Парящий (ЛП)

- Все хорошо, Люк. Я в порядке. Я никуда не уйду, обещаю, - было похоже, что убеждая его, я пыталась заглушить свои собственные темные мысли.

Он усадил меня и погладил мои щеки пальцами, обеспокоенно изучая каждую складочку на моем лице.

- Я знаю, что мы только встретились, и ты вероятно посчитаешь меня сумасшедшим, но я не стану долго раздумывать и никогда не позволю тебе уйти. Это было ужасно. Ты не оставишь меня снова.

Мое сердце таяло, по телу разливалось тепло, согревающее мои замерзшие кости. В этот раз я наклонилась поцеловать его. Как еще я могла ответить этому привлекательному плохишу, который на самом деле вовсе не так плох?

Я бы не смогла пообещать ему остаться. Интересно, как бы это могло получиться. Он закончит свое путешествие в Скагвэй, так называлась наша следующая остановка, а я продолжу путь в Уиттьер с моей семьей. Нас будет разделять тысяча миль. Я была полностью уверена, что могу никогда его снова не

увидеть. Он просил меня не оставлять его, но расставание было неизбежно.

Отпустив дурные мысли, я сосредоточилась на наших губах. На его губах, которые я так хорошо знала.

Что?

Я только коснулась его губ, но мне казалось, что мы были знакомы прежде. Я вспомнила, что вызвало во мне панику в бассейне. Губы Люка показались мне знакомыми. Я словно уже целовала их. Даже нежные прикосновения его пальцев к моей коже воспринимались как дежа вю.

В мыслях возникла вспышка, а затем появилась картинка: мое улыбающееся лицо и хрупкое тело в руках Люка. Я покачала головой, стараясь прогнать эту картину, но на смену ей пришла другая...

Я ступила на последний выступ над водопадом в Кетчикане. Люк шел за мной следом, обнимая за талию и нежно целуя в щеку. Он рассказывал что-то о названии Кетчикан, произошедшем от исконно-американской фразы, означающей "орел с распростертым крылом".

Так же быстро, как появились, воспоминания исчезли. Я отстранилась от Люка и отбежала, снова запаниковав.

- Мы целовались прежде.

Он не принял меня за сумасшедшую. Он просто смотрел на меня, и я чувствовала себя таковой.

- Люк, почему я помню, что мы целовались ранее, до того раза в бассейне?

Я взвизгнула. Вокруг не было ни души, кто мог бы нас услышать. Казалось, что мы

всегда были одни. Он смотрел на меня, собираясь с мыслями, так что я позволила ему подумать, но вдруг потеряла самообладание.

- Ты пугаешь меня, Люк. Мы целовались прежде?

Глаза плотно закрыты, голова склонена набок. Люк слегка кивнул, но мне было достаточно того, что увидела. Я поднялась на ноги в поисках своей куртки. Я бы замерзла и промокла, стоя на холодном воздухе, но нет. Вовсе нет.

Эмоции внутри меня бурлили, согревая меня, как печка. Я надела куртку,  не потому что мне было холодно, а потому что мне нужна была защита от чего-то. Я не хотела зависеть от кого-то, особенно от

Люка, но почему он не хочет объяснить мне все странные происшествия, случившиеся сегодня?

- Куда ты идешь? - спросил он, спешно догоняя меня.

Я дошла уже до середины палубы с бассейном и продолжала двигаться дальше, пока говорила.

- Я не знаю. Расскажи мне, как возможно, что мы целовались до сегодняшнего дня? И почему ты убеждал меня, что этого не было, когда знал обратное?

Я не могла даже взглянуть на него, а он не проронил ни слова, лишь следовал за мной по пятам к корме корабля. Я прижалась к перилам, глядя в небо.

Сегодня огни не так сильно ослепляли. Множество цветов пересекало небо, и все казалось мне сном. Все сон. Люк, огни, мои приключения. Потому что если это не сон, то значит, что в моих жизненных воспоминаниях есть провал, провал, частью которого является Люк.

Тишина продолжалась, и секунды складывались в минуты, а минуты в часы. Я понимала, что Люк скрывает от меня что-то такое, чем он не мог поделиться. Вместо того, чтобы уйти, я вела внутренние дебаты с собой. Это была наша последняя ночь перед тем, как он покинет корабль. Стоит ли мне убежать к себе в комнату и запереться до конца путешествия? Или я приму то, что Люк от

меня что-то скрывает и проведу с ним время, пока оно еще у нас есть?

- Я собираюсь завтра полетать, - прервал он, наконец, тишину. – Ты бы не хотела присоединиться ко мне?

- Серьезно? Люк, ты знаешь, что я...

- Боишься? Эмма. Ты - якорь, который удерживает меня на земле. Позволь мне стать крыльями, которые помогут тебе воспарить. Доверься мне. У нас осталось не так много времени.

Довериться ему?

- Я не знаю, как я могу верить тебе, если ты сам что-то от меня скрываешь. Объясни мне все.

- Эмма, - предостерегающе начал он. - Это не мои воспоминания. Они твои. Тебе нужно вспомнить. Ответь: когда ты в последний раз разговаривала со своими родителями? Когда ты в последний раз общалась с кем-то кроме меня? Воспоминания и реальность почти не различаются, знаю. Но ты должна постараться. Встреться со мной завтра. Ты знаешь, куда идти.

А затем Люк ушел, словно хотел опередить время. Он двигался в тени корабля и скрылся во тьме. Клянусь Северным сиянием, что он буквально исчез из поля зрения, растворился в ночи.

Глава шестая

 Во снах мы летаем, потому что для нас это также легко, как жить. Не просто летаем, а парим. В реальности нам приходится находить силы и баланс, чтобы подняться ввысь.

Взросление наступает, когда мы понимаем, что можем парить. В этот момент мы задумываемся над тем, что нас так долго удерживало. Ведь у нас уже есть крылья. Мы просто учимся их использовать.

Подо мной затрещала заснеженная, ледяная поверхность. Она хрустела и скрипела, как и тысяча фунтов снега, который просачивался сквозь воронку, скрипя и сопротивляясь. Я была

пристегнута ремнем безопасности, а каждая частичка моего тела болела. Теплая, липкая субстанция стекала с моей головы к щеке, пылая в его истоке. Мой взгляд был мутным, но я смогла рассмотреть свои руки, трясущиеся от страха. Я почти не чувствовала своих пальцев. И уже совсем не чувствовала ног. Кто-то кричал мне, чтобы я боролась, держалась, выбиралась. Я слышала их, но не могла рассмотреть.

И не могла сделать ничего из того, о чем они просили. По крайней мере, мое тело больше не мерзло. Было больно. Болезненные чувства проваливались в ничто, и в некоторых частях моего тела ощущалось гудение. Каждая часть тела просто онемела.

До тех пор, пока меня не окружила вода с кусочками льда со всех сторон, я не осознавала, что тону. Вода просачивалась вокруг меня, наполняя все пространство до тех пор, пока лишь мое лицо не осталось над поверхностью. Голос раздавался со стороны, но мне как-то удалось сделать последний вздох и взглянуть в изумрудные глаза и на протянутую руку.