Кровь решит за нас

***

17 августа

Вторник

Наташа крутилась по комнате. Они должны быть на кровати. Это точно. Перевернула все вверх дном. Ничего. Ни-че-го-шеньки. Выходит Санька… Да, нет! Быть не может, зачем они ему?

Девушка задумчиво опустилась на матрас, обняла подушку и уставилась на плакат. Вообще говоря, ей понравилось. От воспоминаний о горящих зеленых глазах, пристально, с какой-то жадностью изучающих ее тело, стало тепло, невероятно знакомое ощущение. Она оглянулась на дверь. Думать о нем так неправильно, словно ворует, вдруг застукают? Одернула себя. Кто узнает? А разобраться в себе давно пора. Бежать больше некуда.

В голове воскрес ласковый сексуальный голос: “девочка моя”. Наташа сильнее сжала подушку, подтянула под себя ноги, дыхание сбилось. Она хотела… Хотела сейчас ощутить его, услышать снова его слова. Теперь воспоминания о том, как стояла перед ним почти обнаженная, прикрываясь лишь футболкой, породили волну горячего желания, заструившегося по телу. Девушка непроизвольно выгнулась, позволила себе тихо застонать.

Тишину комнаты разрезал звонок скайпа. Наташа подскочила к ноутбуку. Сашка. Мысли одна за другой вихрем проносились в голове. Повинуясь некоему странному порыву, сняла с себя футболку, взлохматила волосы, прикрыла грудь рукой, нажала соединение и только потом сообразила, что друг может посчитать ее ненормальной.

— Привет, — сонно протянула она, стараясь скрыть смущение и страх.

Саша на том конце выдохнул.

— Привет. Спишь? — после некоторой заминки как-то отрешенно, без выражения спросил он.

Изобразила удивленное лицо.

— Ну, да. Глупый вопрос, я понял.

И где его обычный юмор? Наташа начала волноваться. Она ожидала насмешек, хулиганства, чего угодно, но не вот такого.

— Прости, пожалуйста. Спокойной ночи.

Все. Даже сказать ничего не успела, отключился.

Санька отодвинул нетбук, провел ладонями по лицу, еще раз выдохнул. Сонные темные глаза, взлохмаченные волосы и обнаженная грудь, едва прикрытая тонкой рукой. Достаточно, чтоб он напрочь забыл, что вообще хотел сказать и какого черта звонит посреди ночи. В голове хаос, мешанина мыслей, желаний, эмоций.

Зазвучал ответный вызов. Постарался выглядеть нормально, ответил. Теперь она прикрывалась маленькой подушкой, той самой, которую вечером швыряла в него.

— Саш, а куда ты положил то, чем я в тебя кинула напоследок?

Растерялся. Можно сказать правду, а можно соврать. Первый вариант выдаст его с головой, второй позволит потянуть, подождать. Он задумчиво разглядывал любимое лицо на экране. Такой простой и такой сложный выбор. И вдруг его осенило. Никогда раньше козявка не отвечала на скайп полуобнаженной. Никогда! Она всегда одевалась, даже если спала. И если учитывать тот факт, что могла не найти одежду, то всегда есть простынь, одеяло, подушка, как сейчас, да что угодно! Парень никогда еще не чувствовал себя так портясающе хорошо. Это даже лучше, чем когда понял, что у нее никого нет тогда, в машине.

— В карман.

Она прищурилась.

— Понятно.

— Я сейчас приеду и верну, спустись ко мне, — выключил, захлопнул крышку нетбука, натянул футболку и выскочил из комнаты.

— Опять друг? — сонно протянула Нина с дивана.

— Ага, — отмахнулся Санька.

— А ночевать снова у Наталки?

— Не знаю.

— Между другом и ею, ты выбираешь ее. Понятно?

— Да, мам.

Двадцать минут спустя он остановился возле дома подруги. Залаял пес и тут же замолк, из калитки вышла Наташа, прикрыла ее за собой и, быстро преодолев расстояние до машины, села на пассажирское сиденье.

— Я с тобой приучу нашу охрану ко второму ужину по ночам.

Не обратил внимания на ее шутку, только пристально разглядывал, не зная толком, что сказать и сделать. Смутилась под его взглядом.

— Ты хотел вернуть, — неуверенно прошептала она.

Парень глубоко вдохнул и выдохнул. Сколько раз он выкручивался с девушками из разных ситуаций, а тут слова промямлить не может. Черные глаза удивленно смотрели на него. Она ждала.

— Наташ, — осторожно начал он. Подалась вперед.

А что говорить? Что он любит ее? Что хочет ее? Ревнует, как идиот? Бред какой-то. К черту слова. Наклонился и поцеловал. Она не ответила, только все так же смотрела на него. Отстранился. В душе поселилась паника. Все не так. Слишком поторопился, надо было говорить, что не брал. Теперь уж точно поняла и что ответит? Чтоб катился куда подальше.

“Знаешь, Сань, хорошо, что предмет моих романтических мечтаний не ты”. Ее недавние слова отозвались болью в груди.

— Можно я спрошу? — вывела его из мрачных дум Наташа. Голос мягкий, ласковый. Все еще мягкий и ласковый. Или это просто жалость? Хотелось согнуться пополам, словно режут наживо. Ничего хуже жалости быть не может.

Кивнул.

— Вот это все… Это ты что, ко мне пристаешь?

Сашка готов был застонать от досады. Девчонка такая! То ли смеяться над ней, то ли психовать.

— А непонятно?

В темных глазах появился испуг.

— Я не знаю. Ну, ты часто так делал, что дразнил меня, в смысле. Не так, конечно, но все равно. И я подумала, что вроде как что-то не так, а потом еще подумала, решила может ты из-за того, что ни с кем не встречаешься, поэтому не так как раньше, а я неверно все поняла и испугалась. Не так, что тебя испугалась, а испугалась того, что глупая и непонимаю. Потом вечером сегодня, ты так сделал, я ночью сидела вспоминала и подумала, что в самый первый раз правильно подумала, а потом, когда с едой для Киллера тебя ждала решила, что, наверное, нет. Да?

Парень поймал себя на том, что сидит и глупо улыбается.

— Девочка моя, ты сама-то сейчас поняла, что сказала?

— Ага, — она несчастно поморщилась. — А ты не очень, да?

— Да.

Он перетянул ее к себе на колени и снова поцеловал. На этот раз она ответила, осторожно и все еще испуганно. Оторвался от нее, взглянул в обожаемые глаза.

— Просто скажи, тебе нравится?

Она кивнула. Подавил желание засмеяться, не поймет, а обидеть ее страшно, ни за что в жизни. Дикую боль сменила эйфория. Коснулся пальцами приоткрытых губ.

— Девочка моя, — повторил он.

— Ты во сне так кого-то называл, — Саша с упоением услышал нотки обиды.

— Учитывая тот факт, что так я называю только тебя, делаю вывод, что снилась мне ты.

Скорее почувствовал, чем увидел ее удовольствие от услышанного. Не выдержал, поцеловал еще раз. Ему нравилось ощущать ее тело под ладонями, нравилось держать ее на коленях. Девушка прижалась к нему, неуверенно запустила пальцы в короткие волосы. Ее осторожность сводила с ума, он хотел ее ближе, хотел быть сейчас в ней, быть ее, сделать все, что она пожелает. Черт. Скажет, сигануть с крыши — прыгнет и плевать на все.

Почему так осторожно, словно испуганно? Боится его?

Парня осенила догадка. Дебил! Отпустил, погладил по щеке, подождал пока она восстановит дыхание и откроет глаза.

— Наташ, ты целовалась раньше?

Покраснела, опустила взгляд на его грудь. Постарался убедить себя, что это не важно, совсем не важно, задушить восторг на корню. Какая ему разница? Не сумел. Огромная. Хотелось заорать всем и каждому, что он один, единственный. Только ей об этом знать не обязательно.

— Между прочим, — недовольно пробурчала она, — это ты виноват. Стоило кому-нибудь в школе меня на свидание пригласить, как тут же рядом маячил ты. И ладно на свидание провожал! Это полбеды! Но со свидания-то, наверное, до дома меня парень должен был провожать!

— Это те двое хлюпиков что ли?

— Они не хлюпики.

— Поспорим? Первый, как его Антон, кажется, сбежал еще до моего обещания в случае чего покалечить. Второго не запомнил, но разговор он до конца выдержал.

— Какого обещания? Какой разговор?! — взвилась Наташа.

— Серьезный. Не важно. Проверку не прошли.

— Ах, ты! — безуспешно попыталась вырваться. — Тебе, значит, можно было, а мне нельзя даже на свидание нормально сходить?