршал чем-то о стенку двери, – у меня твоя сумка, – самодовольно закончил Брайан.

– Дьявол!, – выругалась девушка, снова ударяясь головой о дверь.

– Хей, прекрати долбить свою хорошенькую головку.

– Заткнись, Адамс. Оставь сумку на раковине и вали к своей проститутке.

– Микс — не проститутка, – голос парня стал серьезным, в нем проступили ледяные нотки. Брюнетка напряглась, она практически видела, как он нахмурился, и его губы образовали прямую линию, – я не до конца одобряю ее образ жизни, но она не ночная бабочка.

– У меня создается впечатление, что ты против проституток.

– Как можно любить женщину, не уважающую себя?, – ответил вопросом парень, прислоняясь спиной к двери. Лекс прикусила губу, обдумывая его слова.

– Что ж, похвально, – признала она. Брюнет только хмыкнул, но промолчал. Минут пять они стояли в тишине, потом Брайан прошептал:

– Почему ты так все усложняешь? Было бы гораздо легче жить, если бы люди признавали свои чувства, а не скрывали их.

– Ты это сейчас про себя?, – съязвила девушка. Намек на улыбку промелькнул на ее губах, а парень усмехнулся, откидывая голову назад и закрывая глаза.

– Нет. У меня все нормально. Но мне было бы проще, если бы ты признала, что ревнуешь...

– Дело в том, что я не ревную, – прервала его Лекс, – просто … это трудно объяснить, – ее глаза забегали по кафельным плиткам, пока она пыталась найти нужные слова, – я собственница по натуре, но сейчас это не играет роли, так как ты никогда не принадлежал мне. По-настоящему. Я окончательно и бесповоротно запуталась в тебе. В нас. И вообще — есть ли вообще «мы» или только «ты» и «я»? Я схожу с ума изо всего, что происходит вокруг. Мой мир рушится, когда ты сначала посылаешь, потом обнимаешь, потом орешь, потом целуешь, потом издеваешься, потом флиртуешь... Я не знаю, что мне думать и что делать. Я только знаю, что когда вижу, как эта потаскуха — видишь, я не говорю «проститутка» – бессовестно лапает тебя всего спустя несколько дней после того, как я спала в твоей постели, делила ее с тобой, делила твой воздух, мне хочется вырвать ей пальцы и засунуть их в ее тупую голову. Я не понимаю, как это все произошло, но я изменилась. Я уже не так Алексис Маллейн из Нью-Йорка, которой была, когда только приехала в этот город. Я уже другой человек. Черт, – она замолчала, ее мысли метались, потом она истерично усмехнулась, – ты был первым человеком, которого я встретила в этом городе. Дважды. Первый раз ты подрезал нашу машину, когда мы поворачивали на нужную нам улицу, потом я налетела на тебя в колледже...

– О, то есть ты все-таки признаешь, что это ты собиралась меня снести?..

– Ты невозможен!, – философский грустный шар лопнул, когда Лекс засмеялась, качая головой. Ну как можно не любить этого засранца? Девушка слегка откинулась назад … и точно бы упала, если бы теплые, мускулистые руки не подхватили ее, не позволяя собранным в хвост волосам оказаться на грязном полу. В испуге она схватилась за шею парня, глядя ему в лицо, – но … но … но … , – лепетала она, не понимая, что произошло.

– Дверь была открыта. Защелка там чисто символическая, она не держится.

– То есть … ты мог открыть дверь в любой момент?, – прошептала Лекс. Брайан кивнул, медленно изучая ее лицо. Они были так близко, так притягательно близко … и парень поставил ее на ноги, придерживая под локоть, – почему ты не сделал это?

– Тебе нужно было выговориться, – просто сказал он, пожимая плечами, точно это было нечто само собой разумеющееся.

– Иногда ты бываешь чертовски милым, – признала она, все еще не отрываясь от его лица.

– Я всегда очарователен, – улыбнулся брюнет, стоя мордашку Кота из Шрека.

– Я тебя умоляю: порой ты ведешь себя как последний подонок, – фыркнула Лекс.

– О, это был удар ниже пояса, – парень притворно скорчился, сгибаясь в талии и охая. Девушка засмеялась, с нежностью глядя на него. Они снова замолчали, потом Брайан поднял голову, – признай, что ревнуешь. Тебе же станет легче дышать.

– Я не ревную, – в который раз повторила брюнетка, качая головой, – человек может ревновать, если он испытывает хоть что-то к человеку, а я … , – она не договорила, прикусив губу и опуская глаза.

– Правда? Ты ничего ко мне не чувствуешь? Не испытываешь? Не грезишь обо мне? Даже не побоюсь предположить, что ты меня рисуешь, сама того не желая, – Лекс вскинула синие глаза, этим жестом выдавая себя, – то есть, если сейчас я тебя поцелую, ты не ответишь и оттолкнешь меня?

– Я …, – розовые губки приоткрылись, дыхание участилось, а ведь он только говорил, еще даже не приступая к обещанным действиям. Парень видел реакцию тела брюнетки на его слова и внимательно всматривался в глубины ее глаз, пытаясь добраться до души.

– Ну так что? Оттолкнешь? Или прижмешь к себе?.., – тихий, хриплый голос, полный соблазна и флирта. Как тут устоишь?

– Если я скажу «оттолкну», то я совру, – прошептала Лекс, хватая края рубашки брюнета и, отодвигаясь назад, прислоняясь бедрами и плечами к двери, притягивая его к себе. Парень уперся руками в дверь вокруг ее головы, сохраняя совсем маленькое расстояние. Их дыхание медленно начинало смешиваться, груди тяжело вздымалось, электричество между ними поднималось все выше и выше по телу, наполняя конечности током.

– А я что говорил, – прохрипел Брайан, не двигаясь, но когда брюнетка потянулась к его губам, он отвернул голову, сжимая губы, – нет. Не надо.

– Почему?, – еле-еле выговорила она, не в силах сдержать дрожь. Шоколадные глаза уперлись в ее, – не говори, что это из-за Микси.

– Я, конечно, бабник и все такое, но все же я не могу встречаться с одной девушкой и одновременно целоваться с другой.

– Да ладно?, – ехидно прошелестела девушка, слегка прижимаясь к нему, пытаясь соблазнить. Глаза парня потемнели, и он сглотнул и, не сдержавшись, бросил взгляд на ее грудь. Потом плотно закрыл глаза и покачал головой.

– Нет, – повторил он уже твердо. Лекс едва сдержала выдох разочарования. Она надула губы, сложив руки на груди. Брайан приоткрыл глаз и улыбнулся, увидев ее выражение лица, – ты как маленькая, принцесса. Боже..., – знакомым движением он «поправил» волосы, – что ты во мне нашла? Я ведь, как ты сама сказала, подонок, придурок, что ты там еще говорила?

– Как же ты не понимаешь?, – покачала брюнетка головой, с нежностью и болью глядя на него, – вот я не пойму: то ли ты слишком самовлюблен, чтобы оценить собственное совершенство, то ли ты круглый идиот.

– Давай сойдемся на идиоте, – подмигнул брюнет, на его губах расцвела и распустилась улыбка, от которой внутри все пело. Лекс тоже улыбнулась и протянула руку, чтобы коснуться его волос, как вдруг парень издал странный горловой звук и, обхватив себя руками, упал на колени, стиснув рубы и едва-едва сдерживая рычание. Девушка отскочила, зарыв рот руками. Она видела, как бугрились мышцы под рубашкой, как все тело парня напряглось и выгнулось дугой от несдерживаемой боли, его глаза были плотно зажмурены, а зубы прокусили нижнюю губу. Слегка оправившись от шока, брюнетка бросилась к нему, обхватывая за плечи.

– Брайан! Брайан!, – звала она его, пока он не потерял сознание, однако не издал ни звука, признавая слабость, хотя боль, пронзавшая его тело раз за разом, была похожа на муки Ада.

– Эй, Брайан... О боже... Ответь... Я тебя прошу, – тихий голос, в котором звенели слезы, долетел до ушей. В голове все гудело. Брайан открыл глаза и обвел комнату мутным взором. Его рука болела, но он не решался посмотреть на метку при Лекс.