Страница 93 из 109
11
Путешественник по призванию. — Перелетные птицы. — После выстрела. — Военная хитрость. — В осаде. — Опасный маневр. — Полный успех. — В лодке. — На Замбези. — Кафр идет на разведку. — Следы в лесу. — На полянке. — Погасший костер. — Опять следы. — Бешеный бег. — Безрассудство.
Пусть человек принадлежит к миру науки, искусств или промышленности; пусть он будет географ, инженер, естествоиспытатель, ремесленник или житель новооткрытых земель; пусть он повинуется только условиям борьбы за существование, или побуждениям жадности, или голосу честолюбия, — все равно, если таинственная тяга к перемене мест увлекла его в далекие страны, он попадает во власть неумолимой судьбы.
Он не может да и не хочет сопротивляться мучительной страсти, которая влечет его навстречу неизвестному. Раньше или позже, в зависимости от обстоятельств, он попадает на палубу парохода. Свистит пар, вырываясь из металлической глотки, бьет пушка, взвивается флаг, морской гигант сотрясает глухая дрожь, поднят якорь, судно медленно отчаливает. Прощайте, семья, друзья, родина!
В плавание!.. С богом!..
Что значат рано обманутые надежды или неожиданно возникшие опасности! Какое значение имеют злокачественная лихорадка, беспощадный зной экватора, неприступные полярные льды, когти хищных зверей, ядовитые жала пресмыкающихся, да хотя бы и сама смерть, которая поминутно предстает в самых разнообразных и страшных обликах! Разве человек, который порвал с цивилизованным миром, который отказался от его удобств и пошел навстречу всем случайностям, поджидающим его в диких странах, не отрекся от самого себя? Разве он не решил — да простится мне это грубоватое выражение, — что его шкура недорого стоит?
Но зачем уезжать? Зачем покидать родину? Не может разве географ удовольствоваться спокойным изучением материалов, которые прибывают в научные организации со всех концов мира? Разве не может инженер найти себе поле деятельности, не покидая родной страны? Разве все возрастающие потребности нашей цивилизации не нуждаются в труде ремесленника и землепашца? Разве в великолепных зоологических парках Старого и Нового Света ученые не найдут для себя самые интересные и разнообразные образцы флоры и фауны?
Все дело в том, что есть великая разница между географией кабинетной и личными поисками материалов. Прорезать каналы через перешейки, открывать новые острова, прокладывать железные дороги в пустыне, отбирать у земли драгоценные камни и металлы — вот смелые замыслы, осуществлением которых по праву гордятся наши промышленники. Кто опишет счастье ученого, который поймал редкое насекомое, или открыл новое растение, или изловил птицу неизвестной породы? И разве земледелец, который привык воевать с воробьями у себя на пашне, не испытает жгучее волнение, когда ему придется охранять свои посевы от нашествия гиппопотамов и слонов?
Нет, люди этого склада не могут прозябать среди нашей будничной европейской жизни. Им нужно пространство, не знающее границ, по которому носится великое дыхание свободы! Им нужно созерцать великолепные и все новые зрелища, которые поминутно раскрывает перед ними природа. Им нужны еще нетронутые, подчас страшные, но всегда величественные новые земли. Им нужна опасная борьба, захватывающие победы, незабываемые воспоминания!
Это особенные люди, у них особенные желания, особенные потребности. Они подобны тем перелетным птицам, которых великолепно воспел Жан Ришпен.[47]
Смотрите! В синеве прозрачной утопая, Далеко от земли, от рабства, от цепей, Летят они стрелой, ни гор не замечая, Ни шума грозных волн бушующих морей…
Измучены они, и худы, и усталы…
Зато им наверху так дышится легко!
И дикий рев стихий не страшен им нимало, Их крылья всем ветрам раскрыты широко.
Пусть буря перья рвет! Пусть злятся непогоды Пусть ливень мочит их, сечет холодный град!
Согретые лучом живительной свободы, В волшебный, светлый край отважные летят.
Летят к стране чудес, к стране обетованной, Где солнце золотит лазури вечной гладь, Где вечная весна, где берег тот желанный.[48]
Мы позволили себе это отступление, чтобы лучше раскрыть облик людей, которых нельзя назвать искателями приключений, потому что эта кличка стала унизительной, но нельзя причислить и к ученым-исследователям. Таковы три француза, о приключениях которых в стране алмазов мы здесь рассказываем.
Они тоже находились во власти непреодолимой силы. В Южную Африку они попали каждый своей дорогой и встретились благодаря одной из тех случайностей, которые происходят все-таки чаще, чем принято думать. Объединенные общими потребностями и связанные дружбой, они без колебаний, очертя голову взялись за дело, которое сулит им много злоключений и может закончиться их гибелью. О своих личных интересах они не думают. Обстоятельства заставляют их жить среди постоянных трудностей и беспрерывно возникающих опасностей, но самым неожиданным катастрофам они противопоставляют несокрушимое упорство. Свою силу и находчивость они черпают в тех особых свойствах, которыми наделяет таких людей сама природа.
С каким трудом, ценой каких утомительных и сложных ухищрений удалось им наконец создать себе средство обороны! Но вот возникла новая опасность.
На берегу лагуны, по которой фургон должен был вот-вот поплыть, показались несколько человек. Кто-то из них без предупреждения выстрелил,
— стало быть, нельзя сомневаться насчет их намерений. Александр остался жив только благодаря чуду. Однако надо спешить, потому что вода спадает — еще немного, и фургон окажется на сухой земле.
Бесстрашные друзья голову не теряют. Опасность придает им новые силы, они решают играть ва-банк, и сию же минуту. К счастью, фургон стоит не поперек реки, а вдоль. Таким образом, одна сторона кузова более или менее защищена от пуль, которых враги, несомненно, не пожалеют.
Альбер и Жозеф выломали каждый по перекладине из боковых стенок и вооружились ими. Они требуют, чтобы им была предоставлена опасная честь первыми начать задуманную операцию по снятию колес. Операция была бы достаточно рискованной при любых обстоятельствах, а сейчас, на глазах у нападающих, она становится в сто раз более трудной и опасной. Решено на всякий случай выполнить работу в два приема и сначала снять колеса, которые смотрят в сторону Замбези. В изобретательной голове Александра рождается новая мысль. Найти в фургоне среди хлама какую-нибудь старую куртку, рваные штаны и продавленную шляпу, напялить все это на обломки доски, так, чтобы получилось чучело, было для Александра делом одной минуты.
— Это ты что же, задумал ворон пугать на огороде? — спрашивает заинтересованный Альбер. — Тем мерзавцам понадобилась наша шкура, вряд ли они испугаются, когда увидят твое изделие!..
— А я на это и не рассчитываю! — смеясь, отвечает Александр. — Пока не мешай мне. Потом увидишь, что выдумка не такая уж глупая.
— Но все-таки?..
— Когда осажденный гарнизон намерен сделать вылазку или восстановить повреждения, он прежде всего старается отвлечь внимание неприятеля, приковать его к какой-нибудь другой точке.
— Знаю.
— Эту стратегическую задачу я и возлагаю на чучело.
— Браво! Понял! За работу! Жозеф, ты готов?
— Готов, месье Альбер.
— Одну минуту, — продолжал Александр. — Я выставлю этого тряпичного джентльмена у задней двери. А вы тем временем скользните вперед. Прячьтесь за колесами и снимайте чеки. Наступать враг еще не решается. Наше молчание пугает его не меньше, чем могла бы испугать самая энергичная стрельба. Остается несколько минут. Это больше, чем нам нужно. Зуга, лук и стрелы при тебе?
— При мне!
— Отлично! Стреляй в первого, кто сунется.
Все вышло именно так, как предвидел Александр. Едва появилось чучело, раздался новый выстрел. Пуля пробила лохмотья, но единственным последствием было то, что в рванине образовалась еще одна дырка.
47
Жан Ришпен (1849–1926) — французский писатель и поэт.
48
Пер. — А. Варыкова.