Страница 32 из 50
— Шут дома?
— Дома нет, а с него денег не получишь.
— А вы кто?
— А я сестра, и зовут меня шута баламута да шутова Маршута. Возьми меня в работницы, я деньги сто рублей отработаю.
А это шут и был. Поп взял, заставил баню топить. У священника было три дочери. Шут пошел в баню, со старшей дочерью и познакомился, потом и со второй, даже и до третьей дело дошло. Но через некоторое время стал свататься жених за старшую дочь. Она оказалась беременная. Жених стал свататься на второй и на третьей — и те были беременные. Поп и придумал отдать Шутову Маршуту. Обвенчал, положил спать, муж стал ее обнимать, ласкать, а жена говорит:
— Вы меня, пожалуйста, не троньте, я не могу терпеть боли.
А муж говорит:
— Ну как же, раз обвенчались-то?
— А вы лучше отпустите меня до ветра.
Муж собрался было ее проводить, а она и говорит:
— Мне при вас совестно, привяжите веревку.
Он привязал, она и пошла. Шут привязал барана за рога, мужу скучно стало ждать, он и спрашивает:
— Что то ты долго?
Ответа нет. Муж и потянул за веревку и вытащил барана. Известили батюшку. Шут перенарядился в мужское платье, пришел к батюшке сестру проведывать:
— Как моя Маршута поживает?
— Очень хорошо, да я ее отдал замуж, но только, вот она после первой ночи от мужа убежала. А куда — неизвестно.
Шут стал искать Маршуту. Поп и зять заплатили шуту по сто рублей, чтобы он никуда не ходил, не искал её.
Шут не согласился — поп и зять прибавили еще по сто. Шут сказал:
— Ну, давай, черт с ней, найдется.
Четыреста получил и ушел. От этого шута недалеко жили разбойники; узнали, что у шуга денег много.
Шут догадался, что разбойники придут, он взял затащил в избу лошаденку и подал плохого корма, привязал к хвосту мешочек с деньгами. Разбойники заходят в избу, шут по мешочку и ударил молоточком — деньги рассыпались. Шут и говорит разбойникам:
— Тише, братцы, видишь кобыла серебром серет, если бы кормил овсом — золотом бы срала.
— Продай нам кобылу!
— А купите, двести рублей возьму.
Дали двести рублей, повалили на телегу и привезли домой; завели в комнату, постилили ковров на пол, надавали овса и сидят, дожидаются, скоро ли кобыла золотом засерет. Кобыла ела, ела, объелась и задристала, все о гад ила. Разбойники и говорят:
— Пойдем и шута убьем.
Шут догадался, взял заколол теленка, изжарил, поставил на стол. Разбойники вошли, он их сажает:
— Садитесь, гости дорогие, покушайте.
Разбойники закусили и говорят:
— Пойдем с нами, мы тебя удавим.
Повезли. Привезли к проруби и оставили зашитым в мешке. Прорубь замерзла, спустить нельзя было. Разбойники пошли за топором да за лопатой, чтобы прорубь расчистить. Едет по дороге писарь, шут ему и кричит:
— Вот какие чудеса! Тянут меня за волоса на небеса, только судить не умею, давай меняться.
Писарь согласился. Поменялся. Шут залез на лошадку и уехал. Разбойники пришли, расчистили прорубь и опустили мешок в воду. Идут домой, а тут шут навстречу:
— Здравствуйте, ребята!
— Да ты, шут, здесь?
— Здесь.
— Как очутился здесь?
— Я там коней поймал, видите, теперь у меня сивка да бурка.
Разбойники и говорят:
— Шут, поспускай нас в прорубь.
Он согласился, принесли мешки, он всех и утопил.
БАБЬЕ ПЯТНО
Дело было осенью, в конце Петрова дня, перед самой Пасхой; сидел журавль на болоте. В том месте жил поп, у него была попадья, да дочка, только и было семьи. Попадья изменяла ему с работником, а попу этого не нравилось: он работника и рассчитал. Пошел нанимать другого. Идет, а навстречу мужик:
— Здравствуй, дядюшка, куда идешь?
— А куда глаза глядят.
— А не пойдешь ли ко мне в работники?
— Отчего, можно.
— Сколько возьмешь.
— Сто рублей в год довольно будет.
— Ладно, хорошо, а ты бабье пятно знаешь?
— Знаю.
— Ну так даром ты мне не нужен, не надо, иди.
Мужик думает: «Нагрею же я этого попа!»
Обошел кругом и опять попу навстречу. Разговорились, мужик просит полтораста рублей в год.
— А бабье пятно знаешь?
— Нет, не знаю.
— Ну, иди ко мне в работники.
Пошли с попом, пришли домой, поп поднял у попадьи подол и спрашивает:
— Это что такое?
— Не знаю, это должно быть уголовная палата.
Поп отвечает:
— Она, она и есть.
Поднял у дочки подол и спрашивает:
— А это что?
Мужик отвечает:
— По моему полицейское управление? Больше быть нечему.
Поп говорит:
— Оно, оно и есть.
Пришли к кобыле, поп поднял хвост и спрашивает:
— А это что?
— А это духовная канцелярия.
— Верно, верно, верно, оно и есть. Ну, теперь, иди, работай.
Работник проработал дня три-четыре и думает: «Довольно работать, буду жить по другому».
Надо было начинать работать, а работнику неохота, он надел на хуй шапку и бегает, ищет.
— Батюшка, не видал ли шапки?
Поп говорит:
— Да ведь у тебя на хую висит.
Работник и говорит:
— Ах, он сукин сын, он провинился, надо его на сутки в полицейское управление посадить.
Поп повел его к дочке, работник сутки с дочкой прожил, а поп один пахал. Вот работник на работу два дня съездил и опять не поехал; опять надел на хуй шапку и бегает, ищет.
— Батюшка, не видал ли шапки?
Поп говорит:
— Да ведь у тебя на хую висит.
Работник и говорит:
— Ну, на этот раз надо на целую неделю в уголовную палату посадить. Снова проштрафился.
Попу делать нечего, повел мужика к попадье. Поп работает, а мужик целую неделю с попадьей спит. После этого мужик на пашню поехал, а попу тоже захотелось дочки попробовать. Одел шапку преспокойно на гладкое дерево без сука, на хуй, бегает по комнате и говорит:
— Работник, не видал ли шляпы?
— А у тебя на хую висит.
Поп говорит:
— Ах, сукин сын, его надо в полицейское управление на сутки посадить.
Побежал было поп к дочке, а мужик остановил попа.
— Стой, батюшка, погоди, так дело не пойдет: лицо духовного званья судят в духовной канцелярии.
Захватил попа и повел к кобыле. Пробыл поп у кобылы сутки, попадья его и задразнила:
— Отдал жену в люди, а сам отправился к кобыле.
Поп и взмолился:
— Работник, не знаешь ли, что сделать, чтобы матушка меня не дразнила?
— Это можно; завтра воскресенье, будешь обедню служить. Когда зазвонят, ты бежи к летнему окошечку, увидишь, что я буду делать.
На другой день поп ушел к обедни, а работник лежит на полатях и просит:
— Матушка, дай.
Она дала ему каши, он говорит:
— Я не хочу.
Дала пирог.
— И этого не хочу.
— Так чего же тебе?
— А то, что вчера давала.
— Ну, иди в подклеть, и я приду туда.
Ушли в подклеть.
— Матушка, как вчера батюшка с кобылой общался, мы так сейчас попробуем.
Одел попадье на спину седелку, узду, в клети была кропильница старая, он ее в жопу заткнул вместо хвоста. Попадья стоит в углу, а работник в другом, она и ржет как лошадь, и он ржет, друг дружке навстречу и бежать. Зазвонили, а поп у окошечка и слушает; слушал поп и заржал под окошком, а работник и закричал:
— Батюшка, батюшка, посмотри, что я устроил с твоей матушкой.
— Что такое?
— Да посмотри: в седелке и в узде и кропильница в пизде.
Матушка с тех пор перестала смеяться.
НЕВЕСТИНЫ ЗАГАДКИ
Послали парня сватать:
— Пойди туда, в которой избе раньше дым пойдет.
Встал парень до света и караулит. В одной избе огонек засветился и дым повалил из трубы, парень туда и отправился. Вошел в избу, девица в одной рубахе печь топит.
— Бог помочь!
— Добро пожаловать, доброй человек. Кабы были во дворе уши, а в избе глаза, не застал бы меня не-прибранной. Ну, чем тебе потчевать? Что сварить тебе: рыбки поплеванной или рыбки облизанной?