Страница 3 из 29
Я слышал об одном великом политике, у которого были большие осложнения с сердцем и которого поместили в больницу. Врачи вынули его сердце и заменили его пластиковым, так как требовалось несколько часов, чтобы очистить его. Вот уж точно, сердце политика — вы можете чистить его много часов подряд, и это не будет слишком долго. Хирурги работали в другой комнате — то была омерзительная работа, — а политик лежал на кровати.
В комнату, где лежал политик, зашел какой-то человек и потряс политика за плечо, тот открыл глаза, а этот человек сказал: «Что вы делаете здесь? Вас выбрали премьер-министром страны».
Политик вскочил с кровати. Из соседней комнаты выглянули врачи: «Что происходит?» Политик собирался уходить. Врачи сказали: «Подождите! Мы еще чистим ваше сердце».
Политик ответил: «Теперь оно мне не понадобится по меньшей мере пять лет. Вы можете чистить его, сколько хотите. Не торопитесь. К чему премьер-министру сердце? Но хорошо храните его на случай, если что-то не заладится; тогда я вернусь за ним. Если же дела пойдут хорошо, то, возможно, оно мне никогда не понадобится».
В этом мире сердце не нужно. Людей, живущих сердцем, уничтожают, эксплуатируют, подавляют. Этим миром правят хитрые, умные, бессердечные и жестокие люди. Поэтому все общество устроено таким образом, что каждый ребенок начинает терять свое сердце и его энергия начинает двигаться прямо к голове. Сердцем пренебрегают.
Я слышал одну древнюю тибетскую притчу, в которой говорится, что в начале времен сердце находилось точно посередине тела. Но поскольку его постоянно отталкивали в сторону, чтобы оно не мешало, теперь оно уже не находится посередине тела. Бедняга ждет у обочины дороги: «Если когда-нибудь я понадоблюсь вам, я — здесь», — но не получает никакого питания, никакой поддержки. Сердце осуждается всеми возможными способами.
Если вы делаете что-то и говорите: «Я сделал это потому, что так подсказало мне мое чувство», — все будут смеяться: «Чувство? Ты что, потерял голову? Где твой разум, логика? Чувство — не логика».
Даже если вы влюбляетесь, вы должны найти причины, почему вы влюбились: у этой женщины очень красивый нос, ее глаза обладают такой глубиной, ее тело так пропорционально. Это не причины. Вы же никогда не вычисляете все эти причины на вашем калькуляторе, а затем находите, что вот эта женщина кажется достойной того, чтобы в нее влюбиться: «Полюби эту женщину — у нее как раз такая длина носа, такой цвет волос, такая пропорция тела. Чего тебе еще надо?»
Но так никто никогда не влюбляется. Вы влюбляетесь. Затем только для того, чтобы уверить идиотов вокруг вас в том, что вы не дурак, вы все вычисляете и только тогда делаете шаг. Это разумный, рациональный, логичный шаг.
Никто не прислушивается к сердцу.
А ум так болтлив, так неудержимо болтлив — вяк-вяк-вяк, вяк-вяк-вяк, — что даже если сердце иногда говорит что-то, это никогда не доходит до вас. Это не может дойти. Базар в вашей голове так сильно шумит, что у сердца нет никаких шансов, абсолютно никаких.
Мало-помалу сердце вообще перестает говорить что-либо. Снова и снова его не слышат, снова и снова им пренебрегают, оно умолкает.
Голова правит бал в этом обществе; в противном случае мы бы жили в совершенно ином мире — больше любви, меньше ненависти, меньше войн, никакой возможности появления ядерного оружия. Сердце не будет поддерживать развитие методов уничтожения. Сердце никогда не будет на службе у смерти. Оно — жизнь, оно пульсирует для жизни, оно бьется для жизни.
Из-за всей этой обусловленности общества приходится выбирать метод осознавания, ибо осознавание кажется очень логичным, рациональным.
Но если вы можете любить, тогда нет никакой необходимости идти длинным, трудным путем.
Любовь — самый короткий путь, самый естественный, такой легкий, что он возможен даже для маленького ребенка. Он не требует никакой подготовки. Вы от рождения обладаете нужным качеством, если только оно не извращается другими.
Но любовь должна быть чистой. Она не должна быть нечистой.
Вы будете удивлены, когда узнаете, что английское слово love (любовь) происходит от весьма скверного санскритского корня. Оно происходит от корня лобх. Лобх означает «алчность».
И если речь идет об обычной любви, то это своего рода алчность.
Вот почему есть люди, которые любят деньги, есть люди, которые любят дома, есть люди, которые любят то, любят это. Даже если они любят женщину или мужчину, то это просто их алчность; они хотят владеть всем прекрасным.
Это уловка, чтобы властвовать.
Поэтому вы обнаружите, что влюбленные постоянно сражаются друг с другом, сражаются из-за таких пустяков, что потом им обоим становится стыдно: «Из-за чего мы продолжаем сражаться!»
В свои тихие моменты, когда они одни, они чувствуют: «Не вселился ли в меня злой дух — такие пустяки, так бессмысленно?»
Но дело тут не в пустяках; тут дело в том, кто будет обладать властью, кто будет доминировать, чей голос будет решающим.
В таких условиях любовь существовать не может.
Я слышал одну историю... Эта небольшая история случилась в жизни Акбара, одного из великих императоров Индии. Он проявлял очень большой интерес к людям, обладавшим разнообразными талантами, и со всей Индии он собрал девять человек, самых талантливых гениев, которые были известны как «девять драгоценностей двора Акбара».
Однажды, когда он просто сплетничал со своими советниками, он сказал: «Вчера вечером у меня был спор с моей женой. Она настаивает на том, что каждый муж находится под башмаком своей жены. Я пытался возражать, но она говорит: "Я знаю много семей, но никогда не встречала ни одного мужа, который не был бы под башмаком у своей жены". Что вы думаете об этом?» — спросил он у своих советников.
Бирбаль, один из советников, сказал: «Возможно, она права, ведь ты не смог доказать обратное. Ты сам у нее под башмаком; иначе ты бы хорошенько поколотил ее и прямо на месте доказал: "Смотри, вот — муж!"»
Акбар сказал: «Так поступать я не могу, ведь мне с ней жить. Легко советовать другому побить жену. Ты-то сам можешь побить свою жену?»
Бирбаль сказал: «Нет, я не могу. Я просто принимаю то, что я под башмаком у моей жены, и твоя жена права».
Но Акбар сказал: «Это надо выяснить... В столице должен быть по крайней мере один муж, который не находится под башмаком у своей жены. В мире нет такого правила, в котором не было бы исключения, а это и не правило вовсе».
И он сказал Бирбалю: «Возьми двух прекрасных арабских скакунов из моей конюшни — вороного и белого — и обойди всю столицу. И если ты сможешь найти человека, который не находится под башмаком у жены, ты можешь предоставить ему выбор: тот конь, который ему понравится, будет ему подарком от меня». То были очень ценные кони. В те времена кони ценились очень высоко, а кони Акбара были самыми прекрасными.
Бирбаль сказал: «Это бесполезно, но если ты приказываешь, я так и сделаю».
Он обошел столицу и оказалось, что каждый муж находится под башмаком у жены. Все происходило так: он вызывал из дома мужа и жену и спрашивал у мужа: «Ты под башмаком у жены или нет?»
Муж бросил взгляд на жену и говорил: «Тебе бы следовало спросить об этом у меня, когда я был один. Так неправильно. Ты создаешь ненужные неприятности. Только ради коня я не собираюсь разрушить мою жизнь. Забирай своих коней, они мне не нужны».
Но у одного дома сидел человек, которому двое слуг делали массаж. Он был борцом, чемпионом, очень сильным человеком. Бирбаль подумал: «Возможно, этот человек... он может убить любого голыми руками. Стоит попасть ему в руки — и конец!» Бирбаль сказал: «Можно я задам тебе вопрос?»
Тот сказал: «Вопрос? Какой вопрос?»
Бирбаль спросил: «Ты под башмаком у жены?»
Тот человек сказал: «Сперва давай поприветствуем друг друга, обменяемся рукопожатием». Он стиснул руку Бирбаля и сказал: «Пока ты не закричишь и на твоих глазах не выступят слезы, я не отпущу твою руку. Твоей руке — конец. Как ты посмел задать мне такой вопрос?»