10 свиданий

Мысли роятся в голове ещё все эти пять дней, это изрядно измучило меня. Вот, я уже сижу в больнице и ожидаю результаты. Тревога и отчаяние переполняют меня. В кабинете, врач, посмотрев в свои бумажки, оглашает свой вердикт. В глазах все плывёт от наворачивающихся слез, еле хватает сил сдержать их, чтобы выйти из резко ставшей душной комнаты. Сердце бешено бьется, в один миг, все мои надежды рухнули, превратились в прах. Видимо не бывать хэппи энду в моей истории. Домой я бреду полностью опустошенная и сломленная.

Конец Flashback’а

Я пришла на место встречи ещё за час, так сильно боялась опоздать и волновалась. За окном шёл дождь, все было серое, невзрачное и тусклое, прям как у меня на душе. Заказав зеленого чая, я стала ждать. Мысли уже не роились, я не о чем не думала, было совсем пусто в голове, пришло смиреннее.

— Привет, малышка, – Гарри дарит букет желтых георгин, целует в уголок губ и садится напротив меня. Я и забыла какой он красивый. Рассматриваю его и счастливо улыбаюсь.

— Привет, – как же я скучала по нему.

— Как там твоя бабушка поживает? – я уже почти и забылась зачем я позвала его сюда. Улыбка сразу же пропадает.

— Я не ездила к ней, – стыдливо отвожу взгляд.

— Нооооо….. , – Гарри в замешательстве.

— Я попросила домашних сказать, что я уехала, – поджимаю губы.

— Но зачем, Клер? – стало видно, что Гарри забеспокоился. Я открыла рот, чтобы ответить, но мои губы задрожали, ком встал в горле. Сделав глоток чая, повторила попытку.

— Гарри… Я… , – голос срывается, — Я беременна, – замолкаю. Руки трясутся, внутри все переворачивается. Чтобы хоть немного успокоится, делаю ещё несколько глотков чая. Всю трясёт. Я не могу посмотреть на реакцию парня, я в принципе не могу на него смотреть, мне совестливо.

— Вау, хах, – он растерян, — Не пойми меня неправильно, но как? Мы же предохранялись, – в недоумении говорит Гарри. На моих глазах наворачиваются слезы и тяжело падают вниз, — Хэй, детка, ты чего? – вытирает большим пальцем слезинки с моей щеки, — Если ты думаешь, что я уйду от тебя, то нет. Конечно это… Эм… Неожиданно для меня, но я не оставлю тебя, – Стайлс накрыл свою ладонью мои руки, но слезы еще больше начали струится из глаз.

— Гарри… это еще не все, – внутри все сжалось, голова заболела, в висках запульсировало. Поднимаю на него взгляд, Стайлс кротко кивает, говоря мне, что готов услышать продолжение. Нос забит, дышать через него невозможно, губы дрожат, волосы упали на лицо и противно прилипли к щекам. Растягиваю этот момент, хочу запомнить его с ещё не разбитым сердцем, без душевной боли. Стою на краю обрыва и смотрю в темноту. Я слишком люблю его, и не хочу причинять боль. Делаю последний шаг в пропасть, позволяя темноте забрать мою душу.

— Гарри, это не твой ребенок, – наконец выдавливаю из себя эти роковые слова. Брови свёл к переносице, приоткрыл губы, часто заморгал, боль исказилась на его лице.

— Как ты могла? – он посмотрел на меня ЭТИМ взглядом. Такой взгляд бывает у тех, кто узнает, что единственный дорогой человек только что предал его. Начинается истерика, трудно дышать. Хочу всё рассказать, но ком в горле и слезы не позволяют мне выдавить и слова.

— Гарри, – хватаю его за руку.

— Нет, – он вырывает её, но я пытаюсь уцепиться и удержать её в своей. Он зол и растерян. Ему больно, я вижу это.

— Гарри, я не хотела… Гарри, – пытаюсь посмотреть ему в глаза, но он мотает головой, уворачивается, убирает мои руки от него, не хочет даже смотреть на меня. Слезы пошли ещё сильнее, открываю рот, но не могу выговорить и слова.

— Уйди, – я замерла на месте и уставилась на него, — УЙДИ! – рявкает Стайлс, что я даже вздрагиваю.

— Гарри… – он отвернулся к окну и перестал реагировать на меня. Голова невыносимо болит, мне холодно и жарко одновременно, мурашки бегут по всему телу, меня трясёт. Я думала, что хуже уже не будет, но я ошиблась. Молча встаю из-за стола и собираюсь уходить, как Стайлс хватает меня за запястье, когда я прохожу мимо него и смотрит на меня с отчаянием смешенным с призрением.

— А ведь в этой сказке, я должен был использовать тебя, – он отпускает мою руку и ссутулившись отворачивается к окну. Слезы, предательские слезы. Я практически ничего не вижу, все плывёт. Расталкиваю людей и иду к выходу, мне нужен воздух. Дождь будто специально усилился, а я не взяла с собой зонт, хотя сейчас, даже не думаю об этом и не брезгая выхожу под открытый ливень. Прохожу мимо окна, где сидел Гарри, он выпивает залпом, кажется, виски и размышляет, лицо искажает боль и безнадежность. Зубы стучат от холода, мурашки покрыли все тело, волосы мокрыми патлами противно прилипают ко лбу, щекам и шее, кроссовки промокли насквозь и при ходьбе слышалось хлюпанье. Я иду по улице, куда глаза глядят. Люди серой массой с черными зонтами заполнили город, торопясь домой с работы и укрываясь от дождя скорее заходили в различные магазины и кафе, лишь бы не промокнуть и не заболеть. Небо затянуто серыми облаками, дует ветер, пахнет мокрым асфальтом и газами от машин. Потихоньку включаются уличные фонари, всё больше окон загорается светом, всё меньше людей становится на улице, а машины так и едут нескончаемо, иной раз не затормозив возле траура, чтобы не обдать лужей прохожих. Раскаты грома слышатся все реже, я совсем продрогла, слез больше нет, уверена, что лицо всё бледное, а губы темно фиолетовые, как и мои мешки под глазами. Пережидаю дождь сидя на автобусной остановке, стуча зубами, обняв себя руками и сгорбившись. Захожу в автобус, что едет до парка, от которого не так далеко до моего дома. Занимаю место у окна, надев капюшон толстовки, прислоняюсь к холодному стеклу лбом и наблюдаю за тем, как капли одна за другой то медленно, то ускоряясь текут вниз. Кажется, небо сегодня страдает вместе со мной, либо это очередная тупая шутка для придания комичной тоскливости или разочарования, для того, чтобы самые тёмные мысли залезали в голову. Может, там, наверху, кто-то хочет, чтобы это произошло, говорит мне об этом совершенно разными способами, но каждый раз кидая лицом в грязь. В самой чистой душе есть свои демоны и в определенный момент они выползают из своей “норы” и нашёптывают тебе сладостным голоском свои грязные мысли. Ведь каждый, наверно, в своей жизни думал о том, что ему хочется умереть или о том, чтобы было, если бы его не стало, как бы вели себя другие люди, знакомые, друзья, родственники, узнав эту новость. Мои демоны настигли меня в тот день в ванной, когда я посмотрела на себя в зеркало. Девушка с большими мечтами и надеждами, которые разбились сегодня с большой высоты, с потухшим взглядом и красными глазами от слез, с синими мешками и бледным лицом, растрёпанными волосами и чёрной душой — этого призрака я вижу в отражении. Я забыла, что когда всё складывается хорошо и ты взлетаешь на пик счастья, то потом ты спотыкаешься и очень больно падаешь вниз. Вот моя трясущаяся рука тянется к шкафчику. Ты не можешь быть счастлив всё время, ты не можешь всё время находится в покое. Я запускаю в него руку и рыскаю одну коробочку. И чем больше ты получаешь счастья, чем лучше становится твоя жизнь, тем больше ты потеряешь. Достаю коробочку и, открыв её, беру одно, завернутое в бумагу, лезвие. И когда у тебя ничего не осталось, когда ты потерял намного больше, чем когда-то получил, образуется очень тонкая грань и, выпустив своих демонов, можно сорваться. Разворачиваю острую металлическую пластину и долго рассматриваю её. Один шаг и ты прыгаешь в пропасть и надеешься больше никогда не вернуться, больше никогда не почувствовать эту боль, раствориться в темноте и никогда больше не проснуться. Смешно, что всего лишь какой-то маленький, крохотный, но очень опасный предметик может лишить жизни. И в тот момент ты действительно устал бороться и хочешь покончить со своими муками. Только подумать сколько жизней эта вещь забрала на тот свет. Я восхищаюсь им. Но разве мы имеем право распоряжаться своей жизнью, разве она принадлежит нам самим? Подношу лезвие своими трясущимися руками к запястью, и всего лишь одно движение отделяет меня от смерти. “Только режь вдоль, а не поперёк”. Такое странное чувство, когда ты находишься на краю пропасти и решаешь сделать ли тебе этот шаг в темноту или продолжить борьбу, и доказать самой себе, что ты сильная, что никакое дерьмо не сломает тебя. Но разве я сильная?