Страница 121 из 186
– Но ты же сказал «чепуха», – продолжила брюнетка, кусая губы и не глядя на парня. Он развернул ее к себе, заставляя посмотреть себе в глаза.
– Ты ей поверила?, – его глаза как-то лихорадочно сверкали, не по-человечески, в них горели тысячи звезд и комет.
– Я не знаю..., – она смутилась, стараясь не смотреть в эти глаза.
– Нет, слушай, ты поверила ее словам?
– Как бы да, но...
– Подожди, не мямли. Поверила? Это главное, потому что, пока срок маленький, все еще может зависеть от твоего желания. Ты ей поверила?
– Вроде...
– А ты сама хочешь мальчика?
– Я … я …
– Я говорю, не мямли. Просто ответь на вопрос.
– Да, я всегда … всегда хотела мальчика... , – она не добавила «первым», скрывая то, что хотела больше одного ребенка.
– Вот и все. Нужно просто очень этого хотеть, – он слабо улыбнулся, потом вновь уставился перед собой. Выражение его лица с полусумасшедше-счастливого сменилось на болезненно-равнодушное, морщинки выступили на мраморном лице, брови образовали пушистые полумесяцы, нависая над потускневшими глазами, – ну, и как? Теперь, зная пол, ты выбрала имя?
– Нет … Еще ведь рано...
– Почему? Родители сразу же задумывают имя, голосуя и собирая подписи друзей, кто за какое...
– Но я с тобой еще не говорила.., – прошептала Лекс.
– Но у тебя же есть Чак, – боль невольно скользнула в голосе, и Брайан отвернулся, смотря в противоположную сторону. Девушка встрепенулась и коснулась его щеки.
– Брайан … Да, я … я вместе с Чаком... да, но … но никогда бы так не поступила … Ты все равно будешь отцом …
– Да какой их меня отец?, – выдохнул тот, не поворачиваясь, – а Чак … я помню, как еще ребенком он вбил себе в голову, что влюбится только один раз, и у него будет семья. Он хотел сначала мальчика, потом девочку, потом опять мальчика. Хотел путешествовать по всему миру, повидать его. Поэтому …, – он перевел дыхание, – будет лучше, если ребенок с рождения будет знать своего отца, а я буду … я буду ему дядей, если это так необходимо, а лучше, если он вообще никогда не узнает, при каких обстоятельствах появился, и каков его настоящий родитель...
– Нет, Брайан! Нет! Ты все равно будешь отцом, – она глотала ненавистные слезы, повторяя вновь и вновь, – ни я, ни Чак не способны на такое...
– Так ведь я сам этого хочу, – он, наконец, взглянул на нее, – так будет лучше и для тебя, и для ребенка. Он будет расти в полноценной, любящей семье.
– Ты — отец...
– Отец, который испортил матери жизнь?, – перебил он ее, испытующе глядя в синие глаза, – испортил все будущее, потому что вовремя не остановился? Не предотвратил ошибку?
– Я не хотела останавливаться, – твердо сказала Лекс, обхватывая его лицо руками, – ты слышишь? Я не хотела останавливаться. Я была счастлива тогда, и я счастлива сейчас. И даже если бы мне дали шанс все изменить, изменить ту ночь, зная наперед, чем все закончится, я бы все равно поступила также, и поступала раз за разом, не меняя ничего бы, ни единой минуты, ни одного мгновения. Слышишь?
– Но ведь это исковеркало твою жизнь...
– Я уже говорила: одно хорошее мгновение стоит десяти плохих. А это было лучшим мгновением за всю мою жизнь, и я не смогу тебя отблагодарить никогда за то, что ты тогда сделал... Я … я ведь старалась, честно, тебя возненавидеть. Пыталась, но ничего, все также. Я чувствую к тебе все, что угодно, кроме ненависти. Ее нет и никогда не было, – она ласково коснулась его скулы, – и не смей говорить глупостей, понял? Я все еще горю желанием вмазать тебе, ты все время напрашиваешься...
– Может, я этого заслужил?.., – тихо спросил Брайан, не отрывая глаз от ее лица. Лекс улыбнулась, озаряя его светом, потом опустила взгляд на его губы и напряглась, чувствуя знакомый жар в теле. Не осознавая, что делает, подчиняясь позыву своего тела, брюнетка прикрыла глаза и потянулась навстречу тому, чего желала, чем жила, о чем грезила, что пыталась забыть. Парень замер, поняв, что она задумала, не в силах ни отодвинуться, ни сделать шаг вперед; он просто сидел на месте, глядя на приближающие розовые приоткрытые губки...
Время будто остановилось. Оставалось пять каких-то жалких миллиметров, ничтожное расстояние. И он отстранился, резко встал на ноги и, закинув руки за голову, отошел к окну, поджав губы. Девушка оказалась в пустом пространстве, распахнула брошенные глаза и медленно обвела комнату отсутствующим взглядом, с болью глядя на фигуру, стоящую к ней спиной. Мускулы, нервы, положение конечностей — все говорило о том, что парень на взводе.
– Нет, – тихо, но твердо, даже грубо произнес он, упершись руками в подоконник до побеления костяшек пальцев, – нет, все, хватит. Пора это прекратить.
– Что … прекратить?, – дрожащий комочек боли и ужасного предположения сорвался с ее губ, заполняя каждый сантиметр душной, пахнущей их желанием комнаты.
– Все, что происходит между нами. Если … если мы не остановимся сейчас, то никогда не сможем. Хватит, довольно. Нужно расставить все точки над «i» и забыть, отстранить. Нужно просто твердо понять, что все в прошлом. Понимаешь?, – он слегка повернул голову, краем глаза уловив неподвижную фигуру девушки, которая кусала губы до крови и смотрела на него слезящимися глазами, проклиная себя за очередные слезы. За невозможность быть сильной, стойкой, такой, какой должна, чтобы пройти все испытания, которые ей подсовывает жизнь.
– Но … ты не можешь … Мы не можем …, – прошептала она, закрывая рот рукой и вцепившись зубами в мякоть ладони.
– Можем, – решительно произнес он, поворачиваясь к ней и глядя прямо в глаза, – даже должны. Обязаны.
– Я не смогу, Брайан...
– Значит, придется заставить себя, – непреклонно тряхнул он головой. Брюнетка встала и подошла к нему, смотря на него дрожащими, блеклыми глазами, коснулась легко рукой его щеки.
– Я не смогу, понимаешь? И … я не верю, что ты сможешь.
– Мы должны.., – как молитву, шепотом, боясь, что кто-то услышит, прошептал парень, опустив руки вниз и практически касаясь ее носа своим.
– Мы ничего не должны, слышишь? Никому, ничего не …
– Нет!, – он сверкнул глазами и сжал ее руки, гладившие его лицо, отодвигая их от себя, сжимая губы в длинную полосу, – все, прекрати. Всему конец. Забудь. Выкинь из головы. Этого всего не было.
– Не пытайся залезть мне в голову и исправить мои воспоминания, Адамс, – прошипела она, защищаясь. Брюнет только покачал головой, держа ее руки вместе у себя перед грудью, едва ли не касаясь ее.
– И не думал. Ты должна сама принять это решение. Так будет проще. Для тебя.
– Даже не надейся, – с вызовом прошептала брюнетка, не мигая, не давая ему оторвать взгляд.
– Тогда мне придется все сделать самому, – также резко ответил парень, отворачиваясь и хватаясь за раму, но тут тёплая рука легла на его плечо, зажигая кожу через футболку.
– Если это наша последняя … близость, неужели ты даже не поцелуешь меня? Напоследок? Неужели не будешь потом винить и упрекать себя в том, что упустил шанс?, – в ее голосе была патока и тот же вызов, она говорила тихо, вполголоса, но это действовало гораздо сильнее, если бы она кричала. Брайан медленно развернулся, с какой-то робостью глядя в эти синие глаза, горящие сейчас только для него. Он выглядел, будто подросток, смотрящий на сексапильную жену своего старшего брата, как бы понимая, что хочется, но в то же время нельзя.
– Не буду.., – прохрипел он, облизав губы, положил руки ей на щеку, сжимая пальцы в кулак, призывая свою волю, стараясь противиться животному магнетизму, который наэлектризовал их тела, притягивая их друг к другу, – не … буду.., – повторял он, будто стараясь убедить самого себя. Понимая, что практически победила, брюнетка прямо перед лицом возбужденного парня прикусила нижнюю губу, прекрасно помня, как это на него влияет, а потом, прижавшись к нему, легко коснулась его губ и провела языком по плотно сомкнутым, дрожащим губам. Что-то щелкнуло в воздухе, и он ответил, просто не сдержавшись, он отпустил себя, всего на мгновение.