Кровь решит за нас

Измениться.

Саша провел носом вдоль теплой шеи. Если захочет, может измениться сам. Кто сказал, что он не может стать тем парнем, которого Натка встретит на своем пути? Никогда не обидеть ее, защитить, никогда не стать похожим на Игоря. Кровь все решит за нас?

— Буду считать, что у меня материнская кровь. Ты всегда останешься моей козявкой.

***

Прошло уже несколько часов после звонка Нины. Откинулся на сиденье. Вспомнил покрасневшие глаза Юли. Замечательная женщина, превосходный терапевт, она оказывается все это время любила его и довольствовалась малым, а он не обращал особого внимания. Просто встречались время от времени. Никаких обязательств. И только вечером, разрывая пятилетние отношения, он осознал всю серьезность ее чувств. Ни слез при нем, ни попыток удержать, только безграничная боль во взгляде.

Если она захочет уволиться, он найдет ей работу, по крайней мере, не хуже. Пашке можно позвонить, ему врачей ее уровня не хватает. Опустил взгляд на циферблат часов. Пора домой, скоро на работу, поспать немного, да и Наталка заметит волноваться начнет. Кинул последний взгляд на горящий огнями город внизу, под горой и завел двигатель.

Глава 5

Наташа медленно выплыла из сна, привычно повернулась в сторону стены с плакатом, открыла глаза, одновременно потягиваясь, и только тогда поняла, что ей что-то мешает. Она испуганно уставилась на мирно сопящего Сашку. Его рука лежала на ее талии, хозяйским жестом прижимая ее к нему. В памяти родились воспоминания, что всю ночь ей что-то немного щекотало шею… Его дыхание! Но более всего девушку поразил не сам факт, что они лежат в обнимку в ее кровати. Наталку поразило то, насколько, оказывается, тяжелая его рука.

Это сколько же должна весить ее рука, когда она ее расслабляет? Она попыталась осторожно отстраниться. Дыхание парня сбилось, мышцы напряглись, под кожей сильнее проступили вены, он крепко прижал ее к себе, не позволяя совершить побег.

— Санечка, — шепотом протянула девушка.

— Да, девочка моя? — во сне пробормотал он.

Наташа замерла. В душе поднялась волна паники и чего-то горячего, сладкого, тягучего. Он никогда не называл ее своей девочкой, тем более таким тоном. Таким странным. Сексуальным? Догадка ужаснула. Девушка взглянула в глаза мужчины с плаката, которого обожала последние несколько месяцев, пискнула и принялась судорожно вырываться.

— Что? — Санька отпустил, сел, пытаясь разлепить веки.

Она слетела с кровати, едва не упав.

— Ты!

— Дочь? — встревоженно позвал отец снизу.

Паника заполнила все ее существо. Папа зайдет сейчас, а тут такое! Она схватила сонного друга, силой стащила его с кровати и затолкала в шкаф. Вовремя. Дверь открылась.

— Дочь? — повторил мужчина.

— Аиньки, пап?

— Все хорошо?

— Да, — она восстановила дыхание. — Это я никак после экзаменов не отойду. Во сне все лето сдаю, причем снится, что безуспешно.

Сергей усмехнулся.

— Понятно. Ложись. Поспи еще, у меня вот только будильник прозвенел.

— Я так и хочу. Утром сны такие не мучают.

— На полу сегодня спала?

— Жарко стало на кровати.

— Ясно, я ушел, — он улыбнулся и исчез за дверью.

Наташа ощутила себя сдутым шариком. Хорошо-то как. Не заметил. Она опустилась на матрас, который ночью постелила Саше и тут же подскочила. Сашка! Из шкафа тишина. Бегом распахнула его, оттуда высунулась довольная и вполне бодрая физиономия.

— Никогда не думал, что девушки нижнее белье на вешалках держат, — в доказательство он продемонстрировал три самых ее открытых кружевных комплекта. — И при мне ты никогда такого не носила. Из ткани всего три полоски! — Сашкина физиономия окончательно приобрела выражение кота, добравшегося до хозяйской колбасы.

Наталка очнулась от ступора, сердито сжала губы, попыталась, правда неудачно, отвесить парню подзатыльник, отобрала законно-купленное и рывком выдернула его из шкафа на свободу. Эх, поорать бы, так нельзя же.

— Одень сейчас, а? — не унимался друг. — Вон те, у которых кроме полосок еще кружевная бабочка прямо между…

— Сашка! — сипло зашипела она.

Довольно улыбнулся, затем изобразил расстройство.

— Жаль.

— Я тебе дам “жаль”! Ты как в моей кровати оказался?

— Холодно на полу!

Наташа пытливо изучала его лицо. Зеленые глаза горели детской непосредственностью и абсолютной невинностью. Девушка прищурилась. Странно все это. Ладно, вроде правду говорит. Хотела спросить зачем назвал своей девочкой, но вовремя спохватилась. Что она скажет? Что смутилась или что испугалась? Ну мало ли кого он во сне видел.

— Короче, сиди тихо. Я сейчас вернусь. Папа уедет, тоже соберешься на работу. Завтрак сюда тебе принесу, чтоб быстрее.

— Заботливая моя, а чего как любовника в шкаф затолкала? Сергей бы все нормально воспринял. Мамка-то расскажет, что я тут ночевал.

— Бли-и-ин, — девушка заметалась по комнате. Об этом она не подумала. — Не знаю.

— Однако, козявка, — тихо рассмеялся Саша. — При отсутствии подобающего опыта иметь такие рефлексы. Впечатляет.

— Да, иди ты! Ненавижу твой сарказм.

— Не расстраивайся, мелочь, я все улажу. Не думай об этом, — он поднялся, поймал девушку за руку, притянул к себе, обнял. — Все хорошо будет. Только скажи, ты не хочешь, чтоб твой отец совсем знал, что я тут был ночью?

Она кивнула. Саша подавил разочарование.

— Значит, не узнает, — уверенно произнес он. Наталка расслабилась. Если он говорил так как сейчас, серьезно, значит и вправду все будет как он захочет. Отстранил ее от себя. — Ну, и где обещанный завтрак?

Девушка испуганно подпрыгнула и, причитая что-то о его любимом кофе и яичнице, бегом вылетела из комнаты.

***

12 августа

Четверг

Нина не смотрела на Игоря, однако кожей ощущала его пристальный, почти прожигающий взгляд. Как здорово, что только в голливудских фильмах бывших мужа с женой сажают за столом напротив друг друга. Она ютилась на своем кресле, ежась от холодного воздуха из кондиционера.

Его юристом была женщина. Кто бы сомневался? Нина в самом начале встречи осторожно осмотрела ее. Низкая полноватая, в дорогом костюме, коротко стриженная, крашеная, как любила говаривать мама, в пирожное Волга. Волосы на макушке в коричневый, все остальное в молочно белый. Взгляды женщина кидала исключительно из-под ресниц, сильно выгибая правую бровь, так что создавалось впечатление будто предмет ее внимания должен ей как минимум евро пятьсот.

Любопытно, а на своих детей она так же смотрит или у нее их попросту нет? Нина задумчиво теребила ремень сумочки и вполуха слушала обсуждение. Костю она знала давно, еще со школы. Встретились совсем недавно — мир тесен. Тогда на вечере в их еще совместном с Игорем доме вдруг обнаружилось, что знаменитый на две области юрист Коркин, коего с семьей с огромным трудом заманил на торжество муж, и одноклассник Костик, таскавший портфель ее подруги с восьмого по девятый класс, — одно лицо. Радовались встрече как дети. Жена Коркина, Лариса, по началу явно потихоньку ревновала. Нина как могла намекнула ей, что Костик толстоват стал на ее женский вкус, что лучше всяких убеждений и заверений помогло преодолеть неприязнь. Все, что ни делается, — все к лучшему. У судьбы свои правила игры. Женщина мысленно поблагодарила последнюю за удачную встречу.

Костик в чем-то мягко убеждал любовницу ее мужа… Нина одернула себя. Нет. Скорее по рвению больше похожа на одну из жаждущих. В душе начал разрастаться ком горечи и боли, она приготовилась привычно душить обиду, злость, разочарование, только на этот раз ее собственные эмоции поразили ее, можно сказать, практически подвели. Ничего похожего ожидаемому Нина не ощутила… Ничего кроме пустоты и пофигизма, того самого, который пришел к ней на балконе сынкиной квартиры после бутылки коньяка.

Погруженная в свои думы, она не сразу поняла, что к ней обратились.