Мой Темный Квартет

– О, я польщен, – он хмыкнул, вытянув вверх руки, и зевнул, – как же я устал …

– Ничего, благо начались каникулы, – расслаблено прикрыл глаза Хандерсон.

– О да! Счастье!, – улыбнулся Макклаймен. Лекс с нежностью посмотрела на них, на парней, которые занимали огромную часть ее сердца, и она поджала губы, испытывая к ним такую сильную любовь и привязанность, что сердце защемило.

– Спасибо … спасибо вам, – прошептала она, тряхнув головой, – спасибо, хотя бы за то, что вы есть у меня.

– Мы бы не оставили тебя, солнце, – Чак щелкнул ее по носу, – мы твои защитники и никому не позволим тебя тронуть. Ты наше сердце и клей, Лекс, мы не оставим тебя.

– Никогда, – кивнул Алан.

– Можно ли говорить о вечности в наше время?, – выдохнула брюнетка, – сколько раз я читала в книжках об этом «навсегда», и никогда оно не сбывалось. Его обрывала смерть, или ссора, или вражда, и все эти громкие слова шли крахом, растворяясь в пустоте мироздания.

– Смерть заберет каждого когда-либо, – тихо отозвался блондин, – но тем временем, что у нас есть до того, как ее цепкие лапы схватят нас, мы можем распоряжаться так, как сами захотим, выжимая из отведенного нам времени столько, сколько возможно.

– Тебе явно надо быть писателем, – улыбнулась Маллейн, – реально, Ал, напиши книгу. Станешь известным и популярным.

– Разве это главное?, – отмахнулся он, поправив волосы, – популярность, известность … Все это пыль, которая растворится со временем. Гораздо важнее то, что я имею сейчас, – он крепко сжал их руки, и его серо-зеленые глаза блеснули, – вас, нашу дружбу. Все остальное — неважно.

– Неплохо сказано, – улыбнулся Чак.

– Ладно, парни, – протянула Лекс, убирая с лица выбившуюся прядку, – вы идите, я скоро спущусь.

Несколько минут девушка сидела, глядя перед собой, но не видя ничего конкретного, она пыталась разобраться в себе, в том, что происходит вокруг нее. Возвращение отца, отношения с Брайаном, каникулы … Все смешалось в один большой клубок, и она никак не могла схватиться за нужный кончик, чтобы размотать его и получить ответы на все вопросы. Несмотря на то, что она встречается с Брайаном, она не может с уверенностью сказать, что происходит с ним, а что-то явно происходит. И тот медальон … мог ли он на что-то повлиять? И если да, то насколько сильно? Она видела, как иногда брюнет замирал на одном месте, глядя куда-то в пустоту, беззвучно шевеля губами, словно разговаривая с кем-то невидимым, как она просыпается ночами в пустой кровати, как меняется выражение его лица без какой-либо причины, как резко меняется его настроение... Все это волновало и пугало ее, и она хотела во что бы то ни стало докопаться до истины, но она знала, что сам Адамс не выложит ей всю правду, нужно было собираться информацию по тем жалким крупицам, что удается. Спускаясь вниз, она едва не налетела на Айзека, у которого на шее алели следы от помады Линдси.

– Ой, Айз, – хихикнула она, врезавшись ему в грудь, – осторожней!

– Прости, – беззаботно хмыкнул тот, – я тут слышал, что вы обменивались признаниями с Чаком и Алом?

– Но как ты .., – опешила было брюнетка, потом понимающе кивнула, – твои суперштучки.

– Читер, – хмыкнул он, – знаешь, обычно я завидую друзьям, потому что иметь шикарный слух — это хуже, чем зрение или силы, но порой эта способность кажется мне незаменимой. Как, например, сейчас.

– О чем ты?

– Ну, раз уж все раскрывают свои карты — то и я, пожалуй, вскрою тузы, – он положил руки в карманы, покачиваясь с пяток на носок.

– Ты какой-то странный, – вскинула бровь девушка.

– Не перебивай, я и так себя идиотом чувствую, – остановил ее Айзек, хмыкнув, – короче … ты мне нравишься, Лекс. Да-да. Не делай такие глаза. Видимо, ты наше проклятие, проклятие нашего квартета, мы все в тебя по уши. И, знаешь, если бы я не был таким любителем всего женского населения в целом, то я бы точно пытался тебя завоевать, но этого не случилось по двум причинам. Первая: Брайан тот еще соперник. Мы как бы одинаковые по силе, но я бы ни за что не пошел на него с кулаками, потому что мне далеко не улыбается собирать мозги со стенки. Вторая: появилась Линдси, и эта телочка искренне взорвала мой мир. Я все еще не могу сказать, что равнодушен к тебе, но я переключаю это на близкие дружеские чувства, потому что не хочу каких-либо неловкостей, ибо неловкости отстой. Как-то так, – и он беззаботно усмехнулся.

– Ты издеваешься?, – выдохнула Лекс, – это ведь шутка, я надеюсь?

– Я бы обиделся, но я слишком оптимистичный, чтобы дуться, – легко поцеловав ее в щеку, парень побежал вниз, – спускайся, цветочек, а то тебе ничего не останется!

***

– Куда. Ты. Собралась?, – недовольно прохрипел Брайан в подушку, хватая Лекс за талию и возвращая обратно в кровать, прижимая ее к себе.

– Я в туалет хочу, – хихикнула та, стараясь вырваться, – Брай!

– Помолчи, мне снится шикарный сон .., – невозмутимо продолжил он, не открывая глаз, – мне снится, как моя девушка целует меня и шепчет, что я самый лучший ее секс …

– Многого хочешь, – фыркнула брюнетка, продолжая бороться с его урками, – да пусти же, Брай! Я хочу в туалет!

– А мне плевать, – хмыкнул он и, резко подняв ее под себя, положил голову ей на грудь, преспокойно захрапев. Девушка не сдержала улыбки, с нежностью глядя на этого самоуверенного психопата, который окончательно и бесповоротно заполонил ее мысли.

– Ну пожалуйста, – прошептала она, водя пальцами по его голове, – отпусти меня …

– Неа, – отозвался он, недовольно щурясь на солнечные лучи, пробивающиеся через складки занавесок. Широко зевнув, он сонно приоткрыл глаза и мягко поцеловал ее, тихо заурчав, – знаешь, пожалуй, я привыкну просыпаться с тобой.

– Мне очень приятно, но я сейчас лопну, – она поджала ноги к груди, этим самым совершив ошибку, зацепив коленом боксеры парня. Резко замерев, она испуганно посмотрела на остекленевшее выражение лица парня, который медленно открыл глаза и хищно посмотрел на нее.

– Что ж, – промурлыкал он, резко подтягивая ее к себе, заставляя обвиться ногами вокруг его бедер, – теперь ты точно не скоро сможешь справить нужду, солнышко, потому что сейчас я хочу другого.

«Вот черт .., – пронеслось в голове брюнетки».

*** Только к двум часам все кое-как раскачались, так что обед спустился к пяти часам вечера, а ужин и вовсе обещался стать ночным жителем. Все шестеро, не замолкая ни на минуту, носились по дому, разбирая вещи или готовя очередное неудачное блюдо. Смех практически не замолкал, когда тот или иной парень вдруг подхватывал девушек, щекоча или кружа их по комнате. В итоге к шести часам они настолько вымотались, что сил осталось только на то, чтобы тупо сидеть на ковре в гостиной и играть в «Монополию». Вечно неунывающий Айзек раздражал всех своим оптимизмом и активностью, в то время как другие то и дело пропускали свои ходы, едва-едва не засыпая на месте. Так что никто не удивился, когда после часа игры почти все были банкротами, задолжавшими близнецу по паре миллионов.

– Богат! Как я богат!, – вопил он, потрясая своими миллионами, – а вы все — лузеры! Ахахах!, – он зашелся веселым детским смехом, так что никто не мог на него даже обидеться.

– Ладно, – протянул Брайан, потягиваясь и поднимаясь на ноги, – я отлучусь ненадолго. Не думаю, что пара минут что-то изменит, разве что в его копилку прибавиться еще несколько тысяч.

– Иди-иди, – довольно хмыкнул близнец, – я как раз тебя обанкрочу.

– Да пожалуйста, – усмехнулся он и вышел из комнаты, зевнув.

– Ну, кто готов отдать мне свои минус-миллионы?, – довольно потер руки Айзек, и все в унисон застонали, закрыв глаза.

Прошло десять минут. Игра продолжалась все с той же скоростью улитки, Айзек все также выигрывал, а остальные едва боролись со сном.

– А где Брайан?, – вдруг спохватилась Лекс, выпрямившись.

– Уснул, наверное, – усмехнулся Чак, поднимаясь, – пойду посмотрю.

– Посмотришь?, – многозначительно дернул бровями Айзек.