Береника

Казалось, что судьба мне это даровала

О том, что друг твой пал, ты слезы проливала,

Но тщетно я искал опасностей в бою:

Тит доблестью затмил неистовость мою.

Я должное ему воздать обязан честно:

Наследник цезарей, любимый повсеместно,

Тобою избранный, он первым на себя

Удары принимал, разя, коля, рубя.

А я, отверженный, безвольный и усталый,

Лишь подражал ему с отвагой запоздалой,

Я вижу, что теперь довольна ты вполне.

Что, укротив свой гнев, с улыбкой внемлешь мне.

Что нарушение запрета позабыто

Как не простить того, кто восхваляет Тита!

Осада кончилась. Он, грозный, раздавил

Остатки жалкие былых мятежных сил.

Доделали свое огонь, раздоры, голод.

И стены древние разрушил римский молот,

Вы с Титом собрались, ликующие, в Рим,

И мне предстал Восток постылым и пустым.

Блуждал я без конца по Кесарее милой,

Где некогда любил тебя с такою силой.

Я звал тебя в стране поверженной твоей,

Следов твоих искал немало долгих дней...

Но нет! Моей тоски не описать словами.

Затем в Италию я ринулся за вами,

И там горчайший час настал в моей судьбе:

Тит, встрече нашей рад, привел меня к тебе.

Личину дружбы к вам надел я без усилий,

И вы моей любви любовь свою открыли.

Но все ж я тешился надеждою подчас:

Веспасиан и Рим разъединяют вас;

Тит, уступая им, оставит Беренику...

Но мертв Веспасиан, и сын его - владыка.

Бежать бы мне тогда! Но я решился ждать,

Чтоб друга прежнего на троне увидать.

Теперь мне ясно все. Вам брачный пир готовят.

Довольно здесь людей, что каждый случай ловят,

Чтоб лестью усладить Гимена торжество.

Я ж, кроме слез, вам дать не властен ничего,

И, мученик любви упорной и напрасной,

Я рад, что все сказал об этой скорби страстной

Под взором дивных глаз, что виноваты в ней.

Я ухожу, но знай: люблю еще сильней.

Береника

Мне даже мысль - и та, о царь, казалась дикой,

Что в день и час, когда со мною, Береникой,

Себя готов навек связать всесильный Тит,

Другой мне страсть свою так смело изъяснит.

Я речи дерзостной твоей не прерывала:

Пусть дружба на нее набросит покрывало.

И более того: я признаюсь, друг мой,

Мне горестно сейчас прощание с тобой.

Ведь так хотелось мне, чтоб принял ты участье

И в торжестве моем, и в беспредельном счастье.

За подвиги свои ты мной, как всеми, чтим.

Тит полюбил тебя, ты восхищался им.

Сроднились тесно вы, и часто мне казалось,

Что, говоря с тобой, я снова с ним общалась...

Антиох

Я больше не хочу мучительных бесед,

Где одновременно участвую и нет.

В унынье горькое теперь меня приводит

Одно лишь имя Тит, что с уст твоих не сходит.

От равнодушных глаз я скроюсь навсегда,

Что смотрят на меня, не видя никогда.

Прощай! Я сохраню в душе твой образ милый.

Пока меня от мук не исцелит могила.

Не бойся, что, томясь в мучениях моих,

На весь я белый свет пойду кричать о них.

Нет, госпожа, одно услышишь обо мне ты

Что смерть желанная меня настигла где-то.

Прощай!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Береника, Фойника.

Фойника

Как жаль его. Так верен, так влюблен!

Удела лучшего заслуживает он.

Не правда ль, госпожа?

Береника

Внезапное прощанье

Оставит горькое во мне воспоминанье.

Фойника

Я удержала бы его...

Береника

Безумна ты.

Мне долг велит навек забыть его черты.

Могу ль я потакать надежде безрассудной?

Фойника

Но Тит еще молчит, и будет очень трудно

Вам римский обойти обычай и закон.

Суровостью своей меня пугает он:

Сын Рима вправе лишь на римлянке жениться,

И Рим не признает царей, а ты - царица.

Береника

Я не боюсь: меня всем сердцем любит Тит.

Сейчас он может все, и он заговорит.

Приветствовать меня придет сенат надменный,

И статуи того, кто сел на трон вселенной,

Увьет гирляндами ликующий народ.

Ты видела сама, какой нас вечер ждет.

Ты видела костры и факельное пламя,

Толпу, и фасции, и воинов с орлами,

Сенат и консулов, союзников-царей,

Которых озарил огонь его лучей

Венца лаврового и мантии багряной,

Свидетельства побед и славы несказанной.

Недаром на него теперь со всех сторон

Так жадно каждый взор с восторгом устремлен.

Он всех пленил своей осанкой величавой,

Сердечной кротостью, открытой, нелукавой.

К нему безудержно стремятся все сердца.

Клянусь я, будь он сын безвестного отца,

Он был бы и тогда всех смертных властелином,

На троне утвержден порывом их единым.

Но будет!.. Нет конца мечтаниям моим!

Приносит в этот час весь необъятный Рим

Богам за цезаря и жертвы, и моленья,

Чтоб светел для него был первый день правленья.

Что ж медлим мы с тобой, Фойника? Время нам

О том же вознести молитву небесам.

А вслед за этим я, не ожидая Тита,

Сама к нему пойду сказать о том открыто,

Что жаждет вырваться из любящих сердец,

Когда снимаются запреты наконец.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Тит, Паулин, свита.

Тит

Царь Комагены был уведомлен, конечно,

Что нужен мне?

Паулин

Пошел к царице я поспешно,

Как сообщили мне, он находился там,

И не застал его, но слугам и друзьям

Велел просить царя сюда к тебе явиться.

Тит

Отлично. Но скажи, что делает царица?

Паулин

Она в тот самый миг, когда я к ней входил,

Шла, цезарь, для тебя молить у вышних сил

Удач и здравия.

Тит

Друг преданный и милый!..

Увы!

Паулин

Но, государь, к чему твой вздох унылый?

Почти что весь Восток отныне попадет

Под власть ее...

Тит

Пускай весь этот люд уйдет.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Тит, Паулин.

Тит

Весь город разузнать стремится поскорее,

Какая ждет судьба царицу Иудеи,

И беззастенчиво сейчас судачит Рим

О том, что с нею мы в сердцах своих таим.

Пора мне все решить, и я готов к ответу.

Какая же молва о нас идет по свету?

Ответь мне, Паулин.

Паулин

Твердят повсюду все

О доблестях твоих и о ее красе.

Тит

Чего же от меня народ мой хочет верный?

Могу ли я на шаг решиться беспримерный?