Страница 31 из 38
Хотя и медленно, но растет социальная активность сектантов, прежде всего устранявшихся от какого бы то ни было проявления активности в «мирской» жизни. Недавно проведенное анкетирование в Омской области показало, что в настоящее время каждый третий верующий участвует в социалистическом соревновании, а 17 % баптистов выполняют различные общественные поручения[99].
Конечно, не следует переоценивать изменений, происходящих в сознании членов сектантских объединений. Их сознание остается религиозным, а сами они по-прежнему руководствуются уставом общины, предписаниями и наставлениями своих духовных пастырей. Но тем не менее налицо определенные сдвиги и в их взглядах на жизнь, на окружающую действительность, на свое место в обществе.
Нужно иметь в виду, что христианское вероучение исходит из того, что смысл человеческого существования состоит в стремлении к достижению личного спасения. Это обусловливало то, что при опросе членов церкви евангельских христиан-баптистов на вопрос, что в конечном счете определяет поведение человека, 23 % верующих ответили — «личные интересы», 66,4 % — «воля сверхъестественного существа» и лишь 9,1 % — «общественные интересы».
Но показательно то, что более трети последователей ЕХБ не считают волю божью определяющей поведение человека, а 9,1 % верующих общественные интересы рассматривают в качестве фактора, определяющего поведение людей. А ведь это расходится с христианской концепцией, свидетельствует о том, что часть верующих отходит от богословских поучений, по-своему понимая мотивы поведения человека.
Ведя разговор о современном верующем-сектанте, мы в основном касаемся последователей протестантских течений, ибо в них легче выявить общие черты, которые дают возможность воссоздать обобщенный портрет верующего человека. Сложнее обстоит дело с приверженцами сект русского происхождения, исторические судьбы которых во многом отличаются от сект протестантского типа. Естественно, это наложило свой отпечаток и на верующих.
Мы отмечали, что такие течения, как духоборчество и молоканство, гораздо быстрее подошли к своему закату, чем секты протестантские, в гораздо большей степени изменилось и сознание их последователей. Исследователи констатируют, что в настоящее время они, отдавая дань некоторым традициям, как правило, проявляют равнодушие к религии, что духоборчество ныне носит не столько религиозный, сколько этнический характер. Среди жителей духоборческих сел немало людей, отличившихся в годы Великой Отечественной войны. Есть среди них и такие, которые награждены орденами за свой труд в мирные послевоенные годы. И если религиозные пережитки пока сохраняются, они гнездятся в самых дальних тайниках сознания людей. Хотя, как говорилось, ряд общин последователей молоканства, переживающего в целом глубочайший кризис, продолжают проявлять активность, стремиться к сохранению любой ценой устоев своей веры, но это скорее следует рассматривать как частные случаи на общем фоне затухания молоканства.
Немалые перемены произошли и в религиозном сознании последователей истинно-православного христианства. В интересном исследовании А. Демьянова «К вопросу о современном состоянии религиозного течения „истинно-православных христиан“» отмечается упадок секты в последнее время, отсутствие воспроизводства идеологии ИПХ в молодых поколениях. Как справедливо подчеркивает автор указанной работы, «значительная часть верующих молодого возраста, разочаровавшись в несостоятельности традиционных установок „истинно-православных христиан“, в последние годы вернулась к общественной жизни и вышла из ИПХ.
Кроме того, молодежь, воспитывавшаяся в условиях социалистического общества, оказалась мало восприимчивой к антисоветским проповедям руководителей групп ИПХ. Ей чужда антиобщественная и антигуманная мораль как называемых истинно-православных христиан»[100].
Сегодня в состав ИПХ входят преимущественно верующие пожилого возраста (их более 70 %) и среднего возраста (от 30 до 49 лет), ставшие членами секты в 50-х годах. Уровень образования, их низок. Из общего числа приверженцев ИПХ в Тамбовской, Воронежской, Липецкой, Рязанской областях 28,8 % верующих неграмотны, 40,3 % малограмотны, 26,4 % имеют образование 4 класса, 3,4 % — 7—8 классов и только 1,1 % окончили десятилетку[101].
Исследователи отмечают, что в последнее время изменилось отношение приверженцев ИПХ к обучению и воспитанию детей. Демьянов пишет, что при проведении исследования не обнаружено ни одного случая, «когда бы истинно-православные христиане по религиозным мотивам не разрешили своим детям посещать школу». «Все их дети в настоящее время не только заканчивают начальную школу, но и учатся в 8—10-х классах, а некоторые — в техникумах и профессионально-технических училищах»[102].
Характерно и то, что меняется степень религиозной убежденности членов секты. Если еще десять лет назад исследователи сталкивались в основном с фанатиками, то сейчас, изучая жизнь общин ИПХ, они подчеркивают, что среди приверженцев ИПХ встречается все больше колеблющихся и отходящих от традиционных установок секты. Показательны данные, которые приводятся в исследовании Демьянова. Из общего количества опрошенных членов секты ИПХ выявлено 26,3 % фанатиков, 20,8 % убежденных верующих, около 40 % верующих по традиции и 12 % колеблющихся[103].
Обращает на себя внимание специально выделенная группа так называемых верующих по традиции. Само это словосочетание говорит о том, что вера людей, отнесенных к данной группе, держится не на их внутренней убежденности, а на превратно понимаемой традиции и является весьма непрочной.
Демьянов отмечает, что с середины 60-х годов, когда большинство рядовых верующих, входивших в состав ИПХ, утратило веру в предсказания о близком «конце света» и страшном суде, процесс разложения секты приобрел новые черты. «Если на предыдущем этапе распад происходил на почве усиления фанатизма и мракобесия, отрицания „мира“, то на новом этапе обособление групп происходит на почве приспособления к окружающей действительности, осторожного приобщения к „миру“. Среди части приверженцев ИПХ наблюдается тенденция к возврату в лоно русской православной церкви. Некоторые группы перестали считать греховным участие в общественно-полезном труде, вступление в брак, обучение детей в школе»[104].
Все эти перемены в сознании и поведении последователей ИПХ означают крах той экстремистской доктрины, которая была положена в основу вероучения секты. Разложение истинно-православного христианства в настоящее время — факт, не вызывающий сомнений. И неизбежные спутники этого процесса — новая жизненная ориентация членов секты, изменения в сознании и поведении верующих под влиянием нашей советской действительности, социального, культурного и научно-технического прогресса.
Мы попытались в той мере, в какой это возможно, выявить характерные черты современного верующего, последователя тех христианских течений которые принято именовать сектантскими. Данные, которыми мы располагаем, позволяют обнаружить в сектантстве своеобразно протекающие процессы, присущие всем религиозным направлениям. Своеобразие этих процессов в сектантстве обусловлено самой его спецификой — замкнутостью, корпоративностью, претензией на исключительность своей доктрины, а следовательно, на особую роль ее носителей. Немалое значение имеет и то, на какой путь стала та или иная секта — на путь изоляции верующих от «мира», неприятия окружающей действительности или на путь приспособления к ней. В конечном счете ни тот ни другой путь не могут помочь преодолению кризиса религии, выхода из тупиков которого настойчиво ищут сектантские идеологи. Но сами процессы разложения сектантских объединений в том и другом случае протекают по-разному.
99
См. «Омская правда», 1977, 13 февр.
100
«Вопросы научного атеизма», 1974, вып. 16, с. 109.
101
Там же, с. 110.
102
Там же, с. 113.
103
«Вопросы научного атеизма», 1974, вып. 16, с. 115.
104
Там же, с. 121.