Страница 3 из 3
Молоко закончилось, но к нам летела всякая всячина - баночное пиво, эротические журналы, открытки и прочее. Научные сотрудники медленно вытаскивали трос с батометрами из воды. Капитан японского судна вышел из рубки и передал нашему, который закрылся в каюте, бутылку виски, кажется “Белая лошадь”.
Я пошел к нему, чтобы отдать подарок. Он начал отказываться, но не выдержал и все-таки взял. Потом порылся в рундуке, достал бутылку водки, причем “ Столичной” и говорит:
-Это тому капитану,- и вздохнул.
- Капитан есть капитан, английский, русский или японский, скажешь ему, что я... в общем, найдешь что сказать, ты же знаешь английский.
Я вышел на верхнюю палубу, позвал их капитана, вручил ему ответный
подарок и поблагодарил его. Он посмотрел на бутылку, засмеялся довольный и пожал мне руку.
А в это время наши матросы, покачиваясь, чуть хмельные стояли на палубе, пили из банок пиво, а кое-кто, наверное, и виски, и что-то кричали японцам, а те нам. И когда мы уже заканчивали вытаскивать трос из воды, вышла на палубу Савельевна, наша повариха в замызганном фартуке и необъятной талией. Она с удивлением воззрилась на японских рыбаков, которые с оживлением восприняли ее появление.
На “японцах” женщин в море не берут. Условия быта там другие. Скоро появилось предложение от японских рыбаков, передать ее на японское судно на пару часов за 10 бутылок виски. Матросы стали уговаривать Савельевну. Обещали, что весь рейс будут ей чистить картошку и рыбу. Она категорически отказалась. Цена увеличивалась и дошла до ящика виски, то есть 20 бутылок виски. Ребята поклялись, что будут не только убирать на камбузе, но и мыть посуду. Однако, к их большому сожалению и отчаянию, она не согласилась на эту авантюру, погрозила японцам пальчиком и ушла в каюту. Правда, уже потом, после рейса, она призналась, к нашему удивлению, что ей было приятно, что хотя бы японские рыбаки оценили ее, не то что мы, обормоты.
И, возможно, при других бы обстоятельствах... она лукаво улыбнулась, и ее широкое некрасивое лицо осветилось такой приятной внутренней красотой, что мы только теперь могли понять японцев, которые настоятельно ее требовали.
А в то время, после ухода Савельевны с палубы, мы вытащили батометры и
попрощавшись с японцами, пошли работать дальше.
Сигареты тут же поделили на всю команду. И не какие-нибудь подпольные под “американские”, сделанные в Одессе, на Дерибасовской, а самые настоящие американские - “Кэмел”, “Винстон” и т.д. Сколько в тот момент при раздаче было восторгов! Всем так хотелось курить, что они тут же разрывали блоки и закуривали, блаженно закрывая глаза.
-”Господи, много ли нужно для маленького человеческого счастья”- думал я,-
поглядывая на два блока сигарет лежащих передо мной, в блестящих обертках, с верблюдами на этикетках. В предвкушении удовольствия я ласково поглаживал их пальцами.
И вдруг... что-то щелкнуло у меня в голове. Это же шанс, может быть единственный за всю мою жизнь, бросить курить. Ведь уже самое тяжелое я пережил, перетерпел, перемучился. Да, еще хочется курить, тем более такие сигареты. Я с вожделением поглядывал на них. ” Интересно, чем они отличаются от наших, я ведь только попробую”,- и дрожащими руками начал разрывать блок.
-Нет,- закричал я. Сигареты выпали из рук и рассыпались.
.-Нет,- снова повторил я. - Стоит только закурить… и все кончено, и если я не
использую этот шанс, буду всю жизнь жалеть.
Я вдруг представил себе, как по приходу с рейса, моя желанная супруга будет отворачиваться от поцелуев …, снова я буду спать на раскладушке в кухне.
И пусть не сразу, пусть даже пожалеет в первый, второй день... Я все равно окажусь там. Какая она сладкая, нежная, а груди пахнут молоком, медом... А губы...
Встряхнув с себя любовное наваждение и собрав рассыпанные сигареты, я пошел к своим коллегам. Они в это время сидели в судовой лаборатории, обсуждали случившееся и с наслаждением пускали дым. И конечно, были в шоке от моего поступка, но несказанно рады нежданному подарку.
Как я пережил то время, когда все вокруг курили импортные сигареты, говорить не буду. Это был самый тяжелый период за время рейса.
Но в итоге увидеть счастливые глаза, почувствовать горячие объятия, незабываемые ночи. Стоит ли это пережитого. Конечно, стоит.
А капитан так и остался капитаном. Никто тогда не донес. И правильно сделал. И премию мы все-таки получили.