Страница 19 из 42
После этих слов тренера вся напускная суровость покинула гаишника и он широко улыбнулся.
– На какой матч сейчас торопитесь, Виктор Васильевич? – спросил он, возвращая документ нарушителю.
– СКА против «Торпедо». Горьковчане потом будут играть против нас, вот и захотелось лично посмотреть на их наработки.
– Шпионить, значит, едете? Хотите с ходу в пятерку сильнейших войти. Ну что же, удачи вам.
– Спасибо, товарищ капитан, – уже на бегу ответил Тихонов.
Однако едва он уселся в салон, как гаишник подошел к их машине и огорошил сообщением:
– Впереди пост ГАИ, так что вам надо быть осторожными. Там сегодня дежурит лейтенант Песоцкий, а он к хоккею равнодушен.
– Так, может, вы составите нам эскорт, товарищ лейтенант, чтобы ваш лейтенант не тормознул нас ненароком? – попросил таксист. – Вы-то к хоккею со всем почтением.
Тихонов подумал, что гаишник им откажет – ведь это было бы уже слишком. Но тот внезапно согласился. Лишний раз доказав, что хоккей в СССР может творить с людьми настоящие чудеса.
Гаишник сопровождал их до автовокзала, где Тихонову предстояло найти новое такси. Поскольку времени было в обрез, расставание вышло скоротечным – таксист и гашник пожали тренеру руку, пожелали удачи и разъехались в разные стороны. А Тихонов отправился на стоянку. И буквально сразу нашел водителя, который сам к нему подошел и согласился за двойную цену довезти его до ленинградского Дворца спорта «Юбилейный». Так как торговаться времени уже не было, Тихонов согласился. Но поехали они не сразу. Выяснилось, что у таксиста кончились сигареты, а Тихонов, как назло, не курил.
– Тогда вы садитесь в машину, а я сбегаю за сигаретами, – сказал таксист и побежал к ближайшему киоску.
Тихонов сел на переднее сиденье, а сумку с кинокамерой положил на заднее, чтобы она не лежала на коленях. Это было его ошибкой. Когда водитель вернулся, он заметил, что задняя дверца с его стороны слегка приоткрыта.
– Вы дверь не открывали? – поинтересовался таксист у Тихонова.
– Нет, я только сел и успел пристегнуться, – последовал ответ.
– А где ваша сумка?
– На заднем сиденье.
– Но ее там нет.
Тихонов отстегнул ремень безопасности и повернулся назад – сумки на месте, действительно, не было.
– Судя по всему вам устроили классический «сквозняк», – объяснил пассажиру смысл произошедшего таксист. – Пока вы расслаблялись, кто-то открыл заднюю дверцу и стащил вашу сумку. В ней было что-то ценное?
– Кинокамера.
Таксист от удивления присвистнул – такие вещи считались дефицитом и стоили не одну зарплату.
– Импортная?
– Нет, отечественная, но вещь для меня очень необходимая.
– Семью снимали?
– Хоккей.
– В каком смысле – с телевизора что ли?
– На стадионе. Я тренер и записываю отдельные игры, чтобы потом с игроками их разбирать.
– В первый раз о таком слышу. Какую же команду вы тренируете?
– Рижское «Динамо».
– То самое, которое в этом году может с ходу в пятерку сильнейших войти? Мать моя, женщина! – всплеснул руками таксист. – И у такого человека камеру свистнули!
Сказав это, мужчина стал озираться по сторонам. После чего снова обратился к своему пассажиру:
– Вы постойте здесь, никуда не уходите, а я что-нибудь придумаю.
И мужчина побежал на противоположную сторону площади, где стоял табачный киоск. Тихонов видел, как он наклонился к окошку и какое-то время разговаривал с продавцом. А затем так же бегом забежал за угол серого здания, на котором красовалась надпись «Продукты».
Пока таксиста не было, Тихонов нервно вышагивал возле машины и то и дело поглядывал на часы. До начала матча оставалось чуть больше четырех часов – примерно то самое время, которое занимал путь от этого городка до Ленинграда. Даже потеряв кинокамеру, Тихонов не хотел сворачивать на полдороги – он рассчитывал посмотреть на матч хотя бы своими глазами, без камеры. Короче, трогаться надо было как можно быстрее, а водителя все не было. И в тот самый миг, когда Тихонов про это подумал, таксист снова объявился на углу и стал махать ему руками, явно подзывая к себе. Тренер бросился на этот зов.
– Видите вон ту металлическую дверцу с надписью «Мастерская»? – спросил у Тихонова таксист и показал ему на невзрачное двухэтажное здание на противоположной стороне соседней улицы. – Идите туда, там вас ждут.
– Кто ждет? – не понял Тихонов.
– Ничего не спрашивайте, просто идите и все, – и таксист подтолкнул тренера рукой в спину.
Когда Тихонов вошел в указанную дверь, он попал в помещение, представлявшее собой мастерскую по ремонту металлических изделий. За стойкой сидел лысоватый старичок в синем изношенном халате. Увидев гостя, он спросил:
– Это вы пострадавший?
Поначалу гость не понял, о чем идет речь, а когда догадался, то молча кивнул головой.
Старичок встал и жестом позвал тренера следовать за собой – в подсобное помещение. Там хозяин мастерской подвел Тихонова к одной из полок, на которой гость увидел… свою синюю спортивную сумку с надписью «Адидас». Он бросился к ней и, расстегнув молнию, увидел внутри сумки свою кинокамеру – совершенно целехонькую. Перекинув ремень через плечо, Тихонов вновь повернулся к старичку. Тот стоял и держал в руке лист бумаги и шариковую авторучку.
– Вы правда тренер рижского «Динамо»? – спросил старичок.
– Да, вот мое удостоверение, – и он потянулся рукой в карман.
Но старичок жестом остановил гостя и протянул ему листок с ручкой:
– Поставьте, пожалуйста, свой автограф.
Когда Тихонов это сделал, старичок добавил на прощание:
– И передайте привет Хельмуту Балдерису.
– От кого? – спросил тренер.
– От его поклонника. Если бы не он, не видать бы вам вашей кинокамеры.
Сидя за рулем своего «Жигуленка»-«копейки», Алан Супреев колесил по улицам Усть-Каменогорска и, как заправский гид, рассказывал Анжеле о достопримечательностях своего города. Борис Александров в это время сидел на заднем сиденье и только изредка вступал в разговор, вставляя кое-какие реплики. Но в основном все-таки говорил Алан, перехватив инициативу у своего приятеля:
– Эх, жаль, Анжела, что вы приехали к нам в феврале. Вот приезжайте к нам летом, мы вам такие красоты покажем – закачаетесь. Съездим в нашу Скалистую Успенку, где мы постоянно тусовались мужской компанией или махнем на Комсомольский остров, рыбку половим. Правда, сейчас уже не тот улов, каким он был десять лет назад, когда мы с Борькой бегали туда мальчишками.
– А каким тогда был улов? – спросила Анжела.
– Богатым – в нашей Ульбе даже щуки водились, не говоря уже о плотве или окуне. Утки жирные плавали. Сейчас с этим делом стало намного скромнее.
– Ты расскажи, как однажды чуть щуку не поймал, – подал голос Александров.
– Было дело, мы тогда в седьмом классе учились, – откликнулся на просьбу друга Алан. – На дворе был, кажется, июль, а в это время щуки впадают в летнюю дремоту, становятся вялыми, поэтому поймать их почти нереально. Мы с Борькой в тот день часов семь охотились с воблером.
– Это что за зверь? – поинтересовалась Анжела.
– Это такая блесна-рыбка, на которую ловят настоящую рыбу, – пояснил Александров, а Алан продолжил:
– Так вот мы семь часов охотились, пока у меня не клюнуло. Я Борьке кричу: «У меня клюет!», а сам тяну удочку что есть мочи. Но чувствую, что сил не хватает. Тут Борька подбегает, и мы с ним вместе начинаем тянуть. И все равно вытянуть не можем. Щука та оказалась килограммов на пятнадцать, а то и двадцать. А мы же пацаны, оба дохлики. Короче, щука как рванула от берега, так мы с Борькой в воду и шарахнулись. Борька удочку сразу отпустил, а я, как дурак, держу. И щука меня дальше потянула. Как в «Бриллиантовой руке», помните – там Папанова так тащили.
– Я ему кричу: «Брось удочку!», а он, дурак, не слушает, – снова встрял в рассказ Александров.