Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 24 из 55



Капитаном «Надежды» был назначен капитал-лейтенант И. Ф. Крузенштерн, капитаном «Невы» — капитан-лейтенант Ю. Ф. Лисянский — оба опытные офицеры, в прошлом служившие в английском военно-морском флоте в Индии. Выход кораблей планировался на лето 1803 г. В последний момент в эти планы были внесены изменения: графу Румянцеву пришла мысль воспользоваться предприятием и отправить в Японию специальную миссию, с тем чтобы попытаться заключить с ней торговый договор. Чрезвычайным посланником был назначен Н. П. Резанов, который давно ратовал за поход кораблей на Аляску. Румянцев считал Резанова, прекрасно владеющего иностранными языками, самым подходящим человеком для этой цели. К тому же Резанов овдовел и ему не мешало отвлечься от своей печали.

Внезапное повышение Резанова явилось ударом по самолюбию Крузенштерна. Дело в том, что Резанов, будучи к тому времени уже в генеральском чине и имевший звание действительного камергера, назначался не только чрезвычайным посланником к японскому двору, но и начальником всей первой русской кругосветной экспедиции, Крузенштерну же «поручалось лишь командование над обоими судами в морском и дисциплинарном отношении». Резанов становился «полным хозяйским лицом не только во время вояжа, но и в Америке». Более того, инструкция Резанову гласила: «Сии оба судна с офицерами и служителями, в службе компании находящимися, поручаются начальству вашему».

Крузенштерн, глубоко оскорбленный, писал главному правлению компании, что он, Крузенштерн, «призван по Высочайшему повелению командовать экспедицией и что оная вверена Резанову без его ведения, на что он никогда бы не согласился, что должность его не состоит только в том, чтобы смотреть за парусами».

Все эти перемены во время пути повели к неприятным эксцессам: Крузенштерн претендовал на начальствование экспедицией и подвергал Резанова оскорблениям. Вел он себя совершенно недостойно звания офицера военно-морского флота, так что Резанов в пути даже опасался за свою жизнь. Тот факт, что Крузенштерн и его офицеры оскорбляли человека, официально назначенного главой экспедиции, расценивалось по тогдашним законам как бунт. (Подробности этого путешествия см.: В. П. Петров. Камергер двора.)

Оба корабля вышли в плавание из Кронштадта 7 августа 1803 г. 14 июня 1804 г. «Надежда» вошла в гавань Петропавловска-Камчатского. Начальник области генерал-майор Кошелев начал расследование недостойного поведения Крузенштерна, которое приняло для последнего весьма неблагоприятный оборот. Поняв это, Крузенштерн публично принес Резанову извинения и просил генерала Кошелева «не давать дальнейшего хода делу».

26 сентября 1804 г. Резанов отправился на корабле «Надежда» со специальной миссией в Японию, где он пробыл до 6 апреля 1805 г., т. е. больше шести месяцев, так и не добившись никаких результатов: ни свидания с японским микадо, ни торгового договора с Японией.

Однако нужно сказать, что времени Резанов не терял ни во время путешествия, ни в Японии. Он выучил японский язык на корабле от японца, которого русская администрация возвращала в Японию. За шесть месяцев он составил «Словарь японского языка» и написал «Руководство к познанию японского языка». Оба эти труда были им посланы президенту Петербургской академии наук.

Второй главной целью путешествия Резанова было посещение русских колоний на Аляске.

Из Петропавловска он отправился на Аляску на бриге «Мария» в сопровождении двух морских офицеров Н. А. Хвостова и Г. И. Давыдова, а также личного врача Лангсдорфа. Прибыв в Новоархангельск 6 августа 1805 г. Резанов застал колонию в плачевном состоянии. Провизия из Охотска не доставлялась. Люди находились на грани голодной смерти, несмотря на все старания Баранова.

Для оказания помощи жителям Новоархангельска Резанов купил бостонский корабль «Юнону», на котором 6 февраля 1806 г. отправился в испанскую колонию в Сан-Франциско. Там ему удалось запастись провизией, которой он заполнил все трюмы своего корабля.



В Сан-Франциско, как мы уже знаем, Резанов подружился с семейством коменданта крепости Аргуэльо и полюбил его пятнадцатилетнюю дочь Кончиту. Состоялось обручение, но свадьба была отложена ввиду противодействия испанских миссионеров, не желавших благословлять брак католички с человеком другой веры. Было решено, что по возвращении в Петербург Резанов испросит ходатайства императора перед папой римским о разрешении на этот брак.

19 июня 1806 г. «Юнона», нагруженная провизией, вышла из Сан-Франциско и благополучно прибыла в Новоархангельск. Жители колонии были спасены от голодной смерти.

По пути из Калифорнии Резанов убедился, что земли к северу от Сан-Франциско никем не заняты. Он считал, что Российско-Американской компании не следует терять времени и нужно занять эти территории. По пути в Петербург он написал об этом в докладе министру коммерции графу Н. П. Румянцеву.

Резанов торопился в Петербург, чтобы добиться разрешения на брак с Кончитой. Он быстро миновал Камчатку и начал нелегкий путь через Сибирь. От спешки он чаще ехал верхом, падал в студеные воды сибирских рек, несколько раз простужался, но, отлежавшись в какой-нибудь юрте, еще не совсем оправившись, ехал дальше. До Иркутска он добрался совсем больным. Однако, проведя там всего несколько дней, он по сибирскому морозному тракту поскакал в Красноярск. Его мучила лихорадка. Не доехав до Красноярска, он потерял сознание прямо на дороге и упал с лошади. Его, без памяти, привезли в Красноярск, где он и скончался 1 марта 1807 г.

Кончита несколько лет не знала о его смерти и ждала возвращения своего нареченного. Наконец стали приходить слухи о его смерти. Она им не верила. Молодые люди, влюбленные в нее, предлагали руку и сердце. Она всем отказывала. И только через сорок лет, в 1847 г., когда Калифорнию посетил директор Гудзон-Бейской компании сэр Джордж Симпсон, он сообщил Кончите достоверные сведения о смерти Резанова. Он сказал ей, что по пути в Америку побывал в Красноярске и посетил могилу Резанова. После этого Кончита ушла в монастырь, приняв постриг. Она провела остаток жизни в монастыре, в городке Бенишиа, на реке Сакраменто. 3 декабря 1857 г. монахиня Мария Доминга Консепсион Аргуэльо там тихо скончалась.

Со смертью Резанова, немного не дожившего до 43 лет, всем его колониальным планам пришел конец. Император Александр был слишком занят европейской политикой, в частности, пытался обуздать захватнические планы Наполеона Бонапарта, уже начавшего свое победное шествие по Европе. Через пять лет Наполеон вторгся в Россию. Судьба империи висела на волоске. Конечно, тогда было не до Резанова и его планов. Все это спасло Крузенштерна от неприятностей и, может быть, от сурового наказания. Резанов был забыт, и Крузенштерну открылась дорога к повышению, почестям и славе. Его стали открыто называть начальником Первой русской кругосветной экспедиции. Посыпались награды и почести. Крузенштерну даже был воздвигнут памятник в Петербурге. О Резанове остался лишь мало кому известный надгробный памятник в Красноярске. Таковы неисповедимые пути славы!

Герман Аляскинский

В 1987 г. исполнилось 150 лет со дня смерти одного из первых православных миссионеров на Аляске, инока Германа Аляскинского, скончавшегося на Еловом острове, на Аляске, в 1837 г. Одновременно исполнилось 220 лет со дня его рождения. Инок Герман прожил в так называемой Русской Америке 43 года, сначала на Кадьяке, а затем на небольшом Еловом острове, недалеко от Кадьяка.

Отмечая полуторавековую годовщину со дня смерти Германа, посвятившего большую часть своей жизни миссионерской деятельности на ниве православия среди местного алеутского и индейского населения, может быть, уместно отметить также и другую, не монашескую, сторону деятельности инока Германа. Мало кому, вероятно, известно, что он был первым человеком на Аляске, серьезно занимавшимся опытами внедрения и распространения земледелия на Аляске, до него незнакомого туземцам. Поселившись на Еловом острове, он развел там огород, на котором старался выращивать разные овощи, до тех пор также неизвестные местному населению. Наш соотечественник, ученый агроном д-р В. М. Бензин, недавно скончавшийся в Америке, много лет проработавший агрономом на Аляске, писал, что скромный огород инока Германа на Еловом острове явился местом рождения аляскинского земледелия и может по праву называться первой опытной земледельческой станцией на Аляске, основанной за сто лет до того, как на ней появилась первая американская опытная земледельческая станция. Инок Герман сумел вырастить в холодном аляскинском климате картофель, капусту, репу и чеснок. За неимением других удобрений Герман использовал морские водоросли.