Ядвига Фрей

- Это какое-то электрическое поле. Технология будущего?

Я закатила глаза.

- Пойду переговорю с друидом, а ты, как созреешь, подтягивайся.

Я повернулась и ушла. Через минуту, прозвучал еще один всплеск электро-разряда.

- Очень смешно! - крикнул мне вдогонку капитан.

2.3

- Вот тебе эликсир, который не вызовет у людских врачей подозрений. Эффект будет напоминать инсульт, инфаркт или разрыв печени, почек, зависит от содеянного. Но все эффекты будут в рамках врачебной практики. Тела, наполненные черным гноем - это вызовет волну паники, что пришла новая чума. И усугубит процесс. И еще, - он выглянул в окно. - Ты привела к моему порогу раздраженного человека?

Я кивнула.

- И что он там делает? - настойчиво переспросил он. - Ядви-ига?!

- Он хотел своими глазами увидеть, как работают сказки.

Друид захохотал.

- Уведи его, пока он себя до смерти не успел довести. И, - окликнул, когда я подошла к двери, - заходи на чай.

- Помню я твой чай.

- Хороший, ведь, - усмехнулся он.

- О да. Такой не забудешь.

Я вышла из дома, направилась к воротам.

- Ну что? Ты еще не угробился?

- А я могу? - изумился он, застывая.

- Ну, если с разбега биться головой об стенку, сколько ударов тебе потребуется для смертельного исхода?

- Может и одного хватить. Смотря с какой силой я бегу.

- И здесь также.

- Поясни, пожалуйста, - он сделал инстинктивный шаг назад, от ворот.

- Чем сильнее упорствуешь в сопротивлении тому, что видишь, - я рассмеялась, - или на что натыкаешься. Чем сильнее не веришь, и упорнее списываешь это на то, что ты бы мог понять, объясняя необъяснимое тем, что тебе понятно, а это и близко к действительности не лежит - тем сильнее ты бежишь головой на стену.

- Ты хочешь сказать, что это волшебное поле и потому я не могу пройти? - иронично заметил он.

- Отойди подальше, - я коснулась его плеча. - С твоим отношением - всё это может закончиться прямо здесь и сейчас. Постигнешь момент настоящего и уйдешь в мир иной.

- Аборигены, считают наши телевизоры черной магией, что мы как-то запихиваем человеков в эту маленькую коробочку, связываем их дух и не выпускаем. Что мы зло во плоти, раз делаем такое.

- Да, что-то мне это напоминает.

Он отмахнулся.

- Ты хочешь убедить меня, что это поле волшебное. Ты проходишь, а я нет. Это какая-то технология.. - его ударило снова и он отлетел еще на метра два в сторону.

- Ну, не буду тебе мешать,- сказала я и испарилась.

2.4

- Что ты от него хочешь? - спросил меня друид.

Мы оба, из окна дома, наблюдали за потугами Марвина пройти через ворота.

- Он проснулся сегодня утром и не забыл вчерашний день со мной. Но в нем поднялось такое дикое возмущение, что мне любопытно, чем это окончится.

- Для него или для тебя?

- Куда он дойдет, шагая по этой тропинке.

- Он по ней шагает, потому что ты бегаешь вокруг него. Без тебя, он бы этой тропинки вовек не обнаружил. Взгляни, как упорно он себя убеждает, что раз его бьет током, значит где-то под почвой есть провода.

Я рассмеялась.

- Ты же помнишь, отчего мы не вмешиваемся в судьбы людей?

- Да. Своим выбором насилия они ограничили то, что могут воспринять.

- Ты привела смертного, - он показал на Марвина, тот сидел на земле и сверлил ворота взглядом.

- Сам он, не найдет сюда дорогу.

- Никто из них не найдет. Но открывать наше существование, только потому, что ты вступила с ним в полемику, глупо.

- Когда я покину его, это приключение станет, чем-то вроде сна. Бытовая жизнь сотрет все следы волшебного.

- Именно, - он нежно взял меня под локоть. - Дело не в том, скольким ты покажешь наши жилища, а в том, сколько из них сами отыщут дорогу к нам.

3

- Я согласен, там было нечто, которое не пустило меня, пропуская тебя. Но это не волшебство.

- А что волшебство?

- Не знаю.. - нахмурился капитан. - Но не это. Это технология. Меня било током. Я много раз проверил - это точно электричество!

Я припомнила слова друида.

- Тебя уже не потрясает, что ты смог оказаться в прошлом и сгореть заживо? Вернуться обратно... ? Всё, о чем ты можешь думать, что, если волшебные создания убивают - то они не волшебные? Теперь, только это возмущение не дает тебе покоя?

Капитан опешил.

- Я взял несколько дней отпускных, чтобы подумать об этом.

- Ты ведешь себя так, будто я никогда не уйду из твоей судьбы. Но вскоре, я покину тебя и ты вернешься к бытовым проблемам, которыми ты и раньше заполнял свои мысли. Всё вернется на круги своя. Это возмущение перестанет занимать твоё внимание.

- Как? Я проснусь и забуду о том, что было?

Я кивнула и отметила, по его лицу, что какая-то его часть, очень хотела бы именно такой расклад.

- Неужели так легко забыть сожжение на костре?

- Проще, чем ты думаешь. А когда забываешь, уже не беспокоишься об этом.

- И я снова буду расследовать убийства священников, как будто не было ничего? Буду искать преступника, которого не найду, потому что это - ты!

- Ну вот, опять.

- А ты пойми, - наклонился он ко мне. - у меня в голове не укладывается сам факт, что волшебные создания могут убивать.

- А то, что люди могут - укладывается?

- Мы убиваем с самого начала истории, - пожал он плечом. - Чтобы кушать, чтобы защитить семью.

- А! - рассмеялась я. - Потому это нормально, да?

- Ты не понимаешь, - повторил он. - Волшебное не имеет права убивать! Волшебное это остров... сказок, чего-то безопасного, о чем можно подумать перед сном и заснуть. Заснуть, зная, что есть где-то мир, где нет насилия!

- Убийство еще не насилие, - ответила я.

И это его окончательно добило.

- Хватит! Убийство есть убийство! Это когда отнимаешь чужую жизнь.

- А если ты не хочешь жить, но и убить себя не можешь? Например, ты парализован до головы. И твое тело покрывается пролежнями. Ноги отнимают из-за гангрены. И вот, ты лежишь и понимаешь, что не хочешь так дальше. А убить себя не можешь. Только язык, что ли, себе прокусить и кровью захлебнуться. Но и тут врачи не дают - спасают. Если ты хочешь умереть, а тебе не дают - это что? Ты просишь, а они тебе отказывают, потому как решили, что любое убийство это насилие. И ты лежишь, страдаешь, мучаешься, молишь уже о смерти. А никто не хочет брать на себя такой... грех? - усмехнулась я.

- Это другое убийство, - тихо ответил капитан.

- Но ты сказал, что убийство есть убийство, - спокойно напомнила я.

- Если я сам хочу, чтобы у меня отняли жизнь, это не убийство.

Но даже он сам слышал, как неуверенно звучит его голос.

- Некоторые племена с тобой согласятся, но остальной мир, цивилизованный мир ... - я приподняла бровь. - Если бы твой ребенок, будь он у тебя, умирая в мучениях, от рака например, попросил тебя прекратить его жизнь? Попросил тебя убить его. Ты бы сделал это?

- Я бы... заставил себя сделать это.

- Ты бы заставил себя? Тут дело не в уважении свободы воли, а в том, что тебя пугает больше: мучения, которые ты видишь или тот факт, что близкий человек просит тебя о том, на что другие не согласны? А раз они не согласны, то ребенок будет мучиться и умолять тебя, закончить ...

- Я бы сделал это! - шикнул капитан.

- Что именно?

- Я бы ... - он запнулся, - я бы исполнил его просьбу.

- А в чем именно просьба-то заключается?

Он на меня жестко взглянул.

- Ты так боишься этого слова?

- Убийство. Я бы убил своего ребенка... - его голос задрожал, - потому что он мучается, потому что просит меня, потому что.... - он чуть не заплакал от внутреннего напряжения. - Я бы сделал это и не смог бы с этим жить дальше!

- Вот это и есть насилие в убийстве. Насилие не над ребенком, он тебя сам просит. А над собой. Здесь не будет чистого убийства. Ты бы вложил в это действие свой ужас и боль, какую-то часть мысли, почему твой ребенок не может выдержать это и умереть своей смертью? Почему он просит тебя о таком? И в итоге, почему вообще такое происходит? И выберешь, кого за это ненавидеть, себя, жизнь, может бога? Или, какой-то частью себя, ты будешь ненавидеть своё дитя.